Как я сам не догадался…
Зелёные глаза становятся мокрыми, и я приближаюсь к девушке, даже не зная, зачем. Что я собираюсь делать?..
Именно в этот момент она оступается на месте, и я успеваю подхватить Габриэллу под локоть.
— Всё в порядке?
— Просто голова кружится, — тихо отвечает она и поднимает на меня невероятно яркие глаза.
Как же она красива…
Я оказываюсь слишком близко. Её взгляд падает на мои губы — только на долю секунды, а потом она смотрит мне в глаза.
Чувствует ли она всё так же, как обычная девушка?..
Я слышу, как на мгновенье прерывается дыхание Габриэллы, и только тогда осознаю, что мой собственный взгляд опустился к её губам.
«Не витай в облаках».
Внутренний голос настойчиво твердит, что я сошёл с ума, но не могу остановиться. Словно со стороны смотрю, как моя рука поднимается и касается щеки девушки. Кожа такая тёплая, гораздо теплее моей. Я никогда не находился так близко к кому-то настолько совершенному. И беззащитному.
Глаза Габриэллы становятся нереально большими, и кажется, их зелень поглотит меня с головой. Бесполезно скрывать, что она прекрасна. Так невыносимо красива.
Габи едва заметно шевелится, но спустя мгновение её щека оказывается плотнее прижата к моей ладони, и я начинаю думать, что мне просто видится всё это во сне… Только вот мне не снятся сны — лишь воспоминания.
Отбросив любые мысли, я делаю самое странное, чего мог бы от себя ожидать: наклоняюсь и обнимаю её, и меня охватывает самый невероятный запах — аромат травы на рассвете, чуть мокрой от росы, нагретой солнцем листвы и — совсем немного — цветов.
Я обвиваю её плечи руками и прижимаю хрупкое тело к себе, ощущая, как оно напрягается. Чего я жду? Что девушка испугается и убежит от меня куда-нибудь подальше. Но Габи судорожно вздыхает, делает едва уловимое движение, обвивая меня руками и прижимается в ответ. Мои напряжённые мышцы, как в прошлый раз, словно сводит судорогой. Мне нечем дышать, хотя её нежные руки едва ли сжимают меня.
«На что ты решился, Дэннис, ради этой девочки?» — звучит в голове вопрос. Не могу различить, принадлежит он Ньюту Оутинсу или же это я не могу ответить на собственный вопрос.
Не знаю, сколько времени проходит, пока я вдыхаю запах её волос.
А потом моя лента пищит, напоминая, что пора возвращаться в реальность.
Я лишь немного отстраняюсь и смотрю, как порыв ветра гладит золотистые волосы. Неужели она может быть ещё красивее, чем мгновение назад? Сам ветер прислуживает ей, расчёсывая светлые локоны. По сравнению с горячей кожей Габи, потоки воздуха кажутся холодными. Но девушка прижимается ко мне, словно это не она, а я могу согреть её. И тогда я делаю ещё более глупую вещь: я едва ощутимо касаются губами её лба, и их обжигает горячая кожа, посылая волны тепла по моему телу.
Девушка вздрагивает. Наверняка она думает, что это ошибка…
А что думаю я? Моё измученное сердце бьётся лихорадочно, как будто я только что сдавал нормативы всему Совету безопасности крыла. Я не решаюсь коснуться её подбородка, хотя до боли хочу заглянуть в глаза, и только произношу:
— Нам нужно идти, — и собственный голос кажется чужим…
Габи на мгновение поднимает голову, но тут же отступает, старательно вглядывается в степи, будто скрывая своё лицо.
В полном молчании мы выходим в коридор, дожидаемся лифта и спускаемся вниз, на самый первый этаж. А в моей голову крутится одна-единственная мысль: что я натворил?..
Трудно сосредоточиться и взять себя в руки. Когда мы проходим мимо охранника, меня бесит его внимательный взгляд, изучающий Габриэллу.
— Машина готова? — бросаю ему грубовато, и мы выходим на улицу.
Виктория прямо у крыльца, и меня это не удивляет. Пунктуальности у Сьерры не занимать.
Я открываю дверь, пропуская Габриэллу в салон, а потом сажусь я, и рядом со мной раздаётся голос майора:
— Опоздали на две минуты, — сообщает девушка, но на удивление в голосе не слышно раздражения или презрения.
Я оборачиваюсь к Сьерре и встречаю её взгляд. Напряжённый.
— Динаты перенесли дату визита, — говорит майор. — Точно неизвестно, когда приедут, но генерал подозревает, что быстрее, чем ожидали. Он отдал приказ отвезти землянку домой и быть наготове, ждать указаний.
Землянку? Для Сьерры это уже проявление мягкости.
Она распознаёт мой взгляд, но оправдываться не в её стиле.
— Хотела её смерти, а теперь проявляешь снисхождение?
— Нет, не проявляю, — отрезает Сьерра с готовностью. Она наклоняется чуть ниже и, пока я не успел отстраниться, быстро шепчет: — А если ты про нас с тобой — в лифте, то не преувеличивай: она бы не умерла без тебя».
Я не это хотел сказать, но не оправдываюсь, просто порывисто отстраняюсь.
— Пока ты доставил не столько неприятностей, сколько я ожидала, — всё-таки объясняет Сьерра, и я с трудом сдерживаю усмешку.
Майор бросает в зеркало быстрый взгляд на Габриэллу и несколько раз собирается что-то сказать, но решается далеко не сразу.
— Хватит солнечной энергии? — наконец говорит она, и я не могу не заметить, что в этой фразе даже нет ни единого местоимения, ведь Сьерра не знает, как назвать землянку, чтобы я не посчитал это слабостью.
— Хватит, — уверенно отвечаю я за землянку.
Сьерра отходит, но прежде, чем уйти, заглядывает снова и говорит:
— Здесь было полно пчёл. Вы привлекли их внимание.
Вот и объяснение внезапной человечности майора: генерал получит, что хочет, — появление светлячка не осталось незамеченным в Улье.
— Как удалось выяснить? — уточняю я.
— Один союзник сказал, — отвечает Сьерра ехидно, и я понимаю, о ком речь, ещё до того, как она добавляет: — Связист.
Только генерал может верить, что Даниэль будет ему верен.
— Где Коди и Алан? — спрашиваю, пока майор не ушла.
Она смотрит на меня достаточно красноречиво, чтобы я понял, что меня это не касается. Но если Джонс мало меня волнует, то об исчезновении Коди я не хочу потом узнать из новостей.
Сьерра закрывает дверь и отходит. Мы выезжаем из внутреннего двора. Делаю глубокий вдох. Эта непростая вылазка скоро подойдёт к концу.
Непростая и самая лучшая за жизнь на этой станции…
Мы едем в тишине, и только иногда я чувствую на себе взгляд Габриэллы.
— Ты сказал, что гены тех странных существ взяты у реальных людей, — наконец, говорит она.
— Гены — это нечто абстрактное, единица наследования, которая передаёт качества от родителя к ребёнку.
Здесь катастрофически не хватает Коди.
Кстати, о нём.
Я набираю друга на ленте, пока думаю, как объяснить Габриэлле, что такое гены.
— Дэн? — раздаётся по ту сторону.
— Я знаю, что это, — вдруг говорит девушка, и я забываю, зачем звонил.
— Дэн, это проверка связи? — напоминает о себе друг.
— Где ты? — спрашиваю только после того, как вновь обретаю дар речи.
— Уехал к матери. Сьерра, как обычно, сказала, что я её взбесил и настоятельно рекомендовала идти по своим делам.
— Очень на неё похоже, — соглашаюсь я, но Коди замолкает, словно решаясь сказать что-то важное.
— Мне показалось, это связано с Джонсом.
— Что ты имеешь в виду?
— Дэн, — многозначительно протягивает Коди, явно опасаясь говорить по телефону откровенно. — Я думаю, кому-то хочется на природу. Она выпроводила меня, потому что они не ладили, и она как будто хотела отправить его за мёдо…
— Ясно, — обрываю я Практиканта, пока его намёки не стали прямым текстом.
Сбрасываю вызов и ворчу себе под нос:
— Алан неугомонный.
— Что-то случилось?
Ещё не хватало рассказывать Габриэлле обо всём этом сумасшедшем доме. Я решаю продолжить тот разговор, который может показаться девушке более увлекательным:
— Ты спрашивала про гены.
Девушка слегка качает головой, словно защищаясь от навязчивых мыслей, и просит:
— Я ничего не узнала о тех существах — роботах и артификах. Расскажи мне всё. Пожалуйста.
