В Винкера что-то полетело. Марк схватил — на рефлексах. Разжал ладонь. Сначала показалось — шенга. Нет… круг полый, но в нем не два треугольника, совсем другой символ: три сцепленных открытых угла. Марк его не знал.
Он поднял глаза, надеясь на объяснение. Зря.
— Одевай, — велел человечек, — под рубаху. И, если суд повернется так, что совсем не выскочить, покажи этот знак жрецу. Только жрецу, больше никому. После суда заберем.
— Кто вы и чем я должен буду расплатиться за вашу помощь? — спросил Винкер, пропуская цепочку меж длинных пальцев с аккуратными, квадратными ногтями.
— Это потом. Сейчас жизнь свою спасай.
— Нет. Я так не играю, — Марк протянул кругляш обратно.
— Вот, упрямый! Враг моего врага — мой друг, слышал такое?
— Слышал. Но не верю.
— Хорошо. Враг моего врага — мой союзник. Временный. На очень короткое время. Так покатит?
— Так выглядит интереснее. И все же: какова цена?
— Много ли вещей дороже твоей жизни? — спросил человек. В полутьме возка лицо его едва угадывалось и Марк подумал, что не сможет узнать своего гостя, не смотря на идеальную память.
— Если я начну их перечислять, то на суд мы опоздаем, — невольно улыбнулся Марк, — и не только на этот. На последний, который грядет в конце времен — тоже.
— О-о, — скривился тот, — Идеалист! Надо же так влететь, а! Ну, хорошо. Я немного превышу свои полномочия, где наша не пропадала. Цена будет такой: после суда к тебе придет человек — за вот этим медальоном. Ты его выслушаешь. Он тебе сделает три предложения. На одно из них ответишь согласием. На любое, которое тебе больше понравится. Два других можешь отклонить.
— Не пойдет, — Винкер снова протянул таинственный медальон, — вслепую слова не даю.
— Что же ты такой упертый-то, а? Хорошо… Одно предложение будет таким: не давать никому личной вассальной клятвы до конца войны.
Марк прикрыл глаза, на несколько мгновений, не больше. А то, что эти мгновения ему понадобились, чтобы разогнать мозг до предельной скорости, просчитывая варианты… об этом никому знать не нужно.
Короткая пауза в разговоре была почти незаметна. Он снова открыл глаза и спросил, негромко, с мягкой, но непрошибаемой уверенностью:
— Моя мать жива?
Таинственный гость переменился в лице, сразу и разительно. Исчезла ничем не примечательная, расплывчатая маска, похожая на непропеченный блин, на котором даже возраст не читался.
Сейчас напротив Винкера сидел мужчина лет тридцати, уроженец одной из западных провинций… или столицы, здесь всяких кровей намешано, с жестким взглядом серо-стальных глаз, тонким, прямым носом, красиво очерченными губами, верхняя чуть меньше нижней и слегка раздвоенным подбородком. Очень запоминающееся лицо.
— Кто проболтался, Бездна их всех забери?
— Никто. Успокойтесь. В вашем садке гнилой рыбы нет. Просто я — стратег. Меня специально учили собирать информацию и делать из нее правильные выводы. Это моя работа, почему же вы удивляетесь, что я делаю ее хорошо?
— Очешуительно ты ее делаешь, Бездна тебя забери, — высказался гость. Немного помолчал. Марк терпеливо ждал, у него, в отличие от гостя, времени было много.
— Нет, — ответил он наконец, — она умерла сразу после родов.
— Вторых родов? — уточнил Винкер.
В серых глазах мелькнуло странное чувство, среднее между восхищением и испугом. Восхищения было больше.
— Ты человек? Или демон из пасти ада?
Винкер взглянул на гостя и подарил ему еще одну сдержанную улыбку:
— Ну… пристрелить из арбалета уже хотели. Чтобы посмотреть, не пролетит ли стрела сквозь меня. Можете попробовать меня изгнать.
По стенке кареты постучали, со стороны козел, громко и размеренно — четыре раза.
— Что ж… Может и попытаюсь. Потом. Сейчас, увы, нет времени на ритуал. Мы подъезжаем к площади. Я не прощаюсь и — желаю удачи.
— Спасибо, — кивнул Марк, — удача мне понадобиться.
И, больше не колеблясь, надел медальон на шею, старательно заправив под рубашку.
Таинственный гость исчез из кареты вместе с еще одним порывом ветра так же быстро и бесшумно, как появился. Она даже не замедлила ход.
Глава 45 ВЕРЕВКА ИЗ ПЕСКА
Либо на восходе немного просветлело, либо глаза привыкли, только темнота уже не казалась такой непроглядной. Их нее выступили контуры ближних скал, обозначилась тропа под ногами.
Вот сейчас бы самое время поторопиться… но покойник шансов не давал. Ловушка на плохой смерти — такая дрянная дрянь! Его ведь, чтобы "закрепить", не просто убили, а плохо убили. Неправильно…
Бойцы стояли молча и настроение у всех было насквозь паршивое. Выходов пока рисовалось только два: либо прорываться сквозь "тенета" ловушки, либо быстро построиться и по-братски пристрелить друг друга.
— Может, дождаться, пока бритые придут ловушку проверять, и…
— А зачем им ее проверять? — лениво удивился Катиаш, — такие — не проверяют. Они осечек не дают.
Маркиз сел прямо на землю. Острые камешки немедленно и больно впились в зад, но он даже не подумал пошевелиться. Подумаешь — камни. Не стрелы же и не болты.
— Слу-у-ушай, — сказал он вдруг. Смотрел парень не на ребят из отряда и не на отчима, а на неподвижное, распятое на камнях тело, которое уже угадывалось во мраке. — Ты ведь меня понимаешь? Покажи, что понимаешь.
Небольшой фонтанчик пыль взметнулся под ногами и тут же опал. Похоже, покойник был не прочь пообщаться.
— Как тебя зовут, я не знаю. Так что звать буду Духом. Не против? Хорошо, — Маркиз поудобнее вытянул ноги, предлагая и остальным сесть рядом.
— Так вот, Дух. Вижу, что боец ты правильный и своих даже ради посмертия не тронешь. А нас, пятерых, тебе не хватит…
Пыль завилась в веревочку и немедленно окружила весь отряд, словно обозначила границы и заявила права. Пастухам стало не по себе, они тревожно запереглядывались. Маркиз только зыркнул, отметил, но ничего не сказал, словно так и надо. А Катиаш ничего не видел.
— Знаю, что думаешь. У тебя еще шесть дней, может, кто и появится. Нас искать придут, к примеру. Так я тебе скажу — не появится. И не придут. Приказ у них — не искать. И в Песочницу не соваться. Ты же понимаешь, что такое приказ?
…Веревка из песка шевельнулась и, такое впечатление, круг стал уже.
— Да, мы тоже понятливые, — хмыкнул Маркиз, — и не пугливые, так что зря стараешься. Я тебе другое предложить хотел. Интересно?
Скалы молчали. А молчание, как известно — знак согласия.
— Ты ведь у Демона не первый на ловушку пошел, я угадал? Ну-ну, злиться не нужно, — веревка пошла такими волнами, что видавших виды бойцов взяла оторопь. Легкая. Парни и правда были не пугливые. Таких и подбирал, — И не последний. После того, как пустыня сожрет твою душу, кто займет твое место? Не знаешь? Действительно, откуда тебе знать. Демон ведь вас не выбирает, просто берет первого, кто под руку подвернется, верно?
Пастухи все еще сидели в оцепенении, подбирая молитвы, а вот Катиаш уже расслабился. И даже начал улыбаться. Пасынок-то оказался не прост, не смотря на сопливый возраст. Не зря Кот его выделял, не за красивые глаза.
— Хочешь это прекратить? Раз и навсегда, Дух? Отомстить Демону за себя и своих друзей и сделать так, чтобы больше никто из них не стал "ловушкой". Хочешь убить Демона?
Песок взметнулся настоящим торнадо, а когда лег… Это была снова та же самая веревка, только круг еще больше сжался, и теперь почти касался их ног. Маркиз понял правильно.
— Ты думаешь, я обманываю и не смогу тебя освободить. А, даже если освобожу, ты немедленно развеешься? Зря. Дух, смотри — вытянув вперед ладонь Маркиз резанул по ней ножом и брызнул на землю кровью.
Пыль под ногами зашевелилась, словно вбирая в себя влагу жадно, с интересом. И — придвинулась еще ближе. Кем бы ни была эта тварь, она была очень опасным хищником. Смертельно опасным.
