не стану выдавать чужих секретов. Спросишь у него сама… когда вернёшься в Энсолорадо.
— Когда вернусь, — со вздохом повторила девушка. — Но, Индр, как бы велики ни были мои силы, как я могу преодолеть проклятье чёрного единорога? Почему ты думаешь, что моей боли достаточно, чтобы получить благословение Кхора? Чтобы вершить судьбу целого мира!
— Я не знаю, Дженна, — отвечал музыкант. — Но моя сестра предсказала твой приход. Возможно, она знает больше? Красная считает тебя опасной, а я думаю иначе. По неведомой причине тебе удалось перебороть своё проклятие, ты научилась жить со своей болезнью… Быть может, в этом и заключается наша надежда?
Дженне вспомнились слова Таха Мортилора:
— В своих экспериментах я выяснил, что иногда болезни словно заботятся о благосостоянии своего носителя. Некоторые виды нельзя уничтожить. Но они же атакуют другие болезни, не давая погибнуть «хозяину»! А иногда болезни излечивают…
* * *
Странник продвигался всё дальше на юг. Он летел, скакал верхом, шёл лесами и полями, минуя города и деревни, нигде не задерживаясь больше чем на день.
Вскоре он увидел голубую полосу моря. Через некоторое время обозначились и очертания города: золотые купола храмов Единого, разноцветные крыши домов и зелёные сады, спускающиеся к морю, словно щупальца морского гада. Бейрамор, расположенный на высоком холме, напоминал малую копию Самториса.
Побродив по городу, маг поднялся в сад и присел у одной из яблонь, чтобы отдохнуть. Из-под раскидистых ветвей старого дерева открывался прекрасный вид на море. Бескрайняя вода, испещрённая бликами заходящего солнца, навевала спокойствие.
Любуясь закатом, Сайрон угостился одним из пряников, которые припас для любимой. Ранее он уже съел все пироги, рассудив, что пока Дженна доберётся до Энсолорадо, те испортятся. Обычно маг предпочитал питаться в облике зверя или птицы и потому ел исключительно сырое мясо, но в последнее время ему отчего-то отчаянно хотелось сладкого.
Покончив с первым пряником в форме солнца, странник заметил неподалёку от себя двоих. Растрёпанный светловолосый мальчуган лет десяти наблюдал за ним из-за кустов черёмухи, как лисёнок из засады. К ноге парня жалась худющая четырёхлетняя девочка с чёрными косичками и огромными карими глазами.
Судя по неопрятному виду и голодным взглядам, дети были беспризорниками. Такие часто наведывались в сад угоститься дармовыми фруктами с деревьев. Недолго думая, Сайрон развернул кулёк с оставшимися пряниками. Оставив его на земле, движением руки он пригласил детей угощаться, а сам отошёл в сторону.
Второго приглашения не понадобилось, ребята набросились на лакомства, будто не было ничего вкуснее этих пряников. Маг улыбнулся, глядя на них, и прикоснулся к запястью правой руки, на котором он носил браслет, сплетённый из волос Дженны.
«Что ж, — подумал Сайрон, — во всех мирах так много детей и так мало родителей. Если Дженне непременно хочется любить кого-то ещё и печь пироги для большой семьи, то всегда можно взять брошенную малютку… или двоих, или…»
Его размышления прервало появление ещё одного мальчишки постарше.
— Эй, чего это вы расселись? — возбуждённо шикнул он. — Артисты уже здесь! Айда за мной, малявки!
Распихав оставшиеся пряники по карманам, дети вскочили с места и скрылись за деревьями. И хотя к «малявкам» Сайрон себя не относил, он направился следом и через некоторое время вышел из города.
Сразу за крепостными стенами на побережье остановилась процессия фургонов, а между ними и городом выросли огромные шатры, сшитые из пёстрых полотнищ. Озарённые светом костров и бесчисленными разноцветными фонариками, они походили на волшебные ночные цветы.
Между шатрами рассыпались палатки поменьше со всевозможными лакомствами и разнообразными дешёвыми безделушками. Вечерний бриз уносил в море отголоски весёлых песен и смеха, ароматы жареного мяса, сладостей, выпивки.
Толпа артистов и гостей быстро поглотила Сайрона, и маг безропотно подчинился общему течению. Простое и незамысловатое настроение праздника странным образом захватило его. Словно мальчишка, странник озирался по сторонам, радовался и удивлялся вместе со всеми.
Посмотреть и впрямь было на что. Складывалось ощущение, что диковинные создания собрались здесь со всего Энсолорадо!
Четыре полуобнажённые эльфийки, похожие друг на друга как две капли воды, показывали чудеса акробатики, стоя на плечах у здоровенного силача, чья тёмно-серая кожа и бугры мускулов под нею напоминали горную породу.
Разодетые в костюмы цветастых птичек карлики вышагивали над головами у зрителей по натянутым между шатрами канатам. Лилипуты развлекали гостей, подкидывая в воздух кольца, шары и даже чьи-то в шутку подхваченные шапки.
Сайрон прошёл мимо разукрашенной бочки с морской водой, в которой устроился юноша со сросшимися, как у русалки, ногами и перепонками между пальцами рук. Вместе с визжащей толпой маг полюбовался на жутковатого вида двухголового старика в костюме колдуна и на его странного друга оборотня с телом человека и головой волка.
Неподалёку от них на пародийном троне лесной царицы восседала корпулентная женщина в пышном платье с не менее пышной грудью и бородой, которой позавидовал бы любой гном.
Один из шатров особенно полнился зрителями. Звуки прекрасной музыки, доносившиеся из него, привлекли и Сайрона. Не без труда пробившись сквозь толчею, маг стал свидетелем волшебного зрелища.
На сцене, усыпанной свежими лепестками роз, танцевала стройная смуглянка. Крылья-рукава и подол её платья развевались белой пеной кружева. Блестящие кудри рассыпались в воздухе чёрной волной. Звонко пели золотые браслеты на её запястьях.
Танцовщица кружилась под звуки скрипок, снова и снова отдаваясь танцу и чувству радости, будто растворяясь в мелодии без остатка и забывая обо всём на свете. Движения её были невероятно быстрыми, однако танцевала она так плавно, что ни один розовый лепесток не дрогнул под её босыми стопами.
Когда же музыка стихла, на сцену поднялся пожилой мужчина с круглой лысиной и седыми волосами. За ним проследовала немолодая пышная женщина, двое парней и жуткого вида горбун. Видя, как последний заботливо подал руку танцовщице, подводя её к остальным, Сайрон удивлённо поднял бровь. Похоже, что девушка была слепа.
— От лица всей нашей семьи я приветствую уважаемую публику! — обратился к собравшимся мужчина. — Я Вирилл Уом, а это, — он обвёл руками вокруг, — моя большая и дружная семья! Добро пожаловать в цирк Уомов!
* * *
Путь её был долог и однообразен. Собственные размышления — единственное, что оставалось Дженне.
Возможно ли, что проклятие Василисы, проклятие её родного мира — это некое противоядие от болезни чёрного единорога? Или же Дженна, как в случае с вогником, носит в себе ключ к исцелению?
Кто подскажет? Кто ответит? Сестра Индра? Или же сама Дженна уже знает ответ?
Она знает: всё будет хорошо! Это её сказка. Много лет назад Василиса написала первые страницы,
