всегда умели веселиться, а род Шанакарт отличался иногда особой сумасбродностью.
– И что ты делал самого сумасбродного? – Шелара посмотрела на него снизу вверх, убирая с лица волосы, которые ветер навязчиво бросал на глаза.
– Я в своей жизни ещё не совершал ничего такого, что заставило бы моих потомков восхищённо перешёптываться. Всю свою жизнь я провёл за книгами, и мне грозит слава самого скучного императора.
– А может, мудрого. Почему же сразу скучного?
– Я не могу претендовать на это звание после того, как мы наделали столько ошибок на Материке. Я оказался не готов к, так сказать, полевым условиям.
– Не переживай, мы ведь живы, мы наделаем ещё уйму ошибок!
Принц улыбнулся:
– Спасибо за веру в нас.
***
– Почему тебя опять не было на Совете? – спросила Иллиабель, стоило только переступить порог рабочего кабинета Старейшины Инниара, где она и ждала их.
Женщина сидела за письменным столом перед листом бумаги, обильно исписанным торопливым почерком, и постукивала по обивке стола ручкой.
– Потому что у меня были более интересные и насущные дела, – ответил Альшер, перегибаясь через стол и дежурно целуя её в подставленную щёку. – Тем более, поскольку там обсуждали свадьбу Шейла, я ничего не пропустил.
Принц сел в кресло напротив неё, Эльмирриан прошёл по своему кабинету и встал рядом с окном.
– Не присядешь? – удивилась Иллиабель.
– Спасибо, я что-то насиделся на Совете.
– Зачем ты позвала нас?
– Просто я теперь знаю, как решить нашу маленькую проблему!
– Это какую? – нахмурился князь Инниар.
– С девушкой, конечно. Мы не будем препятствовать их свадьбе, мы воспользуемся ею.
– Это как? Поможем Шейлирриану оставить наследника? – скептически поинтересовался Альшер.
Иллиабель покрутила ручку.
– Если только в долгосрочной перспективе, а пока мы решим вопрос её недоверия и сделаем этот союз просто недействительным, и обнародуем это, когда нам будет выгодно.
– Что ты предлагаешь?
Эльмирриан отвернулся от окна и с интересом посмотрел на дочь в своём кожаном коричневом кресле. Когда-то давно, будучи маленькой девочкой, она точно так же сидела в нём и рисовала что-то на гербовой бумаге его рабочими ручками. В общем, за столетия ничего не изменилось.
Иллиабель самодовольно искривила губы и сверкнула аметистовыми очами. На разработку плана явно ушло много времени.
– Мы просто немножко вмешаемся в церемонию. Но я хочу взять с вас обоих слово, что кроме нас троих никто не будет этого знать.
– Я согласен, – ответил Инниар.
Альшер же покачал головой. Иллиабель нахмурилась.
– Ну что ещё?
– Эжен, – коротко напомнил принц. – Я не уверен, что мне не придётся открыть ему наш план.
– Ах да, Эжен. Ему сказать можешь, конечно, но лучше после того, как мы всё сделаем.
Эльмирриан не сдержал короткого смешка:
– Будь Эженталль женщиной, ты бы давно на нём женился.
– Иногда мне кажется, что его пол не такая уж помеха этому, – пошутил Альшер.
– И что же Эжен? – заинтересовался Эльмирриан, склоняя набок голову.
– Посылает меня дальше, чем видит, – развёл руками принц. – Не судьба.
– Если бы Эжен всё это слышал, не только бы послал, но и собственноручно отправил бы, – хмыкнула Иллиабель. – Я вообще не понимаю, как у него на тебя хватает терпения. Его Боги выковали из стали, не иначе! Но всё равно, лучше ему обо всём рассказать после церемонии.
– Тоже не терпишь его критику? – понимающе спросил Альшер.
– Да. Он всегда так прав, это ужасно! – она даже поёжилась. – Так вот, что я решила. Мы подмешаем твою кровь в тарлиш и свяжем тебя с нашей маленькой принцессой. Во время церемонии останется только повторить клятвы, и дело сделано. Поцелуешь девчонку, замкнёшь обряд, и всё, она будет полностью твоя, а их брак будет недействителен.
В кабинете на долю секунды воцарилась ошеломлённая тишина. Эльмирриан и Альшер едва не с открытыми ртами смотрели на принцессу Иллиабель, которая только что предложила совершенно несусветное преступление. Вмешаться в венчальный обряд? Она серьёзно?
– Ты серьёзно?! – вырвалось у обоих.
Но принцесса была непроницаема.
– Разумеется, я серьёзно. В шутку мне бы это в голову не пришло. Но это идеальный план!
– Тебе перечислить все законы, которые мы этим нарушим? – спросил князь Инниар, непримиримо складывая на груди руки.
– Не утруждайся, отец, я сама прекрасно знаю их по списку, – отмахнулась она. – Но ведь в жизни демона главное – не законы, главное – страсть! Главное – жизнь! И я хочу, чтобы она у нас была длинная, яркая и запоминающаяся! Поэтому я не позволю Вилькортинам нам её портить.
– Даже такими методами? – Альшер был слегка обескуражен.
– Милый, нам нужна эта девушка. Нужна сейчас же, сию же минуту, чтобы она нам доверяла. Но ещё нам нужно, чтобы никто пока ничего не заподозрил.
