придётся донимать этим Барнеуса, а заодно объяснять для чего именно ему нужны батарейки.
И всё же Владиславу казалось, что он с ним знаком. Где-то уже видел эти бессовестные глаза, но при совершенно других обстоятельствах. Почему-то зачесалась переносица. Последующее время он посвятил попыткам вспомнить странного человека, но безуспешно: образ не желал никак даваться, вечно ускользал и наёмник решил, что это может быть кто-то из прошлого. Попытки были тут же прекращены.
— Приглядывай за этой Кайнейро, по возможности, — бросил лаух, когда уже вышел из своей лаборатории и направился в сторону спален, — Сегодня я хочу ночевать в одиночестве, так что развлекайся.
— Тогда выделите мне комнату. Бордели у вас откровенное дерьмо.
Герцог прикрыл глаза, выдохнул, успокаиваясь. Владу было плевать, за языком отвык следить уже давно, но комментарий Лимпак его немного задел. Такое ощущение, будто она сама по себе его интересовала. Не дурна собой, не обделена фигурой, но встреться они при других обстоятельствах, наёмник бы даже не взглянул на неё. Женщины его не интересовали. Только куртизанки. С первыми было слишком много мороки, особенно во дворце — ещё поди пойми, будет ли она орать, что её насилуют от одного только предложения или наоборот станет кокетничать.
Вообще такое поведение было свойственно для большинства наёмников. Связав свою жизнь с мечом, рассчитывать на что-то большее не приходит. Опасно, да и времени нет, чтобы строить что-то адекватное. У многих из Стальной розы были дети, но довольно хорош скрывали своё родство с отцами, если только не метили сами пополнить ряды. Так что чаще всего постель делили с девушками-сёстрами по оружию. Для всех это было гораздо проще.
Впервые за последнюю неделю Влад ночевал в Светлом. Комната была не сильно больше его, но все же кровать мягче. На общий ужин мужчина не явился, посвятив выкроенное время в одиночестве поглощению энергии и настройке канала с батарейкой. А когда на мир опустились сумерки, закрыл глаза.
Его тело будто бы начало расползаться плотным туманом, на губах, позже исчезнувших, играла благоговейная улыбка. Как бы Владислав не противился своей природе — Тьма была его частью неотъемлемой, такой же, как и способность к дыханию. И без кислорода долго не протянешь.
Наконец, он полностью исчез, растворяясь в шёпоте теней и их пляске. Слабый свет с улицы всё же проникал в комнату, ставшую совсем чёрной. Но интересовало его другое — точно зверь он принюхался и всё тем же шёпотом просочился сквозь одну стену, вторую, третью... Пробрался по лестнице, проскочил мимо испугавшиеся, до икоты, служанки и нырнул туда, где слышал часть себя. Пусть и небольшую.
Девушка спала, зарывшись под одеяло чуть ли не с головой. Сквозняк легко приподнимал узорчатую занавеску, других звуков в комнате не наблюдалось. Кроме какой-то возни рядом с кроватью.
Приняв человеческий облик, Владислав склонился над клеткой, с усмешкой разглядывая ежа. Тоже зарывшегося в опилки, как его хозяйка в одеяло. Ночному зверю явно не нравилась не свобода, в которой он оказался. Неслышно ступая по лакированному полу, мужчину двинулся к Кайнейро, присел на край кровати и насторожился. В комнате стало ощутимо темнее, всё вокруг окутал бархатный туман, заглушающий лишние звуки. Рука потянулась к спящей, коснулась тонкого запястья.
Его точно током шибануло.
Влад разом отпрянул, с удивлением глядя на потрескивающие искры Тьмы на своих пальцах и на такие же, закручивающиеся браслетов вокруг тонкого запястья Лимпак. Ситуация вызывала как минимум недоумение. Не первый раз наёмнику приходилось прибегать к подобному и всегда сила беспрекословно подчинялась своему хозяину, возвращаясь, а сейчас вдруг решила покачать права!
И всё происходило совершенно не вовремя, потому что девушка сонно завозилась, готовясь открыть глаза.
Владислав отреагировал мгновенно, бросившись к алхимику и прижав её к кровати. Одной рукой сжимал запястья, второй закрывал рот — тут уже Липмак проснулась полностью, что-то замычала, попыталась брыкнуться, но весовая категория явно была не на её стороне.
— Заткнись, — грубо бросил наёмник, сильнее наваливаясь на неё, — В глаза мне смотри.
Но охваченная паникой девушка и не собиралась этого делать. Продолжала вырываться, мычать, старалась извернуться, что бы укусить его ладонь, но ничего не получалось.
— В глаза, — с нажимом повторил Влад, силясь всё-таки поймать её взгляд.
Вот только всё нутро несчастной просто вопило — куда угодно, но не в глаза! Касандра даже не могла прикинуть, когда ей было настолько страшно в последний раз. Даже когда на второму курсе ректор застал студентку за рытьём бумажек в своём кабинете, она не столь испугалась. Старик тогда готов был юное дарование в порошок стереть, пустив на опыты, но вряд ли её жизни действительно что-то угрожало.
Касандра в очередной раз дёрнулась, но мужчина только сильнее сжал запястья и снова что-то прошипел. В потёмках невозможно было что-то разглядеть, но даже в темноте его глаза сильно выделялись — они будто мерцали и самое страшное, что именно будто. Девушка не видела конкретно, но ощущения от обстановки вокруг можно было сравнить с бесконечным падением спиной вниз. Где дно не понятно, в груди всё сжимается от ужаса и в мыслях стучит только одно: жить!
Я хочу жить!
Но что побуждает продолжать вырываться — инстинкты самосохранения или
наоборот — их отсутствие, не понятно. В определённый момент Сана поняла, что ещё немного и силы кончатся. Мышцы уже начинали наваливаться тяжестью, пнуть коленом по спине мужчину возможным не представлялось.
— Идиот... Ну кто так обращается с девушками... — Сетовал мужчина,роясь в вероятностях будущего, — Нет, что б цветы подарить, шоколад горький или молочный, на прогулку пригласить... Как-то не джентельменски,что ли... Ежа б хоть из клетки выпустил, бедный... Надо было ей просто шкурус иголками сунуть, мучается теперь создание.... Трап-пам-пам.... А нам всё равно, а нам всё равно... Тьфу, ты, прицепилась. Не, не этот, ещё мир схлопнет, опять прокручивать.... Итак от Тха отхвачу, в идущий поезд второй раз уже не прыгну.... О, нашёл!
Яркая вспышка света на мгновение ослепила: пока что несостоявшийся убийца зарычал, хватка ослабла, да и тяжесть, вдавливающая Сану в кровать, исчезла. На смерть перепуганная девушка тут соскочила на пол, бросилась прочь на подкашивающихся ногах, но ручка двери не поддавалась. Её снова окатило паникой. Заторможено, Кайнейро повернулась обратно, разглядывая схватившегося за голову мужчину.
— Ты?! Какого Дьявола ты делаешь?!
— Успокойся. Я не собираюсь тебя резать.
Владислав поднялся во весь рост, двинулся на неё. Слова подействовали максимально не убедительно — девушка тут же птицей метнулась в сторону, огибая комнату.
— Не подходи ко мне! Я... Я буду кричать!
— Ты уже кричишь, — хладнокровно заметил наёмник. — Довольно громко. И, как видишь,
