Снился мне, конечно, Ринар, обнажённый и танцующий для меня танец живота в одном маленьком манисто. Я даже во сне чувствовала, как алеют щёки, но проснуться была не в силах, поэтому нежилась в тягучем тумане своего развратного воображения. Окончательно вынырнула в реальность на рассвете, когда небо за окном посерело, а тонкие перистые облака приобретали разные оттенки малинового и оранжевого.
Мыслями возвращаясь ко вчерашнему дню, была вынуждена признать, что капитулировала я до позорного быстро и бесславно, мгновенно поверив в его объяснение. Даже скандала приличного не закатила! Здравый смысл тоже проснулся и веско сказал, что мне настолько сильно хотелось ему поверить, что было даже не важно, что именно он там говорил.
Вопреки всему выспалась я не просто прекрасно, а удивительно! Тело было полно сил и фантазий на вполне определённую тему. Ринар тихо сопел мне в макушку, а я лежала, откинувшись на него, в кольце тяжёлых рук. При этом одна его рука вполне по-хозяйски держала меня за грудь, и тонкая ткань сорочки совершенно этому не препятствовала.
Я развернулась и устроилась у него на груди, закинула ногу ему на бедро и затихла. Мне было отчаянно, невероятно хорошо, я даже снова задремала, погружаясь в предрассветную негу.
Следующее пробуждение было не таким приятным, я услышала, как хлопнула дверь в гостиной, мысленно произвела инвентаризацию раскинутых по кровати частей тела и с толикой удовольствия осознала, что Ринар ещё тут и приобнимает меня левой рукой. Кто тогда закрыл дверь? От этой мысли я вскинулась, путаясь в одеяле и конечностях, переполошила своего ночного охранника и с ужасом уставилась в огромные полные восторга глаза Салли.
Губы служанки слегка подрагивали, глаза были размером с два блюдца, а руки держали поднос с завтраком, судя по единственной кружке, на одну персону.
— Солнечного утра, Салли. Принеси второй завтрак и имей в виду, что начиная с этого момента завтрак должен быть на двоих.
Переведя полные торжества глаза на императора, служанка важно кивнула, набрала воздуха в лёгкие и гаркнула:
— Солнечного утра, Ваше Величество. Ещё какие-то пожелания или распоряжения?
— Да, скажи моему камердинеру, чтобы принёс сюда несколько комплектов моей одежды и белья.
— Салли, если кто-то узнает о том, что император… охраняет меня лично по ночам, то я тебе уши надеру и возьму другую горничную. Это понятно? — я грозно сдвинула брови, но боюсь, что на пунцовом от стыда лице свирепое выражение лица не удалось. Вот и Салли явно не выглядела проникшейся.
— Камердинеру и господину Маррону говорить можно, — добавил Ринар.
— Господин Шаритон послал за госпожой Алиной.
— Хорошо, неси второй завтрак и одежду, а Шару передай, что мы скоро придём. Где нас ждут?
— В гостевых покоях господ Д´Вельсордов. Это на этаж ниже третья дверь от лестницы по правую руку.
— Спасибо. Беги!
Салли, распираемая новой сплетней, пулей вылетела из моих покоев, а я со стоном зарылась лицом в грудь Ринара.
— Солнечного утра, ягодка. Не ожидал, что ты будешь так очаровательно смущаться.
— Доброе утро, Ринар. Если будешь дразниться, то получишь подушкой по лбу.
— Моя прелестная невеста предпочитает приступать к угрозам с утра пораньше?
— Слушай ты, амбидекстр, для тебя может быть это и привычно, а я ещё ни разу не просыпалась в компании и под пристальным взглядом посторонних.
— Если хочешь, то я распоряжусь, чтобы завтрак оставляли в гостиной, а дверь в спальню будем держать закрытой.
— А ты, я смотрю, намылил лыжи тут прописаться?
— Если я верно уловил смысл и интонацию, то да. Кстати, ты светишься.
— Что?
— Волосы переливаются огнём. И сама светишься изнутри. Знаешь, я дурак, что раньше не понял, что моя пара может быть только такая. Огненно-прекрасная.
Вот что значит умелая работа с возражениями. Только я успела открыть рот, чтобы опротестовать его самовольное внедрение на мою территорию, как одним комплиментом он разнёс в пух и прах всю мою решимость спорить, а затем закрепил успех страстным поцелуем. Надо отдать должное магическому зубному порошку — во рту было приятно и свежо даже после ночи, и ничто не помешало нам предаться взаимным ласкам.
Целоваться в постели с полуголым мужчиной оказалось не просто приятно, а умопомрачительно и головокружительно хорошо. На какое-то время я вообще забыла, кто я и где, отдаваясь на откуп его требовательным губам и горячему языку. Мои руки были сами по себе и сейчас вовсю исследовали территорию возможной оккупации — бархатисто-гладкую смуглую кожу, упругие мышцы, широкие сильные плечи. Его руки, кстати, вели себя более целомудренно, обосновавшись на затылке и пояснице, они лишь прижимали меня крепче к твёрдому мужскому телу.
Повторное появление Салли стало для меня огромным сюрпризом, примерно как снег в декабре для коммунальщиков. Краем сознания я предполагала что-то подобное, но никак не ожидала, что это случится именно со мной и именно сейчас. Ринар отпустил её жестом, подтащил к кровати столик, поставил туда оба подноса с завтраками и даже меня умудрился пересадить поближе к еде. Я всё витала в состоянии эротической прострации, не отрывая глаз от его движений и сладко замирая, отмечая каждую чёрточку.
Ну как так может быть, что ещё вчера утром я была дико обижена на этого предателя, а сегодня дрожу от каждого прикосновения? Видимо, пока я стояла в очереди за большой грудью, гордость и ум раздавали где-то ещё, иначе объяснить происходящее я себе не могу. Мой охранник, кстати, времени зря не терял и ел с огромным аппетитом, при этом не забывая подкармливать и меня самыми лакомыми кусочками.
— Ринар? Как твой резерв?
— Полон, как и твой, хотя засыпала ты практически пустая. Я хотел предложить немного пополнить его, но побоялся спугнуть тебя. Получилось даже лучше, по крайней мере можешь колдовать без опаски — ночью всё восполнится обратно.
— Я не умею колдовать. Только недавно научилась ощущать свой резерв.
— Мы займёмся этим вопросом, неудивительно, что тебе приходится сложно. Шар говорил, что в вашем мире даже он с трудом мог что-то сделать. Портал пришлось пробивать с этой стороны.
— Ты правда теперь собираешься ночевать со мной? — от волнения я скатилась на невнятный шёпот, но он меня понял.
— Если не прогонишь, — он неожиданно игриво боднул меня головой в бок, завалив на постель и нависая сверху. — Мне ещё ни разу не было так хорошо, как сегодня. Даже не знаю, как я продержусь до первого дня лета.
— А почему нужно держаться до первого дня лета? Это же почти три месяца…
— Мне нравится твой настрой, ягодка моя, но для свадеб подходят только первые дни сезона — у нас женятся только четыре дня в году.
— А как же гости? Если им нужно на несколько свадеб одновременно?
— Свадьба — это большой праздник, поэтому их стараются праздновать вместе, приглашая как можно больше людей.
— А подарки?
— Подарки могут делать боги. Но только один раз, — я невольно тронула пальцами серёжки, подаренные богиней.
— То есть у нас подарков не будет?
— Обычно такими вещами занимается богиня Жизни, она же богиня Плодородия и Любви. Тебе она ничего не дарила?
— Нет вроде бы.
— Ну тогда и переживать не о чем.
— Я всё-таки не могу понять, почему у вас есть боги, они приходят на зов, забирают жертвы, дарят подарки, но им никто не поклоняется. Это странно.
— И чего в этом странного? Есть и есть. Солнце восходит каждый день по утрам, благодаря ему возможна жизнь, но никто не думает ему поклоняться. Какой смысл поклоняться чему-то, что составляет часть мира? И как тогда выбрать то, чему поклоняться не стоит? Стоит ли благодарить море за его дары, магию за её плоды, воздух за возможность дышать? Боги — всего лишь часть мира, такая же, как и всё остальное. И от них лучше держаться подальше, поверь мне на слово.
— А в нашем мире люди поклонялись и солнцу, и морю… А богам поклоняются до сих пор.
