Я вздрогнула, вскинула глаза, и увидела, как Лагранж, одарив Мирей широкой улыбкой, усаживается на стул рядом с ней, напротив меня.
— Скажи, где тебе вообще рады? — буркнул под нос Адриан.
— Заткни-и-ись, — пропела Мирей распрямляя спину и выкатывая вперед идеальную грудь, виднеющуюся в декольте форменной блузки, расстегнутой на три пуговицы больше положенного. — Конечно, Дани, мы тебе рады. А Флинн все равно хотел перебраться в другую компанию, правда Флинн?
Худосочный, никогда и никому не возражающий Кармайкл, безропотно пересел за стол к Заку, игнорирующему Лагранжа со сдержанным достоинством.
Выходит Даниэль сел на место Криса, а Криса Мирей легким движением руки передвинула на место Флинна…
Ой что будет…
Нет. Нет, нет и нет. Мне точно не нужна абсолютно никакая информация от Даниэля Лагранжа! пусть засунет свои изыскания, куда угодно, я не желаю иметь к этому ни малейшего отношения!
— Ла-а-али-и… — выдернул меня из панической атаки голос человека, эту атаку породившего.
Я вздрогнула, вскинула на Лагранжа глаза и с изумление уставилась на протянутую в мою сторону руку.
— Хлеб передай, Невидимка, — закатила глаза Мирей. — Не обращай внимания, Дани.
Хлеб… я спохватилась, протянула Лагранжу корзинку, которую все ещё держала в руках. Парень одарил меня беглым невыразительным взглядом, бросил "спасибо" и снова повернулся к Мирей. В теории надо было порадоваться. На практике — почему то стало обидно.
Мирей выхватила кусочек хлеба прямо из-под пальцев Лагранжа, одарив того неземной улыбкой, и принялась намазывать на него масло. На хлеб, не на Лагранжа, хотя по тому, как нож скользил по коричневому кругляшку, можно было делать какую угодно ставку — Даниэля маслом она бы тоже с удовольствием намазала!
И в этот момент к нам присоединился Крис.
В отличие от Зака Фишера, Кристиан Эриндейл обладал внушительным самообладанием. Рокировки за столом он будто бы не заметил — только глаза вспыхнули гневом на мгновение — а потом он как ни в чем ни бывало опустился на стул Флинна.
— Что притихли и пялитесь? — хмыкнул он. — Я побрился неудачно?
Он потер подбородок, будто и впрямь проверял, нет ли где пореза.
— Твой галстук! — артистично всплеснула руками Алисон.
— Что?
— Он есть и завязан! Ребята, он болен, у него вот-вот сорвет крышу, мы все умрем! — некромантка закатила глаза и, прижав ладонь ко лбу, упала “в обморок” на руки Адриану и тут же наехала на него, что эти самые руки он вздумал распускать.
Все захихикали, казалось бы, обстановка была разряжена.
Ровно до тех пор, пока нам не принесли овсянку. Столовая наполнилась стуком ложек. Кто-то ел, кто-то — я, например, уныло размазывал мерзкую жижу по тарелке. Ненавижу овсянку, с детства. Вот только все равно надо было собраться с духом и запихнуть ее внутрь — кто не ел, тот получал наряды на кухне, а посудомойки отправлялись в отгул.
“Если у вас нет аппетита очистить тарелку так, то вы всегда можете это сделать иначе”.
Я как раз собралась наконец с духом, чтобы отправить в рот первую ложку, как Крис внезапно произнес:
— Это правда, Лагранж, что тебя из королевской академии выперли?
Вопрос был задан таким небрежно-светским тоном, что сразу всем было понятно — это нападение.
Даниэль, спокойно донес до рта овсянку, проглотил, и только тогда ответил, глядя Крису в глаза:
— Правда.
Мирей рядом шумно выдохнула. Метнула в поклонника бешеный взгляд и восторженно промурлыкала:
— О-о-о, Дани… ты учился в королевской академии? А на каком факультете?
Лагранж помедлил, делая вид, что увлечен овсянкой. Крис сощурил глаза. Над столом повисло выжидающее молчание — интересно было всем.
— Высшей структурной магии, — наконец произнес Даниэль.
— Заливаешь! — присвистнул Адриан, первым не сдержав изумления.
— Серьезно? — эхом отозвалась Алисон.
— Ва-а-ау, — протянула Мирей.
А Крис только раздул ноздри.
Я против воли посмотрела на ходячую неприятность, Лагранжа-младшего, несколько по-новому, переваривая услышанное. Королевская академия — это в принципе заведение для избранных, и одного происхождения или денег для того, чтобы туда поступить мало. Но еще и высшая структурная магия…
Маги-структурники являются неизменно востребованными специалистами во всех отраслях жизни. Только они могут проектировать сложные магические конструкции, требующие учета множества факторов. Маги-структурники — это не только сила, это еще огромный багаж знаний и умений. Магическая элита этого мира.
Конечно, с его наследственностью — это не то, чтобы совсем удивительно. Лагранж-старший, был известнейшим структурником нашей страны. Но…
Хоть убей не вязался у меня образ Даниэля-тронь-меня-убью с образом прилежного студента на сложнейшем факультете.
Впрочем…
Его же выгнали.
Это вязалось уже куда больше.
Кажется, отойдя от первого шока, к этой мысли вернулись все.
— Впечатляет. Жаль, что ты для этого оказался недостаточно хорош, — с ядовитым сочувствием хмыкнул Крис.
— Кто тебе сказал, что его выгнали за неуспеваемость? — вскинулась Мирей.
Мне хотелось пнуть девицу под столом.
Зачем ты его защищаешь, дура? Только хуже ведь делаешь. Тебе-то ничего не будет, Крис слишком тебя любит, а Лагранжа он за эту твою защиту в порошок сотрет.
Ну… попытается.
— Мне-то сказали, что его выгнали за наркоту, — лениво протянул Эриндейл. — Но я решил, что это нужно быть совсем идиотом. Или ты совсем идиот, Лагранж? Тебя за этим папаша сюда отправил? Надеется, что тут из тебя выбьют… дурь?
Даниэль прикончил кашу, звонко бросил ложку в пустую тарелку и на несколько мгновений демонстративно возвел глаза к потолку, откуда не так давно на нас просыпался магиегасящий порошок. А потом неторопливо поднялся — ножки стула скрипнули по полу. Крис не дрогнул, хотя мне показалось на мгновение, что новенькому плевать и он на бис повторит трюк “Лагранж и магия в столовой”.
— Благодарю за приятную компанию, господа, — произнес он с улыбкой, а потом подхватил запястье Мирей, склонился над ним и запечатлел поцелуй на глазах у всей школы. — И дамы.
Подхватил сумку — и удалился, сопровождаемый десятками обалдевших и приличным количеством злых взглядов. На меня он даже не посмотрел, будто меня и не было.
Так и должно быть.
Мирей лучилась, получив очередное подтверждение своей исключительности. Алисон завистливо кусала губы.
Я покосилась на Криса. Лицо его было невозмутимым, но ледяная аура бешенства вокруг него была почти осязаемой.
Зря Лагранж так. Вот с Крисом я бы на его месте все же не связывалась...
Понедельник — напряженный день. После относительно свободных выходных, предполагающих лишь процедуры и периодические коллективные развлекательные мероприятия, наставники берутся за нас всерьез. А за меня в этот раз — особенно. Очевидно, деньги на счет “Зеленых Гор” были переведены без задержек. При мысли об этом скрипели зубы и сжимались кулаки. Во время совместного занятия мистер Кроуч от меня почти не отходил, а во время индивидуального — выжал все соки, так что на срыв, даже вознамерься я его повторить на бис, сил все равно не осталось.
— А теперь, Элалия, давайте мы попробуем кое-что новенькое, — с доброжелательной улыбкой предложил профессор, и я мысленно застонала.
Да во мне ни капельки ничего не осталось, какое такое новенькое? Отпустите меня уже пожа-а-алуйста.
— Ну-ну, Элалия, не делайте такие несчастные глаза. Мы тут не ради меня, а ради вас. Садитесь.
И подавая мне пример, мистер Кроуч тоже опустился на пол, усаживаясь в позу лотоса.
В комнате для индивидуальных занятий на полу растет трава, а стены покрыты мягким зеленым мхом. Где-то отдаленно журчит ручей, и это журчание периодически разбавляется стрекотом сверчков или нежным чириканьем незнакомой птицы. На мне — не строгая форма, а свободный спортивный костюм и волосы не стянуты в косу, а лишь перехвачены лентой в небрежный хвост. Здесь ничего не должно мешать, давить, раздражать. Полная гармония с собой и окружающей обстановкой.
