В Сорбонне со вчерашнего дня ничего не изменилось. Дезири все так же кидала на меня взгляды полные презрения и остальные девчонки при моем появлении показательно отворачивались. Уже теперь меня игнорировали слишком явно, но разбираться с этим я не собиралась.
До сих пор меня больше волновало то, что я прошедшей ночью пропустила разговор с Домиником. Еще и Джоси в этот день не пришла в Сорбонну, поэтому мне не было с кем поговорить и, лишь, когда я стояла около автомата с кофе и ждала, пока горячий напиток нальется в одноразовый стаканчик, позади себя услышала шаги, от которых по коже скользнул холодок и захотелось поежиться, будто бы от ощущения опасности.
Сразу я на это не обратила внимания, но, когда потянулась за своим кофе, его кто-то первым ловко забрал.
— Эй, — я возмущенно выдохнула и, обернувшись, увидела лениво отдаляющегося Турнье. При этом, у него в ладони был отобранный у меня стаканчик. — Это мой кофе. Верни.
Я побежала за парнем, но, как только догнала Обена, увидела, что он поднес к губам стаканчик и сделал глоток.
— Ты… — зло прошептала. Наверное, лучше было бы вернуться к автомату и купить новый кофе, но у меня закончилась мелочь. — Ты ужасный человек. Отобрать у девушки кофе…
— Кофе не девственность, — Турнье еще отпил горячего напитка. Только сейчас я заметила, что он был сонным. Еще и волосы растрепанные, из-за чего гроза Сен-Дени сейчас отдаленно казался каким-то домашним и расслабленным. Конечно, я ощущала и то, что это спокойствие крайне обманчиво.
— Я не понимаю о чем ты, — а еще я не понимала, почему продолжала идти за парнем.
Турнье остановился около окна, а я почему встала напротив него. Парень сделав еще один глоток кофе, сказал:
— Уходи, Леконт. Не порти мне настроение.
— Это ты испортил мне настроение, — я качнула головой, но мысленно пришла к выводу, что мне и правда больше не было смысла находиться тут. Уже собиралась уходить, но все же остановилась и, опять посмотрев на Турнье, спросила: — Почему ты бросил Джоси? Она хорошая девушка.
Некоторое время Обен молчал, а потом, наклонив голову набок, поднял свободную руку и поманил меня к себе.
— Подойди.
— Зачем?
— Ты стоишь слишком далеко.
Между нами было расстояния не больше метра и подходить ближе я не горела желанием. Вообще в этот момент ощутила то, что сердце будто бы в испуге сжалось и в голове проскользнуло едкое желание уйти отсюда, но я не успела это сделать — было слишком поздно.
Турнье оказался рядом.
Я даже моргнуть не успела, как Обен заставил меня обернуться к нему спиной, после чего парень сжал ладонь на моей шее. Делал это не сильно. Я прекрасно могла дышать и совершенно не ощущала боли, но, когда я дернулась желая освободиться, пальцы Турнье сжались немного сильнее. Не до боли, но будто бы предупреждающе и этого хватило, чтобы я замерла.
Это трудно объяснить, но сейчас от Обена исходило нечто такое, что заставляло в опаске оцепенеть. Казалось, что я даже дышать боялась.
Обен лениво наклонился ниже и губами практически касаясь моего уха, сказал:
— Ты дрожишь. Боишься?
— Нет… — хотела отрицательно качнуть головой, но даже этого не сделала. Зато, в это мгновение поняла, что Турнье был прав — я дрожала всем телом.
— Считай до пяти, Леконт. Успокоишься.
Глава 11. Гордость
— Что?.. — спросила, в этот момент, казалось, вовсе не дыша.
Так странно. Всего лишь несколько слов, сплетенных с будоражащими и пропускающими по телу ток эмоциями, как у меня от этого будто бы душу полоснуло острием ножа.
— Что ты сказал? — я попыталась обернуться, но Обен не дал.
— Успокоиться тебе нужно, — в голосе снисхождение. — Давай, Леконт, считай до пяти. Один, два, три… Или я могу успокоить тебя другим способом.
— Отпусти меня, — потребовала, не желая узнавать, что это был за другой способ. Нечто подсказывало, что вот как раз после него я буду бояться еще сильнее.
Я не видела лица Турнье, но почему-то мне показалось, что он в этот момент оскалился. Вот только, все равно отстранился, после чего сделал еще один глоток кофе и выбросил пустой стаканчик в урну.
Парень пошел прочь, а я еще некоторое время стояла неподвижно. Обернулась лишь через несколько секунд, но Обена уже не увидела.
— Да что же такое?.. — тихо прошептала, пытаясь прийти в себя.
«Считай до пяти» — в этом не было ничего необычного. Да, в основном, при желании успокоиться, считали до десяти, но я не думала, что счет до пяти являлся чем-то прям сильно неординарным. Вот только, все равно я сейчас чувствовала себя так, будто мою душу порвали на клочки.
Я вспомнила Реми. То, как он называл меня неуклюжей, когда я, бродя по бордюру, падала и так же вспомнила прикосновение его ледяных рук, когда мальчишка подхватывал меня, не давая упасть. То, как он хмурился и то, как изредка улыбался.
Еще в голове возникло воспоминание того, как меня обижали другие ребята из лагеря и я заплаканная, прерывисто дышала и всхлипывала, дрожа от обиды и чувства несправедливости, а Реми, наклонившись ко мне, вплетал пальцы в волосы и, прикоснувшись своим лбом к моему, говорил: «Считай до пяти. Один. Два. Три… Давай, ты так успокоишься». А потом, говорил, что я должна защищать себя, но, при этом, постоянно сам ограждал меня от других ребят. Прогонял мальчишек, смеявшихся с моих очков и нескольких даже побил.
— Считай до пяти… — прошептала, после чего качнула головой и медленно пошла в сторону аудитории.
Дрожь никуда не делась и я в очередной раз подумала о том, что, наверное, родителям все же следовало отвести меня к психологу, раз спустя столько лет некоторые фразы так сильно влияли на меня. Теперь я знала, почему папа не захотел этого делать, но не понимала, почему мама не настаивала на моем походе к специалисту. Я же кричала и плакала по ночам.
* * *
День тянулся медленнее обычного, из-за чего мне уже хотелось вернуться домой, но впереди было еще три лекции. Пропускать занятия я ни в коем случае не собиралась, но чувство тоски разрывало изнутри.
Может, если бы сегодня в Сорбонну пришла Джоси, я могла бы отвлечься на разговоры с ней, а так, почти все оставшиеся перемены сидела с учебниками и просматривала пройденный материал.
В одну из таких перемен, я слишком долго засиделась в аудитории, хотя следовало уже идти в другую. Для себя я решила, что сделаю это как только дочитаю страничку, но неожиданно услышала, как дверь хлопнула и в опустевшей аудитории послышались шаги. Подняв голову, я увидела нескольких незнакомых мне девчонок, но отдаленно предположила, что это пятикрусницы или четверокурсницы. Правда, понятия не имела в каком из филиалов университетов они учились.
— Нану Леконт, — произнесено с презрением. Вперед вышла высокая брюнетка. Симпатичная и стройная, а еще — очень уверенная, что ясно намекало, что среди этой группки девушек она главная.
— Да, — я положила ладонь на учебник, пальцем отметив строку на которой остановилась. — Вы чего-то хотели?
— Поговорить с тобой, — брюнетка улыбнулась. Казалось, что делала это дружелюбно, но фальшь виднелась издалека.
— Говори.
— Может, для начала встанешь и подойдешь к нам? Или я кричать должна? — брюнетка надула губки, пальцами поправив волосы.
— Зачем кричать? Я и так отлично тебя слышу, — я скользнула взглядом по закрытой двери. — Так о чем ты хотела поговорить?
— О том, что такой девушке как ты не стоит быть подстилкой, — брюнетка сама пошла ко мне. Остальные студентки остались на месте.
— Я ею не являюсь.
— Почему же? — девушка талией облокотилась о край парты, за которой я сейчас сидела. — А как же то, что происходит между тобой и Домиником Моно? Он же тобой только пользуется. Причем, как самой последней подстилкой.
— Почему ты так считаешь? — спросила, спокойно откинувшись на спинку стула.
— Потому, что это его привычное отношение к девушкам, а ты, дурочка, решила, что особенная для него. Но ты же вроде девушка хорошая и правильная. Даже в одежде до тошноты идеальная. Вон вечно таскаешься в своих выглаженных блузках и юбках. Еще из приличной семьи, но позволяешь превращать себя в шлюху. Оно тебе нужно? — брюнетка наклонила голову набок. — Может, одумаешься и вспомнишь, что у тебя есть гордость? Или хотя бы ее остатки?
