Стелла начала кружить вокруг нас, драматически вздыхая, когда ее взгляд остановился на горле Дарси.
— О, Лэнс, ты так разочаровываешь. Я скучаю по ребенку, которому нравится мое общество. Клара…
— Не смей произносить ее имя, — прошипел я, ярость разгоралась в моей груди. Как она смеет упоминать Клару? — Ты потеряла это право давным-давно.
Стелла зашипела, продолжая кружить вокруг нас, дергая Дарси за платье и пытаясь схватить ее за руку, но я не подпускал ее и оскалил клыки.
— Я скучаю по твоему папе, — причитала Стелла, нанося самый низкий удар, на который была способна, притворяясь, что он ей совсем не безразличен. — Он был таким веселым. Всегда готов к погоне, охоте, игре. А ты стал таким скучным с тех пор, как стал преподавателем в этой унылой академии.
Она прильнула ко мне, чтобы погладить по лицу, и я вынужден был либо отступить, либо отпустить Блу, поэтому я предпочел держаться за свой Источник. При упоминании об отце у меня в горле встал ком, воспоминания о нем были хорошими, в отличие от воспоминаний о матери.
Глаза Стеллы снова переместились на Дарси, легкая улыбка исказила ее губы.
— Яблоко от яблони не далеко падает, херувимчик. Как в твоих жилах течет кровь Дикого Короля, так и в жилах моего малыша течет кровь хищника. Если бы он не был связан столькими правилами и последствиями, он бы гонялся за твоей прелестной шейкой по всему дому и осушил бы тебя досуха, как только поймал.
Гнев пронзил меня насквозь, потому что она изображала моего отца каким-то монстром, а он таким не был. И по какой-то причине я презирал мысль о том, что Блу так о нем может думать.
— Прекратите, — огрызнулась Дарси, пытаясь оттолкнуть меня, но она даже не представляла, в какой опасности сейчас находится. — Отпустите меня, — потребовала она, но все, что я мог сделать, это прорычать в ответ, все мои инстинкты кричали мне, чтобы я удерживал ее. И я, черт возьми, так и сделал.
Стелла нетерпеливо кивнула.
— Дааа, отпусти ее, пусть бежит, — она клацнула зубами, и Дарси прекратила попытки вырваться, вцепившись одной рукой в мою рубашку, а другую вытянула в знак предупреждения Стелле, на кончиках ее пальцев сверкнула магия.
Твою мать, она что, выбрала меня?
— Уходите. Прочь. Или я заставлю вас, — прошипела Дарси, и мое сердце мощно заколотилось от этих слов, сорвавшихся с ее языка, а мысль о том, что она предпочла стать моим Источником вместо другого Вампира, вызвала у меня такой кайф, что голова пошла кругом.
Стелла вытаращилась на нее, отступила назад и в шоке схватилась за сердце.
— Ты позволишь дочери Дикого Короля разговаривать со мной так? — потребовала она от меня.
Я взглянул на нее, недоумевая, почему она решила, что я приду ей на помощь, ведь я потратил несколько лет на то, чтобы подчеркнуть свою неприязнь к ней.
— Я не контролирую ее, она может говорить то, что ей чертовски нравится.
— Ну и ребенка я вырастила. Я бы поменяла тебя на Клару в любой день.
Несмотря на мою ненависть к ней, эти слова все же смогли задеть мое сердце и разорвать его. Возможно, это было потому, что я чувствовал то же самое по отношению к себе с тех пор, как Клара была убита, ведь если бы я мог поменять себя на ее место, я бы сделал это без колебаний. Но знать, что моя мать чувствовала то же самое, все еще находило способ причинить мне боль.
Я напрягся, моя рука начала дрожать там, где она была прижата к Дарси.
— И я бы обменял тебя на папу в одно мгновение, — холодно произнес я ей, и правда обрушилась на нее, как топор. Но если она хотела сделать мне больно, то я был более чем счастлив сделать ей больно в ответ.
В глазах Стеллы блеснули темные слезы, и густые мокрые капли брызнули по ее щекам.
— Как ты мог сказать такое? Как ты можешь причинять мне такую боль, после всего, что я для тебя сделала? — ее тон сменился на отчаянную мольбу, она драматизировала в полную силу, пытаясь вызвать у меня жалость.
Я молчал, позволяя ей выплеснуть всю свою театральность, когда ее следующие слова перешли в рыдания.
— Вот почему твой папа ушел, он не смог вынести сына, которого вырастил. У тебя были такие перспективы. Но ты должен был идти за своим собственным сердцем, и ты разбил его в процессе. Вот почему он покончил с собой.
— Он не убивал себя. Перестань вести себя как ребенок, — ледяным тоном произнес я, так привыкший слышать от нее эти слова. Что я был ее постоянным разочарованием, ее золотым ребенком, превратившимся в бесполезный комок свинца, который не имел для нее никакого значения.
— Он вполне мог это сделать с таким успехом! — закричала она и, заливаясь слезами, направилась по коридору, окончательно избавив нас от своей компании.
Я протяжно вздохнул, гадая, что, черт возьми, Дарси, должно быть, думает о моей матери. Возможно, она купилась на каждое слово лжи Стеллы, и я ненавидел такую возможность.
— Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. У нее… есть определенные проблемы, — сказал я, хотя это было преуменьшением в этом проклятом веке.
— С ней все в порядке? — вздохнула она, с беспокойством глядя на меня, и я презирал то, что ее заставили волноваться за эту женщину. Хотя в ее голосе было по крайней мере достаточно замешательства, чтобы предположить, что она не до конца поверила в бредни Стеллы.
— Это все притворство. Не покупайся на это. Как только она увидит, что ты поддаешься влиянию, она впивается в тебя когтями и не отпускает.
Она посмотрела вниз на мои руки, которые все еще крепко держали ее, и хотя я знал, что это мой сигнал отпустить ее, я этого не сделал.
— Кстати, о том, чтобы не отпускать, — она вскинула бровь, и я смирился, хотя она не сразу отошла, а мой пульс участился, как тикающая бомба в груди.
Она оглянулась через плечо и указала вниз по коридору.
— Это выход?
Уже пытаешься сбежать от меня? Так просто она не сбежит.
Мои губы искривились в мрачной улыбке.
— Ты ничего не забыла, Блу?
— Э-э-э, — она невинно пожала плечами. — Нет?
— Почему ты пряталась за той статуей?
Она сложила руки, на ее губах образовалась недовольная гримаса, как будто я не имел права задавать этот вопрос, хотя это она шпионила.
— Вы никогда не спускаете мне ничего с рук. Насколько вам известно, мне нравится прятаться в темных углах.
Из моего горла вырвался удивленный смех, и она усмехнулась, явно довольная собой из-за того, что увильнула от моего допроса.
— Пойдем, я покажу тебе выход, а ты расскажешь мне настоящую историю, пока мы будем идти.
Я шагнул к ней, положив руку ей на спину, заставляя двигаться, и в момент безумия, я скользнул рукой по ее талии и оставил ее там. Возможно, дело было в том, что я был в этом доме вместе с ней, опасность, которая таилась в этих стенах, пробудила во мне потребность защитить мой Источник. Но почему-то я знал, что это нечто большее. Как будто мы украли момент за пределами академии, где я был связан правилами и обязанностями, которые не мог игнорировать. Это не делало их менее обязательными только потому, что мы находились вдали от класса, но мне казалось, что так оно и есть. И, прислушиваясь к окружающим нас коридорам, я знал, что в этот раз мы были одни, без посторонних, так что я просто не мог не воспользоваться этим.
Я подумал о косе из синих волос, которая сейчас лежала у меня в кармане пиджака, которую я, как психопат, повсюду таскал с собой. Не то чтобы я хотел сохранить ее — хотя она, безусловно, была приятным воспоминанием о моем нападении на Сета Капеллу — я просто ждал подходящего момента, чтобы преподнести ее ей. Хотя, когда я проанализировал это, мне показалось, что это даже хуже, чем носить ее в кармане. Что ты собираешься делать, Лэнс? Вручить ей их в каком-то величественном жесте? Да, это отличный способ произвести впечатление гребаного преследователя.
— И так? — спросил я, когда она ничего не предложила, гадая, не собирается ли она попытаться отмахнуться от меня ложью. Я точно знал, почему она мне не доверяет, но мне также хотелось, чтобы она доверилась мне, поскольку, как бы маловероятно ей это ни казалось, я не жаждал ее крови. По крайней мере, не так, как того требовал мой Орден.
