Свекровь?
Она снова умерла? В принципе, ожидаемо, но разве после смерти продолжаешь чувствовать боль?
Господи, как тяжело-то! Уберите уже то, что не даёт дышать! Чем это её придавило – шкафом?
Словно подслушав её мысли, тяжесть приподнялась и исчезла, Соня с облегчением перевела дух.
Голова болела, похоже, на затылке зрела шишка. Тело ныло и остро реагировало на любое движение, мысли путались.
Как это – ушиб всей бабушки? В данном случае – ушиб всей тётеньки. Чем это её так приложило?
– Не трогайте её, – голос знакомый... Тьяна?!
– Могут быть внутренние повреждения, – продолжала говорить целительница. – Я нужнее здесь, пусть полежит так, пока прибудут королевские целители. Под голову только что-нибудь мягкое подложите.
«Королевские целители?»
– Как ты? – перед глазами зависло полное тревоги лицо свекрови.
«Ю о’кей?» –тут же всплыло в памяти.
Это из той, первой жизни. Из дурацких американских фильмов, где герои обожают спрашивать у почти размазанного в лепёшку друга или подруги, в порядке ли он.
Действительно, как он может быть не в порядке – с оторваннымb-то конечностями и пробитой головой? Не видно, что ли?!
– Г-г-гдес-с-сын? – слова протолкнулись с трудом.
И тут же слева от неё кто-то застонал.
Опять знакомый голос...
Додумать она не успела.
– Сашенька не пострадал, он с Алинеей. А Арман, мальчик мой! – всхлипнула свекровь, и Соню накрыли воспоминания.
Приём, ловля на живца, драка, нападение маркизы!
И...
Она жива? Но как?
С трудом повернув голову, она увидела, что рядом с ней лежит мужское тело.
Арман?! Что с ним?!
-И-и-и! – кто-то тоненько заскулил в противоположной стороне, где-то за спиной. Софья не успела отреагировать, как рядом голосом короля рявкнули:
– Убрать маркизу! Запереть, но отдельно от отца и деда. Глаз не спускать, никаких посещений!
В голове медленно, словно в вязком киселе, ворочались мысли: она жива.
Ушиблена, но жива. А вот Арман почему-то лежит на животе и не шевелится, только иногда стонет. И герцогиня плачет...
Король приказал увести и запереть маркизу... Она напала, хотела её убить.
Но у неё не получилось?
И острое, как не доставшийся ей удар стилета, обжигающее, как расплавленный металл, осознание – она жива, потому что Арман загородил её собой.
Откинуть девицу он никак не успевал. Оттолкнуть жену, убрать её с пути ненормальной было некуда. И тогда герцог, бросившись между занесённым стилетом и герцогиней, просто закрыл Соню собой...
– Арман?! – игнорируя слабые возражения свекрови, Софья перевалилась на бок и подползла к мужу.
Прикоснулась к плечу, обняла, с ужасом глядя на торчащую из спины герцога узкую, усыпанную драгоценными камнями рукоятку. Лиф платья, как и руки, немедленно окрасились в цвета крови, но она не обратила на это внимания.
– Арман...
Приподнялась на локте, убрала прядку, закрывающую лицо мужа, почти не касаясь, провела дрожащей рукой по щеке.
Господи, какой же он бледный! Дыхание еле-еле...
– Где целители!!! – закричала она. – Тьяна?!
– Я здесь, миледи. Делаю, что могу, но стилет оказался с секретом – он с ядом, – женщина сидела с другой стороны и пыталась стабилизировать состояние герцога. – Нож рядом с сердцем, пробил лёгкое, пытаюсь остановить кровотечение.
– Спаси его, – Соня скользкими от крови пальцами ухватилась за руку лекарки, с отчаянной надеждой вглядываясь в её глаза. – Я отдам тебе все – рудник, станнум, все деньги, все артефакты... Всё, что у меня есть, только вытяни моего мужа! Ты сможешь! Только ты и сможешь!!!
– Мидели, – Тьяна стиснула зубы и отвела взгляд, – если не убрать нож, то милорд истечёт кровью. Если выдернуть стилет – в рану попадёт яд. Я не знаю, как спасти, не убив!
– Надо что-то делать! Или ты собираешься сидеть и ждать исхода?! – сил по-прежнему не было, но Софья смогла сесть, подтянув ноги и опершись на одну руку. – Говори, что надо делать, я помогу!
– В ноже есть полость, там яд. Сейчас выходное отверстие закрыто, но как только нож двинется, оно откроется.
– Что за яд?
– Не могу определить точнее, но похоже на вытяжку из слюнных желез краснобрюхого паука. Это верная смерть, миледи.
– Он убивает мгновенно?
– Нет, но если яд попал в кровь, то через пару дней милорд неизбежно умрёт.
– А если не извлечь нож, то милорд умрёт уже через пару минут, – ледяным голосом припечатала Соня. – Надо его вытащить!
– Но, миледи...
– Я не позволю вам добить моего мужа! И сидеть и тупо ждать, когда он истечёт кровью, тоже не позволю! Когда нож покинет рану, то кровь потечёт быстрее, верно?
– Да, но...
–Часть яда, если нам повезёт, то большая его часть выйдет вместе с кровью. Потом я зажму рану, и ты начнёшь процесс заживления, – Софья говорила уверенно, хотя внутри неё бушевал страх – а ну, как не получится? И она своими руками убьёт Армана?! Но сидеть и ждать у моря погоды она не сможет.
– Опасна любая часть яда, – пробормотала Тьяна. – Сам по себе он неисчезнет.
– Есть противоядие? Умеешь его готовить?
– Есть, умею. Но на приготовление нужно три дня. Готового нет, годится только самое свежее, что называется, с огня... Но три дня милорд может не протянуть.
–Он постарается, а мы все ему поможем! Значит, сейчас ты выдёргиваешь стилет, вы, – королю и графу, которые обнаружились поблизости в виде двух скорбных статуй, – переворачиваете милорда на бок. Осторожно! Надо, чтобы вытекло побольше крови, так мы удалим основную часть яда.
– Куда уж больше, – король выразительно показал на лужу под герцогом.
– По сигналу Тьяны, – игнорируя намёки величества, продолжила Софья, – возвращаете его в первоначальное положение. И выполняете все дальнейшие распоряжения целительницы!
Удивительно, но никто не посмел ей возражать, никто не усомнился, что молодая женщина имеет право приказывать не только целительнице, но и королю.
– На счёт три! – Соня выдохнула. – Раз! Два! Три!!!
Тьяна плавным, но быстрым движением извлекла стилет. Герцог издал болезненный стон, но, к счастью, в себя не пришёл.
Король и граф слаженно перевернули страдальца, удерживая почти на весу. Из раны хлынула кровь.
Тьяна следила, как она вытекает – толчками, перемежаясь со сгустками, и когда сгустки пропали, скомандовала:
– Переворачиваем!
Соня тут же наложила на рану обе руки, а для верности прижалась ещё и грудью, чтобы усилить нажим. Платье немедленно промокло до кожи, стало липким и неприятным, но женщина не отстранилась, продолжая стягивать края. И именно в это мгновение к ней пришло молоко!
Грудь налилась, потяжелела, отдаваясь болью, когда женщина навалилась на сцепленные руки.
Между тем Тьяна приступила к лечению, заживляя повреждённые мышцы и сосуды, и Софья старалась даже дышать через раз, чтобы ей не помешать.
Но давление в груди нарастало, и в какой-то момент произошло то, что обычно бывает с переполненной грудью – молоко стало самопроизвольно вытекать. Сначала оно пропитало и так мокрый лиф, потом, смешавшись с кровью Армана, потекло на руки, просачиваясь сквозь них на рану. Соня чувствовала это, но ничего не могла поделать, ведь ей нельзя сейчас шевелиться, чтобы не помешать целительнице!
«В принципе, грудное молоко стерильно и не должно навредить», –понадеялась она.
Мгновения растягивались в минуты, минуты – в часы. Время, казалось, остановилось.
У Сони ныли колени, пульсировала болью отбитая при падении спина, тянуло грудь, раскалывалась голова, но она терпела, пока Тьяна, выдохнув, не отстранилась.
– Как он? – с тревогой и надеждой спросила её Софья.
– Я залечила все повреждения, – глухим голосом ответила Тьяна, но яд... Он всё-таки, попал в рану! Я вижу его. Пусть немного, но и половины этого количества хватит, чтобы убить... Надеюсь, наш милорд протянет эти три дня...Я...
