по привычке сел на подоконник.
– Зачем тебе это? Хочешь оставить при себе Айшариль?
Шейлирриан снял камзол и налил себе стакан воды из графина, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью. Отвечать он не торопился.
– И это тоже. Ты можешь этого не понимать, но Айша – единственная женщина, к которой я в некотором смысле привязан.
– Тебя никогда не посещала мысль, что она может просто манипулировать тобой? – чуть насмешливо спросил Шерри.
– Она спасла мне жизнь, когда её брат устроил покушение на меня. Она не остановилась даже перед тем, чтобы убить его. И она поддерживает меня до сих пор. У меня нет причин не доверять ей.
– Я помню эту душещипательную историю, – сказал наёмник и хитро прищурился. – Но у тебя ни разу не промелькнуло мысли, что ей очень на руку сыграло предательство брата? Конечно, женщины излечивают любые горести, но чаще всего они же и являются их причиной.
– У вас с ней удивительные отношения, Шерри, – наследник качнул стаканом в руке. – Она говорит мне, что ты меня используешь, ты – что она использует.
– А ты по-прежнему доверяешь нам обоим.
– В разумных пределах – да. Каждый из вас считается невиновным, пока не будет доказано обратное.
– Это обнадёживало бы меня чуть больше, доверяй ты ей чуть меньше.
Шейлирриан отставил стакан на тумбочку.
– Что на тебя нашло сегодня?
– В преддверии твоей свадьбы на меня неожиданно нахлынули размышления о благородных господах и неблагородных целях. Во всех смыслах. Подумай и ты на досуге.
– Если найду время между планированием свадьбы, похода и Советами, обязательно.
– Ну что ж, я попытался сделать что-то бескорыстно, – развёл руками Шерри. – Больше не буду.
– Это всё, что ты хотел мне сказать?
– Нет, я принёс тебе благую весть. Сколько стоит твоё счастье, Шейл?
– Это зависит от того, что за новость.
– Как тебе то, что Эллисандр жив?
– Жив?!
Шейлирриан в несколько крупных шагов оказался рядом с наёмником и взял его за плечо.
– Как ты узнал?!
– Мои методы тебя не касаются. Скажу только, что в этом мне помогла брошь. Так сколько может стоить такая новость?
Шейлирриан отпустил его и отошёл:
– Я не знаю. У меня такое чувство, словно я торгуюсь жизнью отца.
– Строго говоря, это я? торгуюсь. И мне ни к чему муки твоей совести, они не в цене.
– Тогда называй свою цену, потому что для меня любая будет слишком малой. Даже, если я отдам всё.
Шерри хмыкнул:
– Тогда ты просто будешь мне должен. Любую услугу, какая мне потребуется.
Он протянул ему ладонь, и принц пожал её, соглашаясь.
***
Шелара вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем. В комнате было очень темно, грозовые облака затянули небо, не пропуская ни одного лунного лучика на землю. Дождь серой пеленой размывал даже свет маяков, по ночам скользящий по океанской поверхности, и он казался тусклым, мертвенным. В небесах прокатился тяжёлыми ядрами гром, и ослепительно сверкнула молния. Шелара непроизвольно зажмурилась и поморгала, привыкая заново к темноте.
Она бросила полотенце на ближайший диван и зашторила окна тяжёлыми портьерами, гроза стала тише, а в комнате – ещё темнее, хотя это и казалось невозможным. Девушка зажгла свет и села на кровать. Комната в голубых тонах была огромна и холодна, и Шелара остро чувствовала своё одиночество. Она забралась с ногами на кровать, прижалась спиной к подушке. Заняться было совершенно нечем. Шерри тоже не заходил весь день, и без его шуток было непривычно пусто.
Шелара сползла по подушке и прикрыла глаза. Спать тоже не хотелось, гроза не убаюкивала, она звала. Приняв решение, Шелара быстро оделась и с мокрыми волосами вышла из покоев в ночной коридор Замка. Кварцевые рожки на стенах почему-то не горели, только через редкие ниши с окнами просачивался тусклый свет с улицы. И было очень жутко. Тёмные высокие своды с острыми стрелами нависающей резьбы, целились как будто прямо в неё. Гроза глухо гремела по коридорам, отдавалась от одного конца до другого, всё нагнетая жути. Шелара отогнала прочь нахлынувший детский страх темноты и положила ладонь на брошь, приколотую к светлому ларли.
– Проводи меня к библиотеке. Всего лишь к библиотеке.
Ни Замок, ни брошь не ответили, и Шелара наудачу повернула направо. Вскоре она пожалела, что не взяла с собой горный хрусталь, потому как, стоило только свернуть в ответвление прямого коридора, уходящего вглубь этажа, света вовсе не стало. Девушка наощупь шла вперёд, скользя ладонью по стене, вновь предчувствуя верное направление. Впереди коридор сворачивал, оттуда был виден тусклый свет. Сверкнула молния, попав во что-то снаружи, оглушительно грохнула, зазвенели хрустальные стёкла Замка, и ей что-то резко ткнулось в ноги. Охнув, Шелара прижалась к стене и увидела забившегося ей под ноги белого кота.
– Как ты меня напугал, – она присела и подхватила напуганного даркинта. – Не знала, что демоны боятся грозы.
Демону было, вероятно, всё равно, боятся ли другие грозы, его сердце стучало очень часто, и он сам пытался забиться ей под волосы, как самый обычный испуганный кот.
