Ноги Елены среагировали моментально, даже не удосужившись посоветоваться с разумом. Они резко оттолкнулись от ветки, и у нее за спиной снова развернулись золотые крылья, похожие на крылья бабочки. Они не хлопали, а слабо подрагивали, держа ее прямо над алтарем.
Елена приподняла к себе рычащую лисью морду, так что она оказалась на одном уровне с ее лицом, — но не очень близко.
— Где две половинки лисьего ключа? — спросила она. — Отвечай, или я отрежу тебе еще один хвост. Клянусь. Не обманывай себя — ведь от этого пострадает не только твоя гордость. В этих хвостах скрыта твоя Сила. Что будет, когда у тебя не останется ни одного?
— Стану как все люди — кроме тебя, уродина.
Мисао опять захохотала, и смех был похож на прерывающееся дыхание собаки. Лисьи уши были прижаты к голове.
— Отвечай на вопрос.
— Ты все равно не поймешь моего ответа. Если я скажу тебе, что одна половинка спрятана в инструменте серебряного соловья — ты хоть что-нибудь поймешь?
— Значит, придется объяснить чуть более внятно.
— Если я скажу тебе, что одна половинка спрятана в танцевальном зале Блодьювед, ты сможешь ее найти? — И она снова оскалилась, часто дыша, делая намеки, которые не означали ничего — или что угодно.
— Таков твой ответ?
— Нет! — неожиданно взвизгнула Мисао и задрыгала лапами, как собака, которая возит ногами по грязи. Только вместо грязи был живот Елены, которой показалось, что лапы лисицы сейчас продырявят ей внутренности. Она почувствовала, что ее майка рвется.
— Я уже сказала: я с тобой не в игрушки играю! — крикнула Елена. Она подняла лисицу левой рукой, которая уже пыла от усталости. Правой она крепче взяла ножницы.
— Где первая половина ключа? — спросила Елена.
— Поищи сама! Надо всего-то обшарить весь мир и каждый куст в придачу.
Лиса снова попыталась впиться в горло Елены, и на этот раз ее острые зубы действительно царапнули плоть.
Елена усилием воли заставила себя поднять Мисао еще выше.
— Тебя предупреждали. Не говори потом, что ты не знала или что у тебя есть основания жаловаться.
Она щелкнула ножницами.
Мисао издала визг, который почти растворился в общем шуме. Елена, чувствовала, что устает все больше и больше, сказала:
— Брось наконец прикидываться. Посмотри на землю. Тебе никто ничего не отрезал. Ты просто услышала, как щелкнули ножницы, и стала орать.
Мисао попыталась заехать Елене когтем в глаз, и ей это почти удалось. Ну что ж. Теперь совесть Елены была чиста. Она не собиралась мучить лисицу — она собиралась отобрать у нее Силу. Ножницы залязгали — щелк, щелк, щелк, Мисао визжала и изрыгала проклятия, но люди-деревья, стоящие под ними, стали уменьшаться в размерах.
— Где первая половина ключа?
— Если отпустишь меня, я скажу.
Голос Мисао вдруг стал не таким пронзительным.
— Под честное слово? Ты это серьезно?
— Под честное слово. Слово китсунэ. Пожалуйста! Нельзя отрезать у лисицы ее настоящий хвост! Именно поэтому, когда ты отрезала другие, мне не было больно. Это мои знаки чести. Но мой настоящий хвост — посередине, с белым копчиком, и, если ты отрежешь его, будет и кровь, и след.
Мисао, судя но виду, признала свое поражение и была готова пойти на переговоры.
Елена понимала, что слепо доверять глупо, разум и сердце хором твердили ей, что верить этому существу нельзя. Но ей очень хотелось поверить, очень хотелось надеяться...
Она медленными зигзагами спустилась вниз, так что лисица оказалась у самой земли — искушение разжать пальцы и бросить ее с высоты в шестьдесят футов Елена все-таки поборола. Потом она сказала:
— Итак. Ты дала слово чести. Я жду ответа.
Шесть человек-деревьев вокруг ожили и двинулись в их сторону, выставив скрученные жадные пальцы-ветки.
Но Елена была начеку. Она не отпустила Мисао — просто ослабила хватку. Теперь она снова сжала ее изо всех сил.
Волна Силы вытолкнула ее в воздух, и она взмыла вверх, мимо крыши, мимо разъяренного Шиничи и рыдающей Кэролайн. Потом она встретилась взглядом с Дамоном. Его глаза были полны жаркой, бешеной гордостью за нее. А она была полна жаркой, бешеной страстью.
— Я не ангел, — провозгласила она тем, кто каким-то образом умудрился этого еще не понять. — Я не ангел и не дух. Я Елена Гилберт, и я побывала на Той Стороне. И сейчас я готова сделать все, что должно быть сделано, в том числе и накостылять кому надо.
Внизу послышались какие-то возгласы; Елена сначала не поняла, от кого они исходят. Потом она сообразила, что это кричат остальные. Ее друзья. Миссис Флауэрс и доктор Альперт, Мэтт и даже безумная Изабель. Они подбадривали ее — и вдруг оказалось, что она их видит, потому что двор неожиданно залил дневной свет.
«Это я сделала?» — недоуменно подумала Елена и поняла, что непонятно как, но именно она это сделала. Она осветила поляну, на которой стоял дом миссис Флауэрс, в то время как окружающий лес оставался темным.
Может, я могу сделать что-то большее, подумала она. Превратить Старый лес во что-то помоложе и не такое злое.
Будь у нее побольше опыта, она никогда не решилась бы на это. Но здесь и сейчас она чувствовала, что может справиться с чем угодно. Она оглядела Старый лес вокруг нее, быстро крикнула: «Крылья Очищения!» — и увидела, как у нее за спиной разворачиваются огромные крылья — свежие, переливчатые, как крылья бабочки, — а потом они становятся больше, а потом еще больше.
Краем уха Елена услышала, что вокруг воцарилась мертвая тишина; девушка была настолько поглощена происходящим, что даже брыкающаяся Мисао не отвлекала ее. Эта тишина что-то напоминала ей — словно бы самые красивые музыкальные напевы слились в один мощный хор.
А потом из нее вырвалась вспышка Силы — не разрушительной Силы, которую много раз высылал Дамон, а Силы обновления, весны, любви, молодости и очищения. Она видела, что свет разливается во все стороны, что деревья становятся меньше, а между зарослями появляется больше полянок. Исчезли колючки и ползучие растения. А на земле расширяющимися кругами стали появляться цветы всех оттенков — тут кустики нежных фиалок, там мелколепестник, там — дикие розы. Это было так красиво, что у нее защемило сердце.
Мисао зашипела. Елена наконец очнулась и, оглядевшись, обнаружила, что неуклюжие уродливые люди-деревья исчезли в ясном свете дня, и там, где они стояли, появились заросли щавеля, в котором то тут то там валялись странные засохшие обломки деревьев. Некоторые были едва ли не похожи на людей. Секунду Елена озадаченно рассматривала эту картину и только потом поняла, что еще изменилось. Все настоящие люди тоже куда-то исчезли.
