Перед выходом из дома, альфа, по традиции, собрал всех домочадцев во внутреннем дворике для последних наставлений. После различных распоряжений, связанных с хозяйственными делами и охраной, он строго приказал домочадцам хорошо заботиться о человеческой девушке и Асие: защищать, охранять и выполнять все приказы новой няньки дочери.
- Девочки могут свободно гулять по округе, но, когда они захотят выйти за пределы селения, обеспечьте надёжной охраной, степные кошки могут подойти слишком близко. Когда я вернусь, хочу видеть их здоровыми и довольными. Я понятно сказал? Вопросы? – Чингар посмотрел на оборотней.
Вперёд выступила одна из наложниц Речного дома и коротко поклонившись произнесла:
- Господин! Кто теперь Ваша фаворитка? Мы не смогли понять. Вы брали нас к себе в постель, не отдавая никому предпочтения.
Оборотница низко склонила голову, опасаясь, что ненароком вызвала гнев Чингара своим вопросом. Альфа был вспыльчив и скор на наказания. Вообще, у него в каждом из домов была фаворитка, которая не только царила среди женской половины, но и, в его отсутствие, принимала вместе со смотрителем решения по ведению хозяйства. Зачастую, фаворитка единолично царила среди домочадцев, поскольку смотритель дома альфы входил в Совет селения и нередко был занят делами стаи. Но в Речном селении раньше жила его жена и все полностью подчинялись ей. С её гибелью встал вопрос о фаворитке.
- Не поняли? – Чингар, неожиданно для всех, и для себя самого, привлёк к груди человечку, с ней за руку притянулась и Асия. - Вот моя фаворитка в Речном доме.
- Но она даже не наложница! На ней и метки-то Вашей нет! – разочарованно воскликнула женщина, явно ожидавшая другое решение, яростно сверкнув глазами из-под опущенных век в сторону Касси.
- Действительно… - согласно протянул Чингар с невозмутимым выражением лица.
А дальше он сделал то, о чём, отчаянно мечтал последние двое суток, после того, как назначил человечку нянькой и решил не трогать, чтобы поберечь её для дочери.
Он выдернул ладошку дочери из рук девушки и передал смотрителю. А сам, оправдываясь необходимостью, быстро затащил несопротивляющуюся растерянную человечку в ближайшую комнату и опрокинул животом на большой ларь у стены. Теперь, когда он нашёл причину позволить себе взять её, Чингар дрожал от жаркого нетерпения. Оборотень одним движением задрал ей на голову юбку, сдёрнул вниз панталоны и сразу вошёл сзади на всю длину члена, млея от удовольствия. Девчонка под ним слабо затрепыхалась и заплакала, но ему было всё равно. Он купался в облаке её аромата, яйца сводило и сжимало от невероятного наслаждения. Чингар быстро задвигал тазом, не контролируя себя, стремясь к разрядке. Человечка выла под ним, выдавая звук волнами: тем громче, чем резче и глубже он вбивался. На пике разрядки альфа глубоко вонзился клыками в её тело у основания шеи, ставя свою метку. Человечка взвизгнула и разразилась громкими рыданиями, беспомощно хлопая маленькими ладошками по поверхности ларя.
Удовольствие было таким всеобъемлющим, что у Чингара повело голову. Он отпустил девчонку, прислонился к стене, прикрыл глаза и на миг расслабился, приходя в себя.
Человечка, поскуливая, на четвереньках быстро отползала от него, волоча на щиколотке панталоны.
Время поджимало, караван стоял уже на выходе и ждал только его. Поэтому альфа просто поймал малышку, натянул на брыкающееся тельце штанишки, поправил юбку и вывел её во дворик, где присутствующие смогли воочию убедиться в наличии его метки у новой фаворитки.
Асия обеими ручками обняла свою няньку, прижимаясь головой к её животу и человечка ухватилась за девочку, как за своё единственное спасение. Она уже не плакала, но капли слёз на щеках ещё не высохли. Рана от волчьих клыков, у шеи, сочилась кровью, но у Чингара уже не было времени зализывать её. Он быстро попрощался со всеми перед долгим путешествием и ушёл, запомнив человечку такой: испуганной, заплаканной, ласково прижимающей к себе Асию, с его кровавой меткой.
- Отправляемся! Да будет Богиня к нам благосклонна! – дал отмашку Чингар и караван тронулся в долгий путь.
До первой ночёвки им нужно было успеть преодолеть приличное расстояние, и пока ещё все были бодры и полны сил, Чингар задал быстрый темп передвижения. Дорога поначалу шла по каменистой дороге, покрытой большей частью сухой, выгоревшей за лето, травой, вдоль пересохшего русла реки, которое ранняя осень ещё не успела наполнить водой.
Чингар в последний раз, перед поворотом за сопку, оглянулся назад. Оставшиеся далеко позади, дома купались в лучах восходящего солнца. Сверкало искрами голубое озерцо, которое даёт начало степной речушке и поит живительной влагой не только оборотней, но животных всей округи. Именно из-за него, в жаркое время, когда русло реки полностью пересыхает, степные кошки подходят слишком близко к селению. Альфа нашёл глазами самую высокую крышу и подумал, что там, под ней, сейчас находится его дочь и сладкая человечка со свежей меткой. Чингар с запоздавшим сожалением подумал, что надо было всё же зализать ей укус.
Мулы, нагруженные товаром, шли вперемешку с ослами, на которых навьючили походное имущество сопровождающих, несколько одногорбых верблюдов тащили особо крупную кладь. По бокам несли охрану каравана воины. Часть из них двигалась верхом на лошадях, а часть - бодро трусила в волчьей ипостаси.
В доме альфы, после его ухода, на несколько минут воцарилась нездоровая тишина. Касси стояла под ненавидящими взглядами нескольких женщин и любопытно-равнодушными - остальных домочадцев. У новоиспеченной наложницы шея у основания горела, между ног сильно саднило, острые волчьи взгляды пугали. Касси невыносимо хотелось забиться в какой-нибудь тёмный уголок, где её никто не найдёт, и только маленькая девочка рядом придавала человечке душевных сил.
- Касси! Пойдём завтракать! А потом гулять! – весело предложила малышка.
Асия не грустила от того, что отец уехал. Видимо, привыкла к его постоянному отсутствию.
Касси неожиданно воодушевилась от мысли о том, что впервые выйдет за пределы постылого дома. А осознание того, что её мучитель, альфа, надолго уехал, вообще, вдруг наполнило душу девушки огромным облегчением и даже радостью.
После насильственной близости с оборотнем и того, что он сделал с ней перед уходом, ей было больно, но Касси подумала, что после завтрака, им с крошкой всё же стоит отправиться на прогулку.
Внутренний дворик быстро опустел, оборотни разошлись по своим делам. Касси тоже сделала несколько медленных шагов и, всё же, присела на резную скамейку от внезапно накатившей слабости. Обняла плечи руками, чувствуя, что её сильно морозит. Утренние события, видимо, всё же подкосили её немного.
- Асси, солнышко, я бы очень хотела, но сегодня, наверное, не смогу гулять, - жалобно прошептала она девочке.
- Ничего! Пойдём, ты ляжешь, а я принесу тебе завтрак, - девочка с силой потащила няньку за руку.
Превозмогая слабость и боль, Касси дошла до своей новой комнаты, в которую её поселили после назначения нянькой. Помещение находилось на господской стороне, было просторным, с широким мягким ложем, шкурой степной кошки на полу и несколькими большими деревянными ларями под стенами.
Едва Касси с облегчением упала на ложе поверх покрывала, девочка убежала.
- Я за завтраком. Лежи, нянечка! – донеслось до девушки уже из коридора.
Но еду принесла не Асия, а одна из оборотниц, которая работала на кухне.
Касси от неожиданности неловко села на постели, настороженно поглядывая на суровую служанку.
Большой поднос с завтраком оказался на невысоких маленьких ножках, и женщина поставила его прямо на ложе, над коленями девушки. Кроме привычной каши, на нём было и мясо, и фрукты, и молоко.
- Ещё что-нибудь желаете, госпожа? – грубоватый бас служанки заставил Касси испуганно вздрогнуть.
Она отрицательно замотала головой и оборотница молча направилась к выходу. В комнату мимо неё проскользнула Асия.
