слишком разволноваться.
— Ты всегда можешь прекратить поиски, — без нужды напоминаю я ему. — И править так, как тебе было предначертано.
— В конце концов, наследник Авинесса был бы найден. В конце концов, какой-нибудь сын или дочь узнают о своей родословной и придут претендовать на трон. Лучше найти их сейчас, когда я могу учить их, когда я пользуюсь уважением народа и могу милостиво передать трон, чтобы обеспечить плавный переход власти. Я найду их, чего бы мне это ни стоило.
Я качаю головой.
— И именно поэтому ты король, которого они не заслуживают.
— Планка была установлена довольно низко, когда я занял этот пост.
— А когда ты уйдешь, она будет гораздо выше.
— Что бы я делал без твоей поддержки? — Он одаривает меня любящей улыбкой. Прежде чем я успеваю ответить, он спрашивает: — Итак, чего же «не может быть»? И зачем ты сюда пришла? — Дэвиен принюхивается, как будто воздух его задевает. — Здесь все еще воняет узурпаторами.
— Я... — Я провожу пальцами по дневникам. Пальцы зацепились за бороздки тиснения на корешке. Я вспоминаю мамину книгу, ее потертый титул и потрепанный переплет. — Когда я упала с Болтовым... у меня было воспоминание о том дне.
— О каком дне?
— В последний раз, когда я упала, — шепчу я.
— В тот день, когда вы с Хелен упали с крыши? — Дэвиен кладет ладонь мне между лопаток, над шрамом.
— Да. — Слово липкое.
— Что ты вспомнила?
— Мне показалось, что я помню полет, — шепчу я. Эта мысль преследовала меня в этих залах.
— Я уверен, что для ребенка падение с большой высоты должно было казаться полетом.
— Нет, я думаю, что я действительно летала. Неуклюже. Не очень хорошо. Но... мы с Хелен никак не смогли бы пережить падение с такой высоты. Я никак не могла поймать ее. — Я продолжаю смотреть на книжную полку. Мой палец все еще зажат в пропущенном месте между дневниками. Я смотрю на кусочки, которые встают на свои места и которые я отчаянно хочу игнорировать. — Иногда, с тех пор как я приехала в Мидскейп, у меня возникали странные ощущения знания, принадлежности...
— Древняя магия королей.
Я бросаю на него разочарованный взгляд. Он не воспринимает меня всерьез. Но я ведь только что говорила о полетах. Я и сама не воспринимала себя всерьез последние несколько дней с подобными мыслями. Но эта проклятая книжная полка заставляет меня выйти из блаженного неведения. Такие вещи больше нельзя игнорировать.
— Но дело не только в этом воспоминании. Например, эти книги. Этой не хватает... Книга, которую ты использовал в ритуале той ночью, была отсюда, не так ли?
— Думаю, да. — Он тихо вздохнул. — Эта книга была одной из немногих, которые когда-либо ускользали от Верховного Двора.
— Что это за книги? — осмеливаюсь спросить я.
— Давным-давно существовал Звездный Двор, провидцы фейри. Для каждого Авинесса они записывали его судьбу на этих страницах с помощью древней магии, которую мог прочесть только сам человек. Каждая книга на этой полке — это потерянный Авинесс... записанный магией, которую Болтовы уничтожили.
Я сглотнула. Я ошибаюсь. Я должна ошибаться. Это безумие.
— Ты знаешь, как мой отец получил эту книгу? — Пожалуйста, дай простое, логичное объяснение, тихо прошу я.
Он качает головой.
— Никто из Аколитов не смог выяснить, как книга попала в поместье твоего отца. Говорят, что последний известный человек с кровью Авинесс сбежал с ней. Она взяла ее и убежала, растворившись в ночи. — Я думаю о словах Болтова: последний истинный Авинесс, вырвавшийся из моих лап. — Прошла целая вечность, прежде чем Вена отследила, где находится фолиант. По крайней мере, книга оказалась как можно дальше от Болтова. Уверен, в противном случае она была бы изъята или уничтожена. Я много лет пытался уговорить твоего отца продать ее мне, но он всегда отказывался.
Что мне ответить? Как я могу объяснить ему это? Страх, что Дэвиен воспримет эту тайну, которую я хранила, как великое предательство, охватывает меня.
— Эта книга...
— Тебе, как человеку, было бы невозможно узнать, что это такое. Не расстраивайся. — Он понятия не имеет, почему у меня кожа покрылась мурашками. — А твой отец, будучи торговцем, наверняка сталкивался с этим в своих сделках. Как она попала в Фэйд — загадка, но я уверен, что последний представитель рода Авинесс просто пытался уберечь ее, пока Болтов не добрался до нее. Случались и более странные вещи...
— Эта книга принадлежала моей матери, — перебиваю я его. Я не могу посмотреть Дэвиену в глаза. Вместо этого я смотрю на то место на книжной полке, куда должен был быть вставлен этот фолиант. Я пантомимой вставляю книгу в прорезь, мои пальцы скользят по полке и падают на бок.
Это было оно. То, чего не хватало, чтобы все приобрело смысл. Мое нутро сжимается, и я не знаю, что мне делать — тошнить или плакать.
— Что?
— Я же говорила тебе, что моей биологической матерью была не Джойс. Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой. Именно она научила меня всем моим песням. После ее смерти отец запретил мне ходить в лес, как и запретил рассказывать другим, кому принадлежит эта книга. — Я повернулась лицом к Дэвиену. — Я думала, что он просто осторожничает, слишком опекает меня, потому что Джойс уничтожила все, что принадлежало моей матери. Или я думала, что он хочет, чтобы я знала, насколько она сентиментальна, чтобы я никогда ее не отдавала.
— И поэтому, когда ты увидела, как я бросил книгу в огонь...
— Я бросилась за ней. Это была одна из двух вещей, которые остались у меня от матери.
Он хватает меня за плечи, трясет. Дэвиен тоже начинает это понимать.
— Другая ее вещь — ты сказала, что это была твоя лютня, верно?
— Да.
— О женщине, которая должна была стать Королевой Талахани Авинесс, ходили слухи, что она была прекрасным музыкантом. Песни, которые ты знаешь, всегда знала, песни фейри... — Дэвиен ослабляет хватку. — Нет, нет, это невозможно. — Он качает головой, пошатываясь. — И все же, песни, тайна, шрамы на твоей спине... Твои воспоминания о полетах... Книга Королевы Талахани, найденная в поместье твоего отца.
— Подожди, ты же не
