— Отдай, — неуверенно попросила я и добавила: — Пожалуйста.
— Он не твой, — то ли высказал очевидное, то ли упрекнул меня чужак.
— Хозяйский.
Капюшон качнулся, голова под ним склонилась на левый бок, мне послышался тихий смешок.
— И не «хозяйский». Твой хозяин лишь украл его.
— Или купил, — вступилась я за версию Беона.
— Или купил у того, кто украл, — согласился чужак, пожал плечами. — Не имеет значения. Он мог принести пользу только своему настоящему владельцу. Теперь это красивая безделушка.
— Тогда чей же он? — нагло удивилась я. Представила, как прыгаю на чужака, висну у него на шее и пытаюсь отобрать чужую собственность. Губы растянулись в широкой улыбке, капюшон наклонился в другую сторону.
— Он был изготовлен по специальному заказу очень далеко отсюда и совершил длинное путешествие, чтобы попасть в это место. В руки своей настоящей владелицы. Чары на него накладывались в самом королевском дворце, я чувствую их остатки даже сейчас, работа моих лучших учителей.
— Для чего?
— Чтобы побороть любую тень.
Я недоверчиво уставилась на него. По крайней мере туда, где должны были находиться его глаза. Пришла нелепая мысль, что капюшон у чужака тоже необычный, зачарованный от лишних взглядов. Слишком уж темно под ним было, даже для ночи, контуры лица не разглядеть, подбородок — иногда, и то лишь тогда, когда сиял медальон.
— Получилось? Побороть.
— Не знаю, — усмехнулся он и указал рукой на соседний дом. — Я всё ещё вижу тени, а ты?
— Да ты надо мной издеваешься! — воскликнула я. Чужак тихо смеялся.
— Немного.
— Какая милая честность.
Я сделала вид, что обиделась, но тут же передумала, мне хотелось услышать историю до конца, даже если он только что выдумал её для меня.
— Что случилось потом? С владелицей кинжала?
— Им её и убили.
Ответить я не успела. Чужак схватил меня за запястье, развернул кинжал и ткнул острием мне в ладонь. Я позорно взвизгнула от неожиданности, но держал он крепко и вывернуться не давал.
— Что ты творишь?
Кинжал тем же неуловимо быстрым движением вернулся мне в свободную руку. Чужак достал откуда-то с внутренней стороны плаща крошечный бутылёк с чем-то жидким, ловко провёл горлышком по моей ладони, собрал пару красных капель. Поболтал, рассмотрел, поднёс к самому лицу.
Прошептал что-то. Вспыхнул и погас медальон у него на груди.
Чужак протянул мне бутылёк, а я безропотно взяла.
— Не слишком надейся, что это поможет. Можешь оставить склянку себе, — усмехнулся он и бросил меня посреди улицы в одиночестве.
Глава 7
Арни нашёлся в лавке, я заметила его в окне ещё на подходе к дому. Он одиноко сидел в темноте, видимо, не решался перебраться в дом, чем рисковал бы разбудить отца. Хоть иногда и казалось, что Беон мало интересовался мальчишкой, а воспитывать совсем не пытался, к шалостям он относился строго, наказание наступало быстро и неумолимо. Арни, которого я вполне искренне считала балбесом, отцовские уроки запоминал, поэтому одна и та же провинность случалась редко, почти никогда. Тут он проявлял настоящие чудеса изобретательности. За воровством у чужих его уже разок ловили, а вот из собственного дома — никогда. Влететь за это должно было даже сильнее.
Стоило мне приблизиться к окну, как его лицо с приплющенным носом отлипло от стекла и пропало, он ждал моего возвращения, но очень не хотел этого показывать. Сейчас примет свою самую жалобную позу. Ребёнок.
В лавке было тепло, почти душно, но мне нравилось. Взмокшая после пробежки одежда противно прилипла к спине, я замёрзла так, что постукивали зубы, а пальцы с трудом сжались на массивной ручке двери. Зажигать свечи я не стала, луны и света с улицы вполне хватало, чтобы передвигаться по лавке, да и в темноте я видела отлично, а Арни уже привык. К тому же я прекрасно знала, что выслушивать нотации в темноте гораздо легче, не надо заботиться о том, куда спрятать взгляд и как сильно покраснели щёки. В детстве Монти любил развернуть меня лицом к окну, чтобы усваивалось получше.
Арни вскочил мне навстречу, да так и остался стоять, подбирая слова. Смотрел жалобно и заискивающе, значит ожидал, что я сейчас устрою шум, разбужу его отца и приступлю к публичной порке. Я мысленно фыркнула. Неужели ни на что другое его фантазии не хватало, мало в детстве сказками пугали, про монстров, которые утаскивают непослушных детей далеко в чащу. Стоило бы признать, что мне действительно хотелось так и поступить — не в лес утащить, а устроить шум. Но, к счастью Арни, мне переполох сейчас тоже не был нужен. Возвращать мяснику кинжал в мои планы не входило, по крайней мере до тех пор, пока я не узнаю, действует ли лекарство чужака и является ли ножичек одним из «ингредиентов». Мало ли на что он там зачарованный, вдруг с любым другим не получится. Не зря же чужак так распинался, доказывал мне, что кинжал давно стал бесполезной игрушкой. Странно, что вообще вернул, я уже почти попрощалась с вещицей, легко отобрать точно бы не смогла. В памяти всплыли другие слова чужака, что такое проклятие не снять. Он отказывался даже попробовать. Хотела бы я знать, что именно изменилось — помог ли кинжал, соврал ли чужак тогда, обманул ли меня сейчас и подсунул воду с моей собственной кровью. А я поверила. Какая мерзость!
Я приставила кулаки к бокам и сурово посмотрела на Арни. Снизу вверх.
— Спасибо, — наконец выдавил он, глядя куда-то мне под ноги. Поклялась бы на чём угодно, что несносный мальчишка покраснел с головы до пят. Впрочем, я хорошо представляла, как сложно далась ему настоящая благодарность, особенно высказанная мне. Поступок был почти героическим.
— К вашим услугам, — как можно более угрожающе процедила я. Арни шлёпнулся на лавку, свесил плечи и сцепил опущенные на колени руки. — И всё? Больше ничего не хочешь сказать?
— Да понял я, понял, — тихонько загундел он, покосился на дверь в хозяйский дом. Боялся разбудить отца за стеной. — Больше не буду.
— Дурак ты, — вздохнула я. — И ради чего? Ради двух кретинов, которым целыми днями заняться нечем? Таким же хочешь быть? Почётно, да?
Арни не ответил, но это и не требовалось, и без того всё было понятно. Я надеялась, что — не только мне. Должен же он выносить хоть какие-то уроки из своих идиотских выходок.
— Убийцей решил стать вместе с ними? И повесили бы тебя тоже вместе с ними! За компанию, — я сдерживалась, чтобы не перейти на крик, хотя он бы как раз хорошо помог снять напряжение. — Не бу-у-удет он больше.
— Они говорили, что это не убийство.
— А что тогда? — удивилась я.
— Ну, что он волк, а не человек, значит избавить от него город это хорошее дело.
Я помотала головой, словно стряхивала с неё пыль, а то и пресловутую лапшу с ушей.
— Погоди, погоди, ты сейчас о ком? Что-то я в том переулке не слышала таких речей.
Арни искоса зыркнул на меня, неужели и правда считал, что я оказалась там по чистой случайности, а не следила за ним весь вечер.
— Да нет, я это у трактира слышал.
— От кого?
Он поёрзал по лавке.
— Не выдумывай интересных версий, — предостерегла его я. — Давай как есть.
— Не знаю от кого, — развёл он руками для убедительности. — В капюшонах были, трое, в переулке. Я как раз помогал трактирщику мясо заносить.
— И уши заодно грел, — процедила я.
Арни снова показательно развёл руками.
— Так что хотели то?
— Один говорил, что хочет себе голову волка на стену мастерской повесить и что заплатит очень много тому, кто её, ну, открутит, — Арни стыдливо пялился в пол, по которому выводил круги носком сапога. — Говорил, что все только рады будут, когда увидят, кого нам со столицы привезли, пока он ещё больше дел не натворил.
— А что, уже натворил?
— Ругался со всеми, — пожал плечами Арни. — На Управляющего напал. Говорят, угрожал кому-то, то ли смерть обещал, то ли проклятие. В общем, те мужики у трактира договорились, что передадут весть каждый дальше по своим людям, желающих выполнить заказ на голову много будет, как бы не передрались, кто первый.
