И это демоническое лицо застыло с выражением презрения, походя на отвратительную восковую маску.
Чёрная мантия с огромным воротником, в которую был закутан этот незнакомец, стелилась по каменному полу подобно щупальцам спрута. Высокий господин остановился в нескольких шагах от своей пленницы. Глаза его прожигали тело Натальи насквозь. Казалось, он чувствует каждый удар её сердца, слышит каждую мысль. Беззвучно, без единого движения длилась эта невыносимая пытка. И вот, наконец, тишину разрушил голос, твёрдый, холодный и глухой, словно шедший с того света.
— Как я долго ждал этой встречи, — произнёс он, почти не открывая рта, но губы его двигались, словно сведённые судорогой. — Десятки лет я томился в своём унылом пристанище, ожидая вас.
— Кто вы? — чуть слышно произнесла Наталья, изо всех сил подавляя ужас, терзавший её.
Странная улыбка отразилась на мертвом лице незнакомца.
— Я ваш ночной кошмар, милая леди. Я живу в вашем разуме, и я реальнее, чем вся ваша скучная повседневная жизнь. Я Валентайн де Копула, герцог Кадаверанский, князь Бистимора и Ламиамора. Повелитель тех земель, что сейчас окрестили Уилсон Холлом. Многие годы назад, такие как вы, называли меня вампиром… — он помолчал, затем продолжал, и голос его стал крепче и воодушевлённее. — Я лишь иная форма жизни, высшая и благородная. Я хозяин человеческих судеб, и отныне ваш повелитель и господин…
— Я не боюсь вас! — выкрикнула из последних сил Наталья, желая прервать чудовищную речь, внушавшую истинный ужас.
— Сколько мужества вложили вы в эти слова, и сколько страха вы испытываете, глядя на меня, а меж тем, я и не думал вас пугать, — с усмешкой произнёс высокий господин.
— Вам не сломить меня! — проговорила Наталья, теряя силы, — моё оружие — это молитва и вера.
— Молитва вам не поможет, здесь вы в моей власти! — грозно ответил вампир, но тут же голос его зазвучал мягче и вкрадчивей. — Вы ненавидите меня, меж тем как я целую вечность ждал только вас, вас и никого больше. Вы не поверите мне, конечно, но я жаждал встречи с такой чистой, доброй и прекрасной душой как ваша!
— Что вы можете знать о душе? — со слезами в голосе спросила Наталья, прямо глядя на чёрную фигуру перед собой.
— Душе? — голос вампира зазвучал властно и жёстко. — Душа бессмертна! Бессмертна, подобно мне, но я лишь сосуд для неё, вечный футляр для вечной живой силы! И только ваша душа подарит мне ту жизнь, которой меня лишили!
Глаза его сверкнули алой молнией. Он продолжал.
— Вы сохранили чистоту небесного ангела. Ни один поцелуй не коснулся ваших уст. Ни одна капля божественного дара не пропала в этом алчном и эгоистичном мире. Но не бойтесь, моя дорогая! Я избавлю вас от мучений плотской жизни, среди людей вы больше никогда не узнаете несчастья. Вместе мы преобразимся и войдём в вечность, окружённые тысячами верных слуг.
Именно вам выпала великая честь. Я должен найти себе невесту, и пока её не будет рядом, я могу поддерживать силы, лишь выпивая кровь живых. С вами я обрету вечную жизнь, мы будем едины, мы войдём в новую эру! Ваша смерть введёт нас в эту вечную жизнь. Мы будем пить живительный нектар, которым станем друг для друга, мы будем жить друг другом! Ваша кровь воскресит меня, а моя сделает вас бессметной! Скоро мы получим весь мир живых и всё царство мёртвых!
Многие умирали от моего поцелуя, пока я не узнал, что только вы сможете дать мне то, чего я так жажду! Ваше рождение было предначертано самой судьбой, и она же приготовила вас мне в невесты. Ваши родители создали, сами того не ведая, мою будущую жену, вложив в неё столько жизненной силы, сколько нет и у сотни здоровых мужчин. Ваша кровь обладает необходимым могуществом, чтобы подарить нам обоим вечность!
— Что вы сделали с ними? — прошептала Наталья. Слёзы катились по её щекам. — Что с моими родителями?
— Они не пожелали отдать мне ту, что предназначалась мне самой судьбой. Прими они вашу высокую миссию, я бы продлил их жалкое существование. Но нет, они отдали вас моим врагам, и я наказал их! Брат решился мстить за брата. У вас был сильный род, род достойных, но они посмели посягнуть на меня, и я отомстил им, забрав самое дорогое, что у них было, сделав послушным себе зверем. А глупец уверовал, что я и есть зверь. Он убил собственную дочь, а теперь и сам стал моим слугой. Но кончим эти семейные предания, они мертвы, а нас ждёт жизнь! Отныне уже ни один человек не помешает вам занять место подле меня.
— Дочь Коршунова… — проговорила несчастная девушка, словно впадая в забытьё. Мысли её путались, ибо слова вампира потрясли её до глубины души. — Вы сделали её зверем, и, значит, из-за вас она погибла от рук своего отца… Вы убили моих родителей, сделав меня навеки несчастной, вы лишили меня всего… И вы теперь ждёте, что я стану вашей женой?
Она глядела прямо на своего мучителя. Слёзы стояли в её глазах, но ещё в них светилась решимость, появляющаяся лишь в самую трудную минуту. Она не сводила глаз со своего палача, не ожидая от него человечности, лишь стараясь понять, что за существо желает сделать её своей вещью.
— Чтобы жить вечно, нужно оставить всё живое, — спокойно и холодно проговорил вампир. — Нет ничего более высокого, чем моя цель — стать властителем этого мира. Ваша душа вместе с сотнями других душ откроет мне безграничную власть, даст фантастическую силу, и теперь, когда вы можете стать хозяйкой человечества, разве вы способны не сделать этот простой шаг? Вам нужно лишь послушать меня, и все богатства и чудеса мира окажутся у ваших ног. Подумайте, моя дорогая, лишь отказавшись от какой-то мелочи из прошлого, вы приобретёте вечность! Ваша прелестная красота никогда не увянет! Вы будите обожаемы своим народом, и это будет так всегда! Ни усталости, ни болезни, ни скуки, ни зависти! Один шаг, одно слово, и весь мир покорится вам! Вы увидите, что выбрали истинное благо! Все самые смелые мечты станут явью, лишь стоит приказать…
— Так значит, вы думаете, что я способна променять родителей, счастье, любовь, жизнь, справедливость на то, что вы именуете благом? — она продолжала смотреть на него ясными, хотя и полными слёз глазами. — Если вы и правда верите, что я способна принять ваше предложение, значит, вы выбрали не самую чистую деву…
Её слова на минуту поколебали решимость высокого господина. Он отвёл пылающий взгляд и прошёлся
