Вельзерен смотрел на юного мага и улыбался его наивности.
— Нет, — ответил он наконец.
— Тогда почему?
— Опасно, — пожал плечами Владыка.
— Опасно?
— Для равновесия мира.
— В Невенаре давно нет равновесия, — не сдержался юноша. — Над вашим бедным миром не издевался только ленивый. Да и вы сами… прокляв его.
Тонкие пальцы низвергнутого архангела сжали подлокотники трона. Изящные ноздри гневно затрепетали.
Чудовищная Тами, почувствовав благоприятный момент, завозилась у ног Вельзерена и, утробно поскуливая, с надеждой взглянула на хозяина. Из пасти твари потекли струи желтоватой слюны.
— Дерзкий лич… — покачал головой Владыка и, расслабляясь, откинулся на спинку кресла. — Как ты думаешь, мальчик, почему, потеряв Скипетр, я сумел сотворить демонов? Здесь, в Преисподней, прикованный к этой скале. Сам. Без какой-либо помощи.
Эет в замешательстве провёл языком по пересохшим губам.
Чёрт, за подобные ошибки бьют по шее, в лучшем случае. Почему он не заметил такой дыры в своих рассуждениях?
Вельзерен негромко рассмеялся.
— Ты прав. Я архангел, а не бог. Но Скипетр влияет на своего владельца. Ты меняешь реальность, а Скипетр меняет тебя.
В глазах Эета зажглось понимание.
— Вижу, — улыбнулся Владыка. — Дошло.
— Вы так долго владели Жезлом Творения, что ваша сила сама получила божественную природу… — прошептал Эет.
— Верно. Я стал равен Изначальным богам.
— И вы не пробовали использовать свою мощь, чтобы освободиться?
— Можешь поверить, пробовал. Сразу же, — хмыкнул Владыка. Взгляд серых глаз стал рассеянным и грустным, словно Падший вспоминал, как впервые увидел стены своей темницы. Эет не ждал от него пространной исповеди с детальным изложением чувств и мыслей, но, ему казалось, он прекрасно понимал оклевётанного архангела.
Конечно, сначала Вельзерен ощутил изумление. Обиду. Неверие, что недоразумение продлиться долго. Потом, скорее всего, гнев.
И отчаяние…
— Силы не хватило?
— Как видишь, — в голосе Владыки проскользнул сарказм. — Вот так. Чтобы создать демонов — хватило. И чтобы сотворить эту вот милашку, Таминат, — он потрепал по загривку своего ручного «зверька». — И хватает, чтобы постоянно держать на себе Щиты Огня. А чтобы разбить оковы к чёртовой матери!.. — Вельзерен вскочил с трона в неожиданном порыве ярости, Таминат с испуганным визгом, гремя цепью, отскочила и каким-то чудом втиснулась под сиденье — и Эет с ужасом увидел, что ноги Вельзерена по щиколотку впаяны в базальт. — Знаешь, — заметив его взгляд, со странной, близкой к безумию улыбкой сообщил несчастный архангел, — я даже пытался отрубить себе ступни. Срастаются, — Вельзерен пожал плечами и сел обратно в кресло, как ни в чём не бывало. — Да встань ты уже, — проворчал он. — Ненавижу церемониал!
— Я тогда лучше сяду, — Эет через силу улыбнулся, стараясь сохранять спокойствие, как и собеседник.
И непринуждённо расположился на камнях, словно на травке, подогнув под себя ноги.
Вельзерен чуть грустно усмехнулся — видимо, завидуя возможности принять любую позу.
От базальта шёл жар — не обжигающий, а приятный, благодаря Щиту Огня. Потрескивало пламя в расщелинах, и ни единого дуновения ветерка не проносилось под раскалённым сводом.
Только изредка с шипением вырывались далеко внизу из трещин ядовитые газы.
Эет заправил за ухо упавшую на лицо прядь.
— Значит, силы Изначального бога недостаточно, чтобы освободить вас, — вернулся он к теме. — Но ведь полная сила Скипетра, сила самого Всеотца, должна помочь?
— Ни тени сомнения, — кивнул Вельзерен. — Но я тебе ещё раз говорю, юный лич: Скипетр влияет на своего владельца. Как я могу быть уверен, что тот, кто разыщет Жезл Творения, принесёт его мне, а не оставит у себя, прельстившись столь невероятным могуществом? Зачем Невенару ещё один бог, к тому же преисполненный дурацких амбиций?
По губам Эета скользнула улыбка. Как всё просто, оказывается…
Хотя, если Вельзерен боится не за себя, а за мир, то Владыку нельзя осуждать.
Что ж…
— Я готов поклясться силой Скипетра, что верну его вам. Вы должны знать, что нарушивший эту клятву навсегда теряет возможность пользоваться Жезлом Творения.
Вельзерен, склонив голову, внимательно посмотрел на Эета.
— А ты-то откуда об этом знаешь? — спросил он.
Вот он, закономерный вопрос. Теперь чем простодушней, тем лучше.
— Мне сказала Сили… Мортис, — быстро «поправился» юноша.
Взгляд Владыки стал испытующим.
— Тебе сказала Силинель, — медленно проговорил он. — Очень интересно. Так вот пришла — и сказала.
В глазах Вельзерена плеснулось золотое пламя — Эету показалось, что взор создателя Невенара пронизал насквозь самую душу — и Владыка демонов, запрокинув голову, расхохотался. Эхо раскатилось по пещере, а Тами в ужасе взвыла под троном.
— Бедный Сегерик, он сам не понимает, с кем связался… — утерев слёзы, покачал головой Владыка и пленник Преисподней. — Но неужели вы с Мортис и меня думали держать за дурачка?
И, не дав Эету рта раскрыть, взмахнул рукой.
— Да, ты великолепно сдерживаешь свою силу. Великолепно. Я только сейчас увидел её искру — на самом дне твоей сущности. Что ж… Как же мне теперь обращаться к тебе? Юный лич или очень юный бог?
— Моё имя Эет, — открыто улыбнулся юноша, отвечая на проказливую улыбку Вельзерена. — И мы с Сили вовсе не имели намерения оскорбить вас, скрывая правду. Тело лича — лишь способ оставаться в гармонии с материальным миром, вы должны знать об этой тонкости. Важно другое. Подумайте: зачем мне божественная сила Жезла, если у меня есть своя?
Вельзерен одарил собеседника ещё одним внимательным взглядом, прищурился — и хмыкнул.
— Ох, и варит же у тебя голова, — только и промолвил он.
Эет невольно потупился, принимая комплимент. Тем более ценный, что у Вельзерена голова тоже варила замечательно.
— Итак, коль скоро мы поняли друг друга, каков будет ваш ответ? — пробормотал юноша, всё ещё не в силах справиться со смущением.
— Подойди, — сказал вдруг Вельзерен.
Эет встал с камней и, не обращая внимания на сопение Таминат, приблизился к креслу Владыки — а тот внимательно, словно выискивая что-то, всматривался в лицо своего гостя.
— Бедняга Гвариан, — усмехнулся наконец создатель Невенара. — Сам виноват. Я рад за Сили, можешь ей так и передать, вместе с моими поздравлениями.
— Она переживает, что вы сердитесь на неё, — тихо заметил юноша.
