обозначала, что Фир точно знает, что делает. И ради чего.
Она отвернулась к плите, забросив мясо на сковородку. Но ему уже не хотелось есть. Появился другой голод. Одним широким шагом преодолев разделявшее их расстояние, оборотень обхватил девушку за талию, крепко прижимая к своему телу.
– О-о-о… – выдохнула она довольным голосом.
– Отложим трапезу? – шепнул мужчина на ухо своей любимой. – Есть кое-что, интересующее меня больше в данный момент. Кое-кто…
Фир потерлась о Эккарта всем телом, соглашаясь со сказанным. Ее попка прошлась по возбужденной плоти, исторгнув полустон-полурык из глубин мужского горла. Он нагнулся, поцеловал ее в шею, обжигая бархатистую кожу горячим дыханием. Задрал свитер, расстегнул крючки кроваво-красного лифа... Захватил нежные женские груди в ладони и грубовато потер большими пальцами тугие набухшие соски. Эккарт знал, что нравится его Geliebte…
Она попыталась повернуться, оказавшись с ним лицом к лицу, но его волк нуждался в доминировании. Эккарт чуть прикусил нежную кожу на шее девушки, пытаясь не поранить кожу и не причинить вреда любимой. Пока зверь был близко, следовало быть особенно осторожным. Фир все поняла и перестала вырываться, просто заведя руки назад, лаская его своими длинными пальцами. В ответ мужчина стал целовать только что укушенную шею, направив правую руку между ног девушки.
– Мне нужна… опора… – сбивчиво просипела Фир.
Эккарт искренне понадеялся, что на кухонном столе ничего нет. Потому что он развернул ее именно в ту сторону.
Мебель скрипнула, когда Шапка с силой опустила ладони на деревянную поверхность. Оборотень поднял ей юбку и, отодвинув ткань трусиков в сторону, начал ласкать самую нежную часть женского тела. Фир всхлипывала, царапая столешницу длинными ногтями, а он целовал ее спину и шею, рыча в ответ на звуки, издаваемые женщиной, не давая ни развернуться, ни кончить, полностью контролируя процесс.
Наконец она начала громко стонать в голос, и Эккарт понял, что сдержаться дольше не сможет. Он рывком стянул с себя штаны, освобождая возбужденный член, и, подстегиваемый внутренним зверем, рывком ввел его в женское лоно. Фир протяжно ахнула, на мгновение перестав извиваться под его руками, а потом застонала еще громче. На задворках сознания мелькнула мысль, что они могут перебудить весь дом, но тут же ушла, смытая волной острого удовольствия, когда он начал двигаться внутри. Они кончили практически одновременно. Фир с хриплым выдохом, а Эккарт с рычанием, опираясь на руки, чтобы не придавить девушку своим весом.
Оборотень потерся о женскую спину щекой и тут же поцеловал натертое жесткой щетиной место. Фир мурлыкнула в ответ и все-таки вывернулась из-под него, спустя мгновение уже поправляя одежду на них обоих. Потом она усадила Эккарта на стул и села к нему на колени, глубоко и страстно впившись в его губы. Компенсируя отсутствие поцелуев во время самого секса.
Оторвались они друг от друга только когда запахло паленым. Фир ойкнула и вскочила с коленей оборотня, подбежав к плите. Послышался звук отрываемой крышки и… в воздухе поплыл неповторимый дух обгоревшего мяса, оправленный масляными нотками.
– Мда, – констатировала Шапка, – тут не то, что мяса с кровью, тут даже жаркого не будет.
Заразившись смехом Эккарта, она засмеялась сама, выбросила получившиеся огарки и поставила новую порцию, предусмотрительно оставшись возле плиты.
Глава 4
Огонь в камине догорел, оставив лишь тлеющие угли, отбрасывающие оранжевые всполохи на все помещение. Комната была укрыта полутенями, частично скрывая окружающую обстановку. Там, где еще пару часов назад сидела Ольга, читая феям-крошкам книгу об Италии, растянулась на животе Фир, одетая в домашнюю майку и леггинсы. Правда, майка сейчас была высоко задрана. Над ней, стоя на коленях, невозмутимо возвышался Эккарт. На нем была тонкая футболка и просторные спортивные брюки. Заколов назад влажные после душа волосы, оборотень исполнял данное обещание.
– Да-а-а! – простонала Шапка, – чуть пониже!
Он покорно передвинул пальцы вниз, поглаживающими движениями надавливая на мышцы спины. И продолжил говорить:
– И что самое странное, я ощущал не только запах Детей Миля, но и Фоморов. Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты же говорила, что почти все Фоморы остались во внутренних холмах, чтобы жить рядом с сидхе?
– Хм… – Фир положила ладони под подбородок, задумчиво глядя перед собой. – Ну, некоторые остались, ты сам знаешь.
Эккарт кивнул, вспомнив давний случай. Он уже потерял зрение, поэтому не мог видеть фомори, но морской запах с привкусом рыбы отчетливо отпечатался в мозгу оборотня. Судя по рассказам и звукам, которые он слышал, существо впечатляло внешним видом. Впрочем, по рассказам Беленуса, все Фоморы были… со странностями. Либо ослепляющее красивы, либо точно так же отталкивающе уродливы. Они были полны магии и ужасающе сильны. Единственное, чего не понимал Эккарт, как Тауты смогли победить Фоморов в сражении и заставить последних принять почти рабское положение.
– Но, – продолжила Шапка, – некоторые Фоморы не смирились с таким положением. Особенно молодые и достаточно сильные. А кого-то просто изгнали. Они ушли на поверхность, решив построить другое общество. А вот что было потом, никто не знает…
– Значит, – перебил ее Эккарт, – мы тоже не можем ожидать чего-то определенного.
– Угу, – подтвердила девушка скорее для себя. – Они могут оказаться как охотниками за Детьми Миля, так и их союзниками в охоте на нас самих.
– В чем у нас минусы ситуации? – спросил Эккарт, продолжая делать массаж.
– Помнишь, я говорила тебе, что меня с детства учили драться?
– Да.
– Моим учителем был фомор, Ллиг.
