Взгляд у неё был злой – куда там наместнику Мирре.
– Смогу.
– Хорошо.
…на сей раз ему даже вещей не понадобилось, чтобы определить направление: он хорошо знал Рейну, ощущал её присутствие, кажется, даже на расстоянии. Маятник качнулся раз, другой – и чётко указал направление.
«Значит, за рекой… и пока передвигаются, не стоят на месте».
Не колеблясь больше, он обнажил меч – и погрузил в него спутника. Морт взвихрилась вокруг; пламя факелов затрепетало, как на ветру. Люди вокруг, точно почувствовав что-то, разом отступили, подались назад. Покрутив запястьем на пробу, чтоб привыкнуть к весу, Алар приблизился к ошеломлённому старику и положил ему руку на плечо:
– Спасибо, что вступился за девочку.
Когда он отошёл, обноски старика превратились в одежду, которая сделала бы честь самому лорге.
– А это тебе, – и несколько медных монеток, выпорхнув из кошеля, приземлились на ладонь к купцу-северянину.
– Мне-то за что? – удивлённо спросил тот. – Я же молчал…
– А за это. – Алар коротко размахнулся – и тремя ударами вырубил из борта телеги длинную доску. Наступил на неё, затем подманил Тайру пальцем и добавил: – Давай, тоже залезай.
Она послушалась без колебаний – встала на доску рядом с ним… и даже удержалась от испуганного вскрика, когда та поднялась в воздух и, набирая скорость, стремительно понеслась к реке.
– Как же хорошо, – пробормотала Тайра, пока далеко внизу проносились прилавки, телеги, затылки и огни, – что мы гурнов на базар не взяли. Куда б их сейчас девать?
Сказала – и расхохоталась, а потом уткнулась лбом Алару между лопаток, крепко держась за его плечо.
Лицо у неё было мокрое.
Вскоре торговые ряды остались позади. Мелькнул под ногами серебристый отсверк – спокойная речная гладь, всколыхнулись травы на высоком берегу… Здесь, вдали от города, запах дыма почти исчез, сгладился, осталась лишь слабая горечь на вдохе, зато появился терпкий, смолистый аромат кустарника и островатая сладость листьев на сломе. Небо очистилось – тучи сбились к горизонту, открывая россыпь льдистых звёзд, едва мерцающих, и мерещилось иногда, что вот-вот они сорвутся со свода, осыплются стеклянным дождём.
Дорога внизу была пустой – вся, сколько её видно.
«И куда подевались дружинники?»
Доска летела уже не так прытко, чуть быстрее, чем идёт пеший человек. Поисковый маятник теперь не смещался, а указывал всё время на одну точку – видимо, похитители добрались до места, где собирались остановиться на ночь.
– Как они тебя нашли? – спросил Алар отрывисто и подманил туман так, чтоб он прикрыл их снизу. – Случайно натолкнулись?
– Выследили, – сквозь зубы процедила Тайра. – Видать, ещё с той поры, как я в одиночку по городу ходила… А я и не замечала до последнего. Уже на базаре разглядела, попыталась среди телег укрыться, но куда там.
– Что ж, не зря дружина хлеб у лорги ест, раз они сумели обмануть и тебя, и меня, – холодно произнёс он, а жар в груди сделался уже нестерпимым, казалось, ещё немного – и кости вспыхнут, как лучина, а яростное пламя зальёт и лес, и город, и всю долину до самых гор. – Оставайся подле меня. И, чтобы ни случилось – не бойся.
Тайра пообещала, но вздрогнула в тот момент, а в глазах у неё промелькнула странная тень.
Стоило обогнуть холм, и стало ясно, куда делись дружинники. Они остановились под нависающей скалой, почти вплотную к лесу. Со стороны Свенна место ночёвки не просматривалось; с тракта они сошли на каменистом берегу, где следы гурнов терялись – особенно по темноте, а если бы прошёл дождь, то от них и вовсе бы ничего не осталось. Словом, обычному человеку, пусть даже имевшему достаточно смелости, чтоб пуститься в погоню за вооружённым отрядом, отыскать похищенную девочку было бы нелегко.
«А ведь они нисколько не боялись меня, – промелькнуло в голове. – Значит, привыкли к безнаказанности. Если эстру застать врасплох, не позволить обратиться к спутнику, то и трёх-четырёх мечников хватит, чтобы расправиться с ним… Да что там, если в толпе всадить нож под лопатку – никакая морт не поможет».
– Впрочем, – произнёс Алар вслух, чувствуя, как лицо от гнева превращается в застывшую маску, – нападать исподтишка могут не только они.
И – направил морт в лагерь.
Она хлынула как приливная волна, как вода, проникая всюду и заполняя каждую щель. Но дружинники – просто люди, несмотря на свою безмерную спесь и смертоносные клинки – её не ощущали. Они продолжали жечь костры, варить ужин, спорить, чистить гурнов, отчитываться командиру, скучать, зевать, дремать и бахвалиться друг перед другом; никто не ждал, что их станут преследовать эстра и бродяжка-кьярчи.
– Нашёл, – прошептал он.
– Рейну? – встрепенулась Тайра, до боли впиваясь пальцами в его плечи. – Она в порядке?
Потоки морт не касались девочки-киморта – огибали её, избегали; однако по колебаниям воздуха вокруг, по теплу, по едва заметным движениям можно было угадать, что с ней происходит. Слабое дыхание; неровное биение сердца; испарина и озноб…
Отчего-то даже без всякого спутника Алар знал: её отравили, одурманили.
«Вот только на севере прежде такой дурман не водился – это снадобье из Кашима».
– Будет в порядке, – ответил он наконец. – А они ведь знали, что
