рода Чангай, тоже шрамами покрыт, но это как-то…
Не так смотрится.
Или это потому что Командор лысый? Совершенно. И кожа на голове с одной стороны будто ободрана, а потом наспех пришита, отчего и на ней, и на черепе вмятины будто. Нос плоский, вдавленный и явно ломан был. Левая глазница сшита, а правый глаз светлый, белый почти.
Губы перекошены.
— Сейчас постою и одену, — сказал Командор и стало очень совестно. Потому что…
— Это вас…
— Демон. Давно уже. Еще при Империи… едва оклемался.
Он вздохнул.
— Я тогда тоже все в шлеме… а то люди пугались.
И замолчал.
Теттенике тоже молчала, глядя на город, который остался и… и словно бы не изменился. Или все-таки изменился? Не понять. Главное, что демоны ушли и теперь… теперь безопасно?
Почти безопасно?
— А все-таки непривычно вот так… опять живым. Как думаешь, надолго хватит?
— Это лучше у Ариции спросить.
— Я-то спрошу, но и ты, девочка, ты ведь видела…
А единственный глаз слегка заплыл.
— Видела, — не стала отрицать Теттенике. — Только я и раньше много чего видела. Это, оказывается, просто путь. Один из многих и не всегда правильный. Или, если подумать, то правильных нет. Разные есть. И любой куда-то ведет…
— Ну и куда приведет?
— Вас?
— Это вот все, — он обвел мертвый город. — Демона нет. Нежить осталась. Но с нею справятся. Выбьют. Вытеснят в горы. А потом? Потянутся всякие… любители пограбить.
— Вы им не позволите, — решительно сказала Теттенике. — Я видела. Вы соберете Легионеров… они там где-то… и не все такие, как вы… вас просто задело. И еще нескольких. Почему? Понятия не имею. Может, стояли ближе, может, у Ари к вам симпатия. Или не у нее… но остальные там. Вы удержите город. Сохраните до возвращения Императора.
— А он вернется?
— Конечно. Надо же кому-то здесь порядок наводить. И в городе много опасного. Книг. Артефактов. Знаний, — взгляд затуманился, но теперь Теттенике не то, чтобы видела, скорее чувствовала, что все правильно.
И будет именно так.
— Людям не нужно вспоминать, как вызывать демонов. А сам город оживет. Сюда придут другие… те, кому больше некуда.
— Всякая шваль.
— Император с вашей помощью справится. Да и… Виросса не оставит родственника. Не только она. Это место… оно будет для всех. Пусть не великая Империя, но просто город на берегу. Торговля. Мастера… когда-нибудь он вернет часть былого величия.
Теттенике выдохнула.
Тяжело, оказывается, придумывать будущее. Но он так хотел верить.
— Умная девочка, — усмехнулся Лассар. — Осталось самая малость…
— Какая?
— Выбраться. И уговорить Императора.
Что сказать… то есть, я вернулась.
Мы вернулись.
Не знаю, где мы вообще были, но главное, что вернулись и… и я вдруг испугалась. Запоздало. Самое оно в женском характере — бояться, когда смысла в страхе уже нет.
И расплакалась.
И… плакала, уткнувшись в плечо Ричарда, пусть даже плакать в доспех неудобно, но я никак не могла остановиться.
— …и я готов повергнуть дракона…
— Не трожь дракона! Иначе я сама тебя повергну!
— Слава, он не всерьез…
— …ради прекрасных глаз я очень даже серьезен, но свадьба… я не достоин.
— Удостоим… что? Брось, Брун, приданого мы тебе соберем. Яр?!
— Чего? Соберем. Кому? А… не важно, кому скажешь, тому и соберем… послушай, а ты можешь как-нибудь так… Думу впечатлить? А то они вой подымут… и вот лучше бы поскорее обвенчаться…
— Зачем поскорее?
Странные эти обрывки разговоров. И именно они уняли слезы.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила я у Ричарда, осмелившись посмотреть на… на человека, с которым теперь я связана.
Ничего-то в этом нет хорошего.
До самой смерти и та в один день. А у меня, наверное, нос распух и глаза красные. Какое уж тут счастье с красными глазами.
— Ничего.
— А чего тут понимать, — Ариция протянула грязную тряпку. — Высморкайся… нас эта мелкая степная пакость поженила!
— Еще нет, — уточнила Летиция, подав руку. И я поднялась. — Но там с обрядом что-то не так пошло, и оказалось, что в лучах должны стать пары. И пришлось вот…
— Я предложение еще раньше сделал! — крикнул рыжий. — Так что почти добровольно!
— А он вот упрямится, — пожаловалась Ариция, ткнув пальцем в Ксандра, что мрачно стоял в вершине звезды. Кровь сгорела, но от пепла остался след на камне. Ксандр и взирал в него. Руки еще на груди скрестил, для общей солидности облика… — Ничего. Вот вернемся в Замок, и я ему все объясню.
Прозвучало угрожающе.
— Да не спеши ты… погоди, ему привыкнуть надо, — Мудрослава покосилась на Артана. — Им всем привыкнуть надо… это ведь как… одно дело — мир спасти, а совсем другое — жениться.
Я фыркнула.
И… рассмеялась.
И кажется, в этом было что-то донельзя истеричное. Но следом рассмеялась Ариция. И Мудрослава хихикнула и…
— В Замке запру, — мрачно произнес Ричард, тоже поднимаясь.
— К-кого?
— Всех.
Он пошевелил руками. Голову склонил направо. Налево и… тоже улыбнулся. А меня окончательно отпустило.
Теперь все будет хорошо.
Все… будет.
Хорошо.
Непременно…
И мы вернулись.
Все-таки вернулись. Несмотря ни на что.
Не все.
Были потери. И их считали, уже там, на берегу. Людей. Легионеров, что остались… только треть вышла к кораблям. И я, глядя на черноту доспехов, чувствовала, как сжимается сердце.
— Ты… ты сможешь их вернуть?
— Вернуть — нет, — ответила за сестру Летиция. — Они не хотят… кажется, те, кто хотел, они и вернулись. А этим нужен покой.
— Позже, — Ричард покачал головой. — Они еще нужны. Когда узнают, что город… что он почти открыт, многие сюда ринутся.
Пираты.
И мародеры. Охотники. Искатели приключений. Одержимые уверенностью, что где-то здесь, средь развалин, скрывается великое знание. И ведь правы… знание скрывается, но опасное.
— Два года, — Ричард выступил перед ними. — Я прошу у вас два года. Потом… кто захочет, того отпущу. Слово.
И слово было дано.
С людьми… проще? Сложнее?
— Каждый получит награду, — голос Ричарда звучал надсажено. — И если кто-то захочет остаться… не мертвецом, я буду рад. Замку пора ожить.
Послам это не слишком понравилось, но что-то подсказывало, что не станут они мешать, если вдруг кто изъявит желание.
— Я остаюсь, — Брунгильда огляделась. — Извини, Ворон. Сам понимаешь, дома мне рады не будут, но… тут, глядишь, и дело найду. Дар-то остался, только разобраться с ним надобно.
— Мое место подле прекраснейшей госпожи…
Я еще подумала, что тяжело этим двоим придется.
— Я, пожалуй, тоже… — Теттенике держалась за руку своего степняка так, словно были у нее опасения, что сбежит. — Если будут дороги, то и лошади нужны станут…
Шрамолицый чуть склонил голову.
Согласен?
— Я… кажется… —
