не послушался!
Конан не заставил себя долго упрашивать. И вскоре убедился в правдивости обещаний! И нервное напряжение, и усталость и вправду, исчезли без следа!
Только утром Наина поведала ему всю правду о себе.
Когда-то, ещё когда она была девочкой, Юрденна убил её старшую сестру. Тогда она поклялась отомстить. Позже, выбрав удобный момент, уже будучи взрослой и опытной женщиной, нашла Юрденну, и сама отдалась в руки его подмастерьев.
Постепенно она стала единственной любимой и постоянной любовницей мага. Её ненависть к нему была сильна настолько, что она нашла в себе силы и мужество потакать всем противоестественным капризам урода-извращенца, делая вид, что он… её возбуждает. Показав себя изрядной мазохисткой, она буквально сама требовала унижений и мучений, и подобрала ключи к слабостям и мерзким пристрастиям в постели отвратительного существа непонятного пола.
Она чувствовала, что маг постепенно привык к ней, как привыкают к безмозглой игрушке, со временем расслабляясь, и теряя бдительность в её присутствии. Так она стала вещью. Но — нужной вещью, без которой маг уже не представлял своих будней…
Однако она хорошо понимала, что слишком слаба, чтобы самой…
О, да, она отлично понимала — она должна узнать как можно больше о враге, чтоб можно было нанести удар в нужный момент — она, как и Конан, верила, что рано или поздно он настанет: что зарвавшийся амбициозный маг попробует откусить кусок, который будет ему не по зубам.
Поэтому, преодолевая отвращение, ублажала выродка, по крупицам собирая полезную информацию, и даже настолько вписалась в обиход мага, что и сюда, в Керхию, маг привёз её в обозе — среди всех своих верных рабов и подручных, обработанных так, чтобы навечно быть безропотными рабами. Но её-то маг не гипнотизировал — знал, что не будет тогда привычной её реакция на него…
И вот её час настал! Месть свершилась.
Конан был поражён до глубины души: его сила и мужество — ничто в сравнении с силой духа, выдержкой и терпением этой хрупкой и мягкой на вид женщины!
— Ничего, я за всё вознаграждена сполна! — его спасительница закрыла ему рот поцелуем, и сверкнула умными глазами. Затем… О, чего это она опять там делает?!
Однако сюрпризы ещё не кончились.
Поздним утром к нему в комнату, правда, вежливо постучавшись, и испросив разрешения, заявилась целая делегация из пяти бывших пленниц. Вид у них был серьёзный и деловой. Конан…
Почувствовал себя снова в ловушке.
— Конан! — подойдя прямо к постели, без долгих предисловий начала Велла, судя по всему, возглавлявшая странное посольство, — Ты замечательный и смелый воин, и мы хотим ещё раз поблагодарить тебя за наше чудесное спасенье!
Конан, приподняв могучий торс с подушек, вылезать не спешил — он был прикрыт только простынёй, а под ней… — но слушал внимательно, и с возрастающим беспокойством. Наина же, напротив, забралась под груду простынь и подушек поглубже, потихоньку (о, уж в этом-то он был уверен!) хихикая. Уж она-то слышала, о чём шла речь вчера в подвале, на общем, «так сказать», собрании всех освобождённых узниц!
— Ты, конечно, теперь имеешь полное право отправиться домой!
Но мы все, и от лица всех, — Велла обвела рукой своих спутниц, — просим тебя задержаться ещё на какое-то время! Слышишь? Мы ПРОСИМ тебя докончить то, что ты начал ещё тогда, когда мы были под властью Юрденны.
Мы считаем, что так будет справедливо по отношению к оставшимся, ещё не испытавшим твоей ласки и любви, женщинам! Словом, мы все хотим…
Детей от тебя!
И — знай — это наше ДОБРОВОЛЬНОЕ решение! Мы, конечно, понимаем, что тебе было… не совсем хорошо, пока ЭТО было… Работой! Но сейчас — уж можешь быть уверен! — каждая из оставшихся сделает для тебя всё! Да, всё!..
Ну, что же ты ответишь на нашу… просьбу? — серьёзные тон и взгляды делегаток не оставлял сомнений в том… Что выбора у него нет!!!
Уши Конана горели. Неграл раздери! Похоже, он прозевал дворцовый Заговор!
И какой!!!
Но что же ему делать? Разве можно отказать женщинам — ЖЕНЩИНАМ, которые его ПРОСЯТ?! — его мужественное лицо осветилось улыбкой.
Геркулес — и тот не смог. А уж он — и подавно!
Через две недели король Аквилонии Конан въезжал в ворота своего замка, приветствуемый радостными криками домочадцев и дружины.
Когда он слез с Рыжего, и передал поводья конюху, на шею к любимому мужу кинулась успевшая перебежать весь огромный двор радостная и раскрасневшаяся Зенобия:
— Конан! Наконец-то, бродяга ты этакий! А я уж беспокоиться начала! Хвала Богам, ты жив и здоров! И малютка Конн так по тебе скучал! А я уж как по тебе соскучилась — сегодня же ночью покажу! — прошептала она ему на ухо, нежно покусывая его и целуя.
Хорошо, что весь двор стоял далеко: не смели прерывать трогательную встречу — никто ничего не заметил…
Как Конан покраснел. Затем побледнел. Затем обнял жену покрепче, зарывшись лицом в густые душистые волосы.
Похоже, ему предстоял четырнадцатый подвиг!
Киммериец…
Хитро улыбнулся. И подмигнул сам себе!
