Она успешно миновала стражника, который всё ещё спал, вернулась в комнату и с наслаждением нырнула под одеяло. Согревшись, она тут же уснула.
***
Всю первую половину дня Оникс присматривалась к Фелисте, но так и не смогла увидеть признаков влюблённости. Сестра веселилась, много шутила и с удовольствием обсуждала вчерашний бал на завтраке. Хотя она была немного бледнее чем обычно, но, может, дело вовсе не в действии зелья. В каждой фразе сестры Оникс искала двойной смысл — и не находила его.
— Как ты себя чувствуешь? — Оникс решила поговорить с Фелистой напрямик.
— Превосходно, — ответила та, ничего не подозревая, — даже не знаю, с чего это я упала в обморок вчера на балу? Накануне бала я готова была плясать до упаду, но вот какая незадача. Пропустила самое интересное. Ты-то, надеюсь, повеселилась на славу?
— Мда… — промямлила Оникс. Она была растеряна.
— Может быть всё станет яснее во время прогулки? Все принцы будут в парке, и Оникс проследит, кому Фелиста уделяет особое внимание. Боги, а может она влюблена вовсе не в принца? А что если это слуга, подавший ужин в тот злополучный день?
На прогулку собрались все, кто приехал произвести впечатление на Аксельдатус. Кто-то перебирал струны струнницы, позаимствованные у музыкантов. Двое уже азартно дрались на шпагах. Аксельдатус неторопливо прогуливалась по парку в сопровождении Кантелии. Оникс после минутного колебания присоединилась к ним. Кантелия тут же протянула ей руки.
— Отец получил письмо от короля Гильдии. Принц Альберт едет сюда. По нашим расчётам он будет здесь через три недели. Всего-то три недели ждать осталось! Я встречу своего суженого, представляешь?
— Я рада за тебя, сестра, — улыбнулась Оникс, — судя по письмам, которые он пишет, это умный и благородный человек.
— Его отец прочит ему большое будущее, — сказала Кантелия. Она просто сияла, — я видела его только в детстве, но, судя по портрету, он красив. Я верю, что самой судьбой ему уготовано быть моим мужем.
— Мне бы твою уверенность, — фыркнула Аксельдатус, — жаль, что твой возлюбленный приезжает именно теперь. Мне не очень хочется, чтобы он видел весь этот цирк, — она обвела руками окружающее, — каждый из них такой неоценённый, такой одарённый. Но, сколько бы я не искала, не могу найти ни одного достоинства. Хорошо ездит на лошади? Охотник? Завзятый дуэлянт? Перепьёт любого? Да… весомые достоинства. Именно это нужно женщине.
— Каким должен быть принц, чтобы ты стала рассматривать его как претендента на руку и сердце? — полюбопытствовала Оникс.
— Хотя бы связно говорить. Стоит им увидеть меня — все заикаются.
Оникс промолчала. Она увидела, что к ним направляется Бэрил.
— Моё почтение, — он склонился в поклоне, — позвольте представится, Бэрил.
"Со мной он не был таким вежливым", — подумала Оникс.
— Очаровательная Оникс, не могли бы вы представить мне своих прелестных спутниц?
— Мои сёстры Кантелия и Аксельдатус.
— Молва не обманула, — сказал Бэрил словно бы сам себе.
— О чём это вы? — полюбопытствовала Аксельдатус. Она явно напрашивалась на комплимент.
— Приехав в ваше королевство, я не раз слышал о том, что все дочери короля удивительно хороши собой. И, хотя я видел только четверых, всё больше убеждаюсь в правдивости разговоров.
У Аксельдатус засверкали глаза. Она ожидала нечто иное, ответ Бэрила заинтересовал её.
— Люди говорят кое-что ещё, не так ли? — с вызовом спросила Оникс.
— Кто как не мы с вами знаем, что уличную болтовню не стоит принимать всерьёз. Также, как и трескотню служанок.
— Оникс, это невежливо, — Кантелия посмотрела на сестру с укором, — присоединяйтесь к нам, господин. Как я понимаю, вы приехали не из-за теперешних празднеств?
— Это так. Я прибыл несколько дней назад, чтобы обсудить с королём некоторые вопросы.
Они медленно прогуливались по парку. Кантелия расспрашивала Бэрила о стране, из которой он родом. Аксельдатус была на удивление молчалива. Принцы и вельможи, мимо которых они проходили, провожали Бэрила завистливыми взглядами. Оникс старалась не показывать свой интерес явно. Она колебалась. Слова Бэрила о её предназначении тронули её. Ей предстояло сделать выбор, и не у кого было спросить совета. Она не решалась говорить о колдовстве с кем-либо. Ведь эта тема была запрещена в королевстве. Она знала, что в городе есть улица, на которой живут ведьмы и колдуны. Отец запретил им действовать явно, но само по себе колдовство, если оно не приносило вреда, не было преступлением. Отец обмолвился как-то, что сам несколько раз прибегал к услугам ведьм с улицы Покинутых. В тот день он сказал также, что его страшит судьба Оникс. Он просил её не показывать свои способности на людях, чтобы не стать жертвой людского непонимания. Ведьм не любили в королевстве. Оникс же решила, что вовсе не станет колдовать. Ей хотелось вызывать восхищение, а не ужас. Но, хотя она никак не проявляла свою сущность, люди как-то прознали об её даре и сторонились её.
То, что рассказывал Бэрил, меняло все её представления о дозволенном. Его город был населён магами. Там все в большей или меньшей степени обладали магическими способностями. Конечно, большинство всего лишь могли показывать фокусы и заклинать погоду у своего дома, но были и те, кто вмешивался в ход истории, вступал в борьбу с силами природы. Бэрил был из таких.
— Городом управляет Верховный маг. Каждые десять лет совет Старейшин избирает нового Верховного мага. Им становится самый могущественный человек в городе. Не всегда их выбор хорош, но с ним редко кто спорит — ведь для этого нужно бросить вызов самому способному чародею.
— А вы… спросила Кантелия дрогнувшим голосом, — тоже колдун?
— Конечно — Бэрил посмотрел прямо в глаза Оникс, и та неожиданно для себя покраснела, — не самый худший, смею заметить.
Сёстры переглянулись недоумённо. Какие дела связывают его с отцом? Оникс тоже это интересовало.
Бэрил оставался с ними ещё какое-то время. Улучив момент, когда сёстры были увлечены спонтанным выступлением одного из музыкантов, он взял Оникс за руку и отвёл в сторону. От его прикосновения девушку бросило в жар, и она снова залилась румянцем.
— Вы представите меня Фелисте? Можете просто показать мне её, чтобы я мог понять, насколько всё сложно.
— Она где-то здесь, — кивнула Оникс, — я покажу вам её при первой возможности.
— После обеда жду вас у потайной калитки. Отправимся на знаменитую улицу Покинутых, — прошептал он, — и ещё кое-что, — добавил он с улыбкой, — если будете то и дело краснеть, я могу решить, что вы влюбились в меня.
— Вот ещё! — вспыхнула принцесса и выдернула свою руку.
Они присоединились к остальным. Фелиста всё не объявлялась и Оникс нервно теребила платок — Бэрил выводил её из равновесия одним своим присутствием. Что же будет, если она согласится стать его женой?
Наконец объявилась Фелиста. Она шла под руку со Ал. Оникс взглядом привлекла внимание Бэрила к ней. Он кивнул. И поспешил откланяться.
— Вот ему всегда есть что сказать, — с одобрением произнесла Аксельдатус, провожая его взглядом, — к тому же исключительно красив.
— Да, но он тёмный маг. Так что даже не думай! — предостерегла Кантелия, — он опасен.
— Не думала, что скажу подобное, но, кажется, я не произвела на него впечатления, — задумчиво сказала сестра, — либо его сердце уже занято, либо такие вещи его не интересуют.
Оникс внимательно слушала рассуждения сестры и задавалась вопросом какое из её утверждений верно?
***
— Она заколдована, — это было первое, что сказал Бэрил, когда они встретились, — я понял это сразу. Сильное любовное заклятье. Вы тоже могли бы это определить.
— Я чувствовала неудобство рядом с ней, но не более того, — растерянно ответила Оникс, — разве это можно определить на глаз?
— Нам можно. У каждого мага свой способ делать это. К примеру, я вижу нечто вроде сияния вокруг зачарованного человека или предмета. Сияние почти незаметно, оно может быть окрашено в разные цвета. Вы определяете колдовство интуитивно. Какое-то неуютное, неприятное ощущение, хочется отойти от человека подальше.
