чужом, незнакомом селении, и ощутить, что Фисса уже снова в другом месте.
Она почуяла нить и гоняла, пыталась сбить его со следа или утомить!
Только у неё и самой не было много энергии.
Поначалу Аттар прыгал следом — но кошка успевала исчезнуть до того, как он нащупывал через аркан место, где она появилась, и открывал туда портал.
Сил становилось всё меньше, магия расходовалась. Раненный дракон тяжело дышал внутри — но и Фисса тоже стремительно теряла остатки сил. Её перемещения стали всё ближе одно к другому — настолько, что теперь он мог обратиться драконом и просто лететь, не используя лишнюю магию на прорыв пространства.
Так прошло несколько часов. Солнце уже во всю хозяйствовало на земле, летучая кошка убегала, дракон махал крыльями, нагоняя, пытаясь понять хоть какую-то систему, сообразить, где конечная цель.
Но Фисса прыгала без какой-либо видимой системы и даже направление не соблюдала.
А после — последний долгий рывок. Похоже, она растратила все крупицы энергии, которые в ней ещё оставались, и переместилась очень далеко.
Настолько, что аркан натянулся, едва не обрываясь.
Дракон рванул за ним, на ходу превращаясь в мужчину.
Чтобы уткнуться в невидимую преграду.
Та спружинила, и он отлетел, оказавшись по щиколотки в ледяной, зловонной жиже. Сапоги тут же напитались, над ухом раздался зуд десятка комаров.
Болото. Слишком хорошо знакомое ему болото, посреди которого открывалась Ведьмачья лестница.
Всё-таки они решились отправиться сюда. И похоже, ведьмы не прогнали их.
Аттар раздражённо ругнулся сквозь зубы.
Меньше всего на свете ему хотелось встречаться с Верховной ведьмой Ширизой.
Говорят, дракон может свести человека с ума. Но в городах они не оборачиваются, и мне если и доводилось видеть, то мельком издалека, или высоко в небе.
Утром я спала долго. За двое бессонных суток и за множество тяжёлых, голодных и нервных ночей до того.
Впервые после смерти родителей спала так легко. И дракон во сне вовсе не сводил меня с ума…
Когда проснулась, солнце било в окна, намекая, что утро давно прошло.
Мелисса, оказывается, уже даже поесть успела — на столе стояли остатки детского завтрака. И тихонько играла рядом со мной откуда-то раздобытой шитой куклой.
— Лира! — обрадовалась она, когда я проснулась. — А Стелла сказала, мы будем учиться шить кукол, а потом с ними колдовать! И что можно сшить любого человека, представляешь?
— Так… а кто такая Стелла?
— Она мне завтрак приносила. И ещё сказала, что все дети ходят в школу и завтра я тоже пойду.
— Хорошо, милая, — я прижала малышку к себе, пригладила растрепавшиеся из косы волосы.
Не уверена, что родители хотели бы, чтобы она училась колдовству. Но мы теперь здесь, я сама привела её сюда… и значит, придётся жить по законам этого мира.
— А сегодня мы можем погулять по городу, — продолжала стрекотать Мелисса. — Только она сказала, чтобы я тебя не будила, дала отдохнуть. Сказала, ты очень устала. И я молчала, честно!
— Я знаю, моя хорошая. Сейчас я перекушу, и сразу же пойдём гулять.
— Надо позвать Стеллу, чтобы принесла тебе еды?
— Нет, — смутилась я. Просить еду было стыдно. — Я доем то, что ты оставила. Не пропадать же.
Мелисса кивнула. Но когда я вышла из ванной, приведя себя в порядок, на столе ждал исходящий ароматами поднос.
Тонко нарезанные ломтики мяса, душистый хлеб, паштет с пахучими приправами, и ещё салат, какой мама делала иногда по праздникам…
— А Стелла сама пришла, представляешь? — радовалась Лиська. — Как будто узнала, что ты встала. И тебе больше не нужно доедать за мной.
Улыбнувшись, я закусила губу. Поела поскорее.
Ведьмы были слишком добры. И я не могла понять, радует это, или пугает.
— Идём, ну идём же! — Мелиссе не терпелось прогуляться.
Она дожидалась на балконе, чуть не пританцовывая, и с любопытством вытягивала шею, чтобы заглянуть как можно дальше.
— Идём, — улыбнулась я. — Ох, подожди минуту…
Вспомнилось вдруг, чему Исид обучил вечером. И так захотелось попробовать!
Сделав жест рукой, я как бы потянула на себя пространство, открывая доступ к иллюзии. Хотя, признаться, мне казалось, что здесь всё гораздо сложнее, чем просто иллюзия.
Вокруг неясной, прозрачной дымкой сверкнуло болото.
— Ой, что это? — с восторгом воскликнула Мелисса.
— Это… — начала я, но тут нечто тёмное, резкое рвануло прямо оттуда, понеслось на нас, ворвалось в наши покои!
В последний момент показалось, что там, вдали я увидела мужчину. Надеюсь… ох, надеюсь, не того, кого меньше всего хотела видеть!
Но пространство уже схлопнулось, а потом Мелисса радостно взвизгнула:
— Фисса! Лира, Фисса вернулась!
Мы с двух сторон обхватили нашу чёрно-рыжую красавицу. Ох, какая она была тощая! Шерсть клочками выпала и слиплась. Но Фисса замурчала, топорща грязные, прожжённые на краях крылья.
— Где ты была? Они издевались над тобой? — прошептала я.
Фисса глянула в глаза. Раньше она могла говорить — не вслух, а передавать сообщения мысленно. Но когда родителей забрали и она улетела вслед за ними, я перестала слышать её.
Сейчас она всматривалась в наши лица по очереди, щурилась зелёными слезящимися глазками, но я не понимала, не слышала её.
Фисса повернулась к Мелиссе — надеясь ощутить отклик силы. И не находила его.
— Как её вылечить? Лира? — пробормотала Мелисса.
— Не знаю…
Фисса отвернулась от малышки, глянула мне в глаза — и я увидела камеру, прожигающие энергетические нити, пригвоздившие крылья нашего фамильяра.
А после — мужчину. Дракона.
Долгий болезненный побег, попытки оторваться, сбежать, запутать следы на пределе сил.
Аттар освободил её! Но очень сомневаюсь, что по доброте душевной.
Мерзавец знал, что Фисса столько времени томится в тюрьме! И захотел с её помощью меня найти!
И значит, он не привиделся мне на болотах.
Надеюсь, Шириза не впустит его и он, потоптавшись без дела…
«Неделю», — хмыкнул внутренний голос. Этот упрямец уже раз топтался. И кто знает, какие у него отношения с Верховной.
Вряд ли дружеские, иначе он не казнил бы ведьм!
«Не входящих в Ковен», — услужливо напомнил упрямый голос, сидящий в моей голове.
Застонав, я закрыла лицо ладонями.
Шириза взяла нас под покровительство. Взяла ведь? Она ведь не отдаст меня ему?
Но она ничего не обещала…
Но что она может потребовать за своё заступничество?
— Лира? — Лиська погладила меня ладошкой. — Тебе плохо?
— Ты слышишь Фиссу?
— Нет, — опустила голову сестра.
Может, спросить у Ширизы? Но мне неловко было дёргать Верховную. Личный фамильяр — всегда был заботой семьи. Многих фамильяров даже не видит никто, кроме своих.
Я
