Не успела я проскочить коридор, кухню и распахнуть широко двери лавки, что вели на улицу, как чьи-то грубые лапищи схватили меня и подняли над землей.
— Это дом лекаря Поля Камнене? — на меня уставились два громилы в одинаковых одеяниях. Слуги, что ли, чьи-то? Я нерешительно кивнула, и меня сунули в карету. Я не успела даже чирикнуть. Да что там чирикнуть! Я рта открыть не успела, чтобы пояснить, что Поль Камнене здесь, конечно, живет, но его нет дома. Я стучала по дверце, крыше и притихла, когда в окошко заглянул мордоворот и шикнул на меня. Просто я не трус, но я боюсь. И когда на тебя шикает и велит не шуметь детина с кулаком размером с твою голову, то лишний раз задумаешься: а так ли силен в тебе бунтарский дух. Я прижухла и ждала, когда меня куда-то отвезут, и уж там-то я покажу, что я не Поль Камнене.
Глава 4.
Ехали мы довольно долго. Я даже вздремнуть успела, и мой желудок напомнил о себе не один раз. Правильно мне бабушка всю жизнь говорила: позавтракай и иди делай дела. Завтрак — самый главный прием пищи в день, а я же, как обычно, пока есть утренняя бодрость, спешу сделать побольше всего полезного для себя и общества, а затрак пропускаю. Он у меня случается в лучшем случае в обед, обед — вечером, а ужин ночью. Оттого я со своими неправильными привычками и имела в своем мире небольшой лишний вес и проблемы со сном. Когда ж моему бедному организму спать, когда ему надо работать, перерабатывать все, чем я натрескалась на ночь глядя.
Уже был вечер, когда карета остановилась, и меня выволокли на улицу. Естественно, никто руку даме не подал, спасибо, что пинка не дали для ускорения. Замок, в который меня привезли был наверно величествен и красив, но меня доставили к заднему двору, а с торца тут не особо было на что посмотреть, да и мне никто не дал. Подталкивая в спину, меня отвели в дорого обставленную комнату и оставили в одиночестве.
Я сперва стояла и ждала, когда же явится тот человек, кому так срочно понадобился Поль Комнене. Потом присела, а затем и вовсе, свернувшись в позу эмбриона, прилегла на диванчик в углу. Открыла я глаза от резкого громкого голоса.
— И где он? — обладатель голоса был сердит. — Неужели вы додумались оставить его здесь одного?
— Да, господин, — я узнала по голосу здоровяка, что сунул меня в карету. — Но ему некуда было деться, несмело возражает громила.
— И где он? — еще громче орет тот, кого назвали господин.
— Я здесь, — я даже руку подняла, прямо как в школе, и встала осторожно на ноги. Все тело затекло, и я чувствовала себя разбитой и дико уставшей.
— А ты кто? — вопрос задавал статный высокий молодой мужчина. Я залипла на его внешности и даже сглотнула от картинок, которые решило подкинуть воображение дамы глубоко за тридцать. Фу, развратница. Мысленно отругала себя. За время, что я рассматривала красавчика, он тоже изучающе меня разглядывал.
— Забавно, я послал за лекарем, а мне доставили какого-то мальчишку-оборванца, — красивый молодой мужчина смотрел с пренебрежением на меня. — Где были глаза у этих олухов и разгильдяев?
— Вам никто не давал права меня оскорблять, — я, может, и не выгляжу сейчас как юная леди, но и не как мальчишка точно. А нечего было выдергивать меня, когда я грядки пропалывала с лекарственными травами. Что, я должна была лучшее платье надевать? Оно у меня вообще одно-единственное, так что приходится его беречь и не таскать почем зря. Поэтому старые штаны и рубаха — вот то, что на мне было надето. Лицо в пыли, потому что эти, как выразился красавчик, олухи изваляли меня в пыли, потому что не объяснили толком ничего, налетели, схватили и рта открыть не дали. На голове кепка, под которой удобно волосы прятать. Так что не мудрено, что меня приняли за парня.
— Я глава тайного отдела Его Величества и как хочу, так и буду с тобой разговаривать, мальчишка, — мужчина свел сердито брови к переносице и прищурился. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Ну, раз так, то тогда хотя бы обращайтесь ко мне правильно, — и я сдернула с головы кепку, заодно протерев ею лицо. Какое же я получила внутреннее удовольствие от ошарашенного взгляда мужчины. Я практически ликовала, если бы не слова, сказанные им сразу же, когда он пришел в себя.
— Раздевайся! — скомандовал красавчик.
— Еще чего? — я ошарашенно уставилась на мужчину.
— Раздевайся, тебе говорят, — мужчина делает пару шагов ко мне навстречу, и я пячусь, упираюсь ногами в диван и с силой плюхаюсь на него.
— Не буду я раздеваться, — я хмурюсь и тоже пытаюсь сверлить взглядом мужчину.
— Сама не разденешься, силой сниму с тебя это отребье, — и мужчина смотрит на меня так, что у меня мурашки по спине поползли от страха. Я поторопилась, когда подумала, что он менее страшный, чем тот головорез.
Встаю и медленно начинаю развязывать тесемки на штанах, спуская их с себя. Рубаха длинная и потому даже бедра прикрывает.
— И рубашку тоже, — командует глава тайного отдела. Меня всю перекосило от этой команды, но делать нечего. Развязываю тесемки на шее и, приподняв за подол, снимаю одним движением рубашку с тела.
Зло смотрю на мужчину, а он окидывает взглядом мою фигуру. Не знаю, что уж он хотел там увидеть, но будет разочарован.
Ткань на штанах и рубахе была довольно жесткой, и потому я еще в первую же неделю проживания у старика соорудила себе белье. Нашла мягкую ткань, постирала ее как следует, прокипятила, высушила и сшила обычный топ и трусы. Чтобы это все дело не спадало с меня, на трусах и топе спереди была шнуровочка, так как пуговицы мне были не по карману, а ни на что другое я не додумалась. Так что если это напыщенный хлыщ хотел увидеть меня голышом, то пусть обломится, извращенец чертов.
— Оскар, платье женское, самого маленького размера! Воды — умыться и гребень! — громко крикнул красавчик в сторону двери.
— Я могу одеться? — я постаралась придать лицу максимально высокомерное выражение.
— Желательно, — мужчина снова окинул меня взглядом и скривился, словно дохлую мышь увидел.
Мужчина ходил из стороны в сторону по комнате, демонстративно не глядя на меня.Я же надела рубашку и подняла спущенные штаны. Уселась на диванчик, на котором до этого умудрилась прикорнуть, и смотрела на него очень недобрым взглядом.
Оскар нарисовался примерно минут через пятнадцать со свертком одежды и со служанкой, которая тащила кувшин с водой и таз. На чайном столике этот самый таз и водрузили. Двое мужчин и служанка стояли и смотрели на меня, как я умываюсь. Не очень-то приятные ощущения, если честно. Умыла лицо, отмечая, что кожа на лице еще болезненно реагирует на прикосновения. Видимо, солнечный ожог еще не до конца прошел. Таз унесли, а служанка за то время, что я умывалась, развернула сверток с одеждой. Там было платье, довольно простое, но явно новое, если судить по ткани. Я вопросительно посмотрела на мужчин, и они, сообразив причину моего взгляда, развернулись на сто восемьдесят градусов, чем вызвали хихиканье девушки-служанки.
— Позвольте, я вам помогу, — предложила служанка, но я отрицательно покачала головой, и девушка отступила в сторону. Я быстро скинула с себя штаны и рубашку. Белье принципиально оставила. Ну а что? Если тут еще кто прикажет раздеться. Мало ли какие у них тут порядки и нравы. Девушку явно заинтересовало мое бельишко, и она с любопытством его рассматривала. Когда я поймала ее взгляд, смущенно отвернулась. Я натянула платье, застегнула пуговицы на груди до самого верха. Оно было мне прям в пору, вот же глаз-алмаз у этого королевского сноба. Привык, видать, девок щупать, вот и определяет уже на глаз женские размеры одежды. Слуга и девушка подхватили таз и кувшин, девушка вручила мне гребень для волос и попыталась стащить штаны с рубахой, но я не дала. Свернула их и осторожненько положила рядом с собой, а сама расплела косу, ловко орудуя гребнем. Красавчик смотрел на меня оценивающе, но в конце хмыкнул и отрицательно покачал головой, словно он спорил о чем-то сам с собой. Когда с гигиеническими процедурами было покончено, я молча уставилась на мужчину. Он усмехнулся и закинул ногу на ногу, сидя в кресле напротив меня.
