ванной после душа, разглядываю след от клейма на бедре. Я наивно думала, что метка исчезнет, как только я окажусь в своем мире. Но нет. Рана превратилась в шрам, похожий на какой-то герб. Сволочи, конечно.
Если бы не Раж, не знаю, чем бы всё кончилось. Неизвестно, какие ещё традиции в диком средневековье. В некоторых мирах, например, первым в брачную ночь к девушке приходит совсем не муж, а его «заместитель». Лишает новобрачную девственности и только потом к ней пускают супруга. Кто сказал, что в том мире не так?
Мне ещё повезло. Я получилапервый в жизни кунилингус от законного в моменте мужа. Да, не такой долгий, как хотелось бы, но я сама завопила и всё испортила. А сейчас я бы повторила.
От воспоминаний внизу живота сладко сжимается маленькая пружинка.
Хрясь. Ой…
Держу в руке рычажок регулятора горячей воды от нашего прекрасного крана. Говорила я Любе, не надо покупать эту дешёвую хрень. Теперь ругаться будет. А я не специально! Это всё концентрация негативной энергии от отсутствия интимной жизни.
— Доброе утро, — бурчит сестра из кухни, когда я выхожу из ванной.
— Доброе, — заглядываю к ней. — Как самочувствие?
— Фигово, — ставит на раковину пустой стакан. Воду пила. — Где тебя ночью носило?
— Встретила знакомую, заболтались. Давно не виделись, — выдаю заранее заготовленную ложь. — Вино я всё равно не купила. Опоздала.
— Ты телефон дома оставила, а я волновалась, — складывает руки на груди, смотрит строго.
— Прости, — пожимаю плечами. — Сварить тебе кофе?
— Вари, — садиться за стол. — Может, полегчает. Кстати, насчёт болезных — где собака?
— Забрали собаку, — перехожу ко второй части продуманного вранья. — Хозяева отменили отпуск. Заехали за псом вчера. Я же с ним на улицу вышла.
— Так-так, интересно, — Люба прямит спину. — Теперь ты мне деньги не отдашь?
— Нет, наверное, — ставлю турку на плиту, поглядываю на сестру. — Передержка отменилась,
— Даря, так не пойдёт. Обещала — гони пятнадцать тысяч.
— Люб, где я их возьму?! — у меня дыхание перехватывает. — Давай хотя бы пять. После зарплаты.
— После зарплаты, — кивает. — Пятнадцать. А это что такое? — цапает со стола обломанный рычаг из ванной. — Ты кран сломала, что ли?
— Сломала, — вздыхаю и опускаю голову.
— Сломала — почини. Всё, я спать, — уходит с графином воды, забив на кофе.
На работу Люба, похоже, тоже решила забить. Может, отгул взяла — я не знаю. Знаю, что уже опаздываю!
Вальсирую между шкафом с одеждой и зеркалом. Видок у меня сегодня будет тот ещё. Держитесь ведьмы, русалки и иже с ними.
Но держаться приходится мне.
Захожу в кабинет, а на моём рабочем месте Марьяна сидит. Работает. Почему?
— Доброе утро. Что ты здесь делаешь? — ставлю сумочку на стол.
— Доброе утро, — улыбается широкой белозубой улыбкой. — Я теперь специалист — меня повысили. А ты курьер — тебя понизили.
— Чего? — падаю на стул для посетителей. — С какого перепуга?
— Ну-у… — девушка смотрит на часы. — Ты опоздала на полчаса.
— И что, меня из-за этого понизили до курьера? — растерянно моргаю.
— Нет. Просто пока тебя не было, приходило начальство. Змеина Вульфовна провела взвешивание Тартарола, — замолкает и смотрит на меня, приподняв брови.
— И-и? — зеркалю её мимику.
— В банке оказалось больше мази, чем должно быть по журналу учёта.
— Больше — не меньше, — развожу руками. — Это преступление?
— Под дурочку не коси, — хмыкает Марьяна. — Понятно, что ты с ним что-то делала. Незаконное, — добавляет шёпотом.
А мне понятно, что всё это случилось не на пустом месте. Во-первых, Змеина Вульфовна никогда не приходит взвешивать Тартарол с утра. Во-вторых, даже если случился нонсенс, то после завеса меня должны вызвать на ковёр, а не понизить без вопросов до курьера. Не напел ли кое-кто кое о чём начальству?
Хватаю сумочку и выхожу из кабинета. Пора навестить одного языкастого мальчика. Спускаюсь на первый этаж, захожу в комнату, где готовится к смене охрана. Вова на месте — пуговки на форме застёгивает.
— Сдал меня, да? — начинаю с наезда.
— Кому сдал? — Владимир делает вид, что не понимает. — Я пять минут назад пришёл. Опоздал.
— Хватит делать из меня дуру! — луплю его сумкой по плечу. — Сдал меня Змеине Вульфовне с Тартаролом!
— Дарюш, у тебя ПМС, что ли? — давит мерзкую улыбочку.
— Аффект у меня! — трясу сумкой. — Убивать тебя буду!
— Оборотню своему угрожай, — бросает зло. — Когда он там уже в человека обратиться и отжарит тебя? Может, подобреешь.
У меня от возмущения из горла рвётся нецензурное бульканье, а Вова выходит из комнаты. Очень замечательно. Хамло тупое! Всё через одно место у него!
Злая, как фурия, иду к начальнице. Змеина Вульфовна заявляет, что мне дико повезло: я не еду в Сибирь, хотя могла бы. Она вообще много чего знает про субботний инцидент. В итоге сомнений не остаётся — меня сдал Вова. Больше некому. Только он всё знал.
Выходит, я ещё легко отделалась. Буду не бесплатно штанишки шить, а работать за деньги курьером. Хотя наши в курьерской службе так получают, что, наверное, лучше в Сибирь… Там хоть кормят бесплатно.
В курьерском отделе меня приняли как родную. Выдали конверты с документами для доставки в одном районе Старого города. Работы много, но территория ограничена — до конца рабочего дня должна успеть.
Ношусь как пчёлка — устала, ещё и ботинки неудобные надела. Кто же знал, что вместо сидения в кабинете я буду по городу бегать.
Присаживаюсь на лавочку под ивой, чтобы немного отдохнуть. Кофе купила. Выпью и пойду отдавать последний на сегодня конверт. Тут недалеко — в гномий бар.
Выбрасываю пустой картонный стаканчик в урну и иду работать. В баре отдыхают — пьют, едят и веселятся, а я пашу. Нет на свете справедливости!
— Распишитесь, — отдаю гному квиток. — И здесь тоже, — потом бланк.
Где самая бюрократистая бюрократия во всех мирах? Правильно! У нас в МФЦ.
— Лапа?..
Знакомый, блин, голос. Оборачиваюсь. Ну точно! Раж сидит за высоким столиком с какой-то вульгарной бабой. Он пьяный. В умат.
— Ты почему в таком виде? — подхожу к зверю.
— Лапа-а-а… — едва ворочает языком. — Вот это я допился! Ты как настоящ-щ-щая! — хватает меня за попу.
— Эй! — бью его по лапе.
— Раж, ты чо?! — возмущается не менее пьяная барышня за столиком. — Ты другую снять решил? А как же я?!
Капец, это ещё и проститутка. У меня слов нет! У Раждэна тоже. Он пытается встать с высокого табурета, но падает на пол. Лежит.
— Лап, я спать, — сообщает и поворачивается на бок.
— Зая, ну-у… — проститутка стекает со своего места. —
