Когда я вернулась на кухню, Кейд стоял в стороне от окна, настороженно выглядывая наружу. При моем появлении, он оглянулся.
— Все чисто.
Я бросила ему одежду, с усмешкой отметив, что его член по-прежнему готов к забавам. Очевидно, он не из тех мужиков, которые легко успокаиваются.
— Не заметил каких-нибудь тварей, рыскающих по округе?
Он нахмурился.
— Мохнатых штуковин я видел лишь раз. И они были похожи медведей-мутантов.
— Они-то и рыскают снаружи.
Кейд надел принесенные мной черные штаны и рубашку. Одежда плотно, — не неприлично плотно, но близко к тому, — облегала его тело. У Роана сорвет крышу, если Кейд останется в таком виде.
— Много их? — спросил он.
— Мне показалось, что они действуют обособленно, но точнее смогу сказать только после того, как получше узнаю их.
Я надела отвратительную цветастую рубашку и черную юбку, что выбрала для себя. Однако нижнее белье оставила вне удел. Со старушечьей одеждой я еще смогу смириться, но вот со старушечьими панталонами?.. Да ни за что.
Затянув на талии старый галстук вместо ремня, чтобы не сваливалась юбка, я схватила телефон и быстро набрала номер мобильника Джека.
— Райли? — тот час же ответил он. — Возникла проблема?
— Типа того. Они обнаружили нас и нам нужно бежать. Как далеко ты?
— Как минимум в получасе от вас.
Значит, не так уж и близко, чтобы помочь нам.
— Дай нам ориентир и назови место встречи. Мы будем там, как только сможем.
На заднем плане послышалась ругань Роана.
— Неподалеку оттуда, приблизительно в девяти километрах от Буллабурру, есть город под названием Леура… — Мой босс запнулся, и я услышала невнятное бормотание брата, дающего наставления Джеку. — Согласно сведениям навигатора, там расположена база отдыха «Голубая Гавань», состоящая из отдельно стоящих благоустроенных деревянных коттеджей. Роан забронирует для вас коттедж. Мы будем там через двадцать минут.
— Мы будем там, как только сможем. — Я повесила трубку и встретилась с напряженным взглядом Кейда. — Нам нужно уходить.
— Та тварь будет идти по нашему следу.
— Не будет, если мы остановим ее.
Он вскинул бровь:
— Имеешь в виду — убьем?
Не похоже, что его обеспокоило такое предложение, но с другой стороны, возможно, лошади-перевертыши обладали совершенно иного рода чувствительностью, отличающейся от восприятия волков и других перевертышей. В конце концов, этот самец разводил и оберегал от чужих посягательств целый табун. Возможно, для них убийство было неотъемлемой частью в защите собственного табуна.
— Я имела в виду — остановить. Любым, каким только сможем, способом.
Кейд кивнул.
— В ящике справа от тебя лежит бечевка. Я вооружусь ножом, на случай, если дело дойдет до убийства.
Я достала веревку и скалку, которая оказалась в том же ящике, а Кейд нашел нож. Вновь раздался скрежет когтей, на этот раз прямо рядом с кухонным окном.
Кейд подошел ко мне и, задевая губами ухо, прошептал:
— Как бы тебе хотелось распределить роли?
— Ты удержишь его кинетически, а я собью его с ног, долбанув по голове, и закончу работу.
— Где?
Я указала на окно. Он согласно кивнул и отошел. Я заняла исходную позицию и вопрошающе подняла бровь. Кейд снова кивнул.
Я во всю глотку прокричала: «Эй!» — и этого было достаточно. Внутрь дома полетели смертельно-опасные осколки стекла — в кухонное окно впрыгнула рычащая лохматая масса. Кейд «заморозил» тварь на лету высоко в воздухе, а я нанесла удар скалкой по ее голове, посылая в нокаут. После чего схватила бечевку и связала все четыре конечности вместе, а затем обмотала и пасть.
— Хорошо, теперь ты можешь отпустить… — я не успела договорить, потому что через разбитое окно запрыгнула вторая туша, состоящая из шерсти, зубов и когтей. Тварь врезалась мне в грудь и сбила меня с ног, заставив скользить по усеянному осколками полу. Шипя от боли, я вскинула руки и вцепилась в звериное горло, едва удерживая на расстояние от своего лица рычащую и щелкающую зубами пасть.
Так же неожиданно, как тварь напала, она рванула назад. Раздался грохот, и в воздух взлетели обломки стула. На силу поднявшись на ноги, я успела заметить в руке Кейда проблеск метала — за секунду до того, как он утопил лезвие в боку существа.
Тварь издала непонятный звук, чем-то напоминающий нездоровый кашель, и затихла. Кейд развернулся и подошел ко мне.
— Ты в порядке?
Он не стал дожидаться моего ответа, а просто развернул меня и внимательно осмотрел мою спину. Я почувствовала обжигающую боль, когда он приподнял рубашку и начал извлекать из спины осколки стекла.
— Нам нужно выдвигаться, — сказала я, вздрагивая под его пальцами.
— Еще два осколка и идем. — Он извлек стекло и добавил: — Сомневаюсь, что нам удастся уйти отсюда, будучи ни кем незамеченными.
— Возможно, наш единственный шанс — это добежать до деревьев, и продолжить продвигаться по окраине городка.
— А что если нам угнать машину, как только мы окажемся на безопасном от этого дома расстоянии?
Я повернулась к нему лицом:
— А я думала — ты респектабельный строитель.
— Это сейчас. Но кто не был молодым? — Кейд улыбнулся, озорно блеснув бархатистыми глазами. — Скажем так — жеребцы в молодости гораздо необузданней большинства остальных подростков. Я вытворял такое, отчего у тебя волосы стали бы дыбом. — Он ухватил несколько прядей моих волос и слегка потянул их. — Что выглядело бы довольно привлекательно.
Я улыбнулась, встала на цыпочки и легонько поцеловала его в губы.
— Спасибо.
Скользнув рукой вокруг моей талии, он осторожно притянул меня к себе.
— За что? — спросил Кейд, овевая дыханием мои губы и вызывая у меня дрожь.
— Я объясню, когда у нас будет больше времени.
— Идет. — Он поцеловал меня в нос и выпустил из своих объятий. — Возможно, тебе придется перекинуться. Некоторые из порезов довольно глубокие.
Я перекинулась в волчью форму, затем вновь в человеческую.
— Так почему же тебя не расстраивает тот факт, что я — волк?
— Потому что в первый раз я увидел не волка, а изумительную женщину в первозданной красоте. Инстинктивным предрассудкам ни за что не преодолеть неистовствующее вожделение.
Моя улыбка переросла в откровенную усмешку.
— Тогда почему же ты пытался укусить меня, когда я только вошла?
— Я подумал, что ты одна из тех женщин, которых они подсылали к нам для возбуждения перед «дойкой».
— И что заставило тебя изменить мнение?
