вчетвером движемся в доспехах, которые я тщательно разработала для обеспечения прочности и скорости. Этого трудно добиться, используя в основном металл. Но кровавое серебро уникально. Я только начала изучать его возможности. Я могла бы сделать гораздо больше, если бы у меня были месяцы или годы на подготовку к этой ночи.
Мы остановились на краю развалин. Дрю привел в порядок свой лагерь, как я и просила его во время одного из моих визитов на прошлой неделе. Наша арена свободна от препятствий.
— Ты просто загляденье, — говорит он, отталкиваясь от стены, на которую опирался.
— Прошло всего несколько дней с тех пор, как ты видел меня в последний раз. — Мы бегаем туда-сюда между двумя мирами теперь, когда у нас есть легкий проход через границы Фэйда.
— Здесь ужасно скучно. — Он пожимает плечами. — Это для меня? — Дрю указывает на доспехи, которые несет Вентос.
До сегодняшнего вечера я сделала два вида брони. Та, что у нас с Дрю, увеличивает силу. Она будет работать с нашей кровью, чтобы стать сильнее — защитный барьер, который я сделала для Рувана, натолкнула меня на мысль использовать магию крови для создания мощных доспехов. Другой вид — это то, что носит мой ковенант. Я использовал свою кровь — человеческую кровь — в их доспехах, чтобы скрыть их присутствие как вампиров. Если я права, они будут невидимы, или почти невидимы, пока Терсиус не подойдет к нам.
— Да. Должно подойти. — Я помогаю брату облачиться в доспехи. По большей части она подходит. Но его размеры немного изменились с тех пор, как я в последний раз делала для него доспехи. Он похудел. Я напоминаю себе, что когда я отправила его сюда — отправил его подальше от Мидскейпа, но не до самой Деревни Охотников, — я знала, что мы оба идем на жертву. Ему будет нелегко. Но, надеюсь, это была краткосрочная борьба за долгосрочную выгоду. — Вот так.
Он поправляет доспехи и ничего не говорит о тех местах, где они могли бы быть немного плотнее. Мой брат тоже не хочет, чтобы его считали слабым. Упрямая черта, которую мы, безусловно, разделяем.
— У тебя есть эликсир?
Я достаю из кармана небольшой обсидиановый пузырек. Каллос с нами не воюет, но приготовление, которое он нам дал, окажется бесценным.
— Сделан из твоей собственной крови.
— Интересно, будет ли он отличаться по вкусу от свежей? — Дрю принимает пузырек.
— Зная тебя, он будет более горьким с возрастом, — поддразниваю я.
— Ты ведь понимаешь, что у нас одна кровь? Любое оскорбление, которое ты мне дала, касается и вас самих.
— Я знаю, что моя кровь очень сладкая, — отвечаю я и тут же понимаю, что сказала, когда Дрю затихает. Я почти слышу все, что он хочет сказать, но не говорит. Не стоит напоминать ему, что я позволяла вампиру пить из меня. Даже если он сам догадался или предполагает, что это так, это совсем другое дело — преподносить ему информацию так открыто. Я стараюсь поскорее забыть об этом. — У тебя есть вопросы о том, что нужно делать?
— Быть приманкой достаточно просто. — Дрю продолжает смотреть на пузырек в своей ладони. Ему страшно. Даже после всех боев и тренировок, которые он прошел, битва никогда не бывает легкой.
Я кладу руку ему на плечо.
— Эти доспехи защитят тебя. А мы здесь, ждем. Мы превосходим его числом, мы нанесем быстрый и верный удар. Все закончится сегодня ночью, не затяжным сражением, а целенаправленной атакой. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как вернешься на мамину кухню и будешь есть свежие, горячие булочки из пекарни.
Дрю тихонько хмыкает и дарит мне усталую улыбку.
— Знаешь, я всегда знал, что ты невероятно жесткая. Когда ты начала показывать это остальному миру?
— Мне дали хороший совет, что, может быть, я должна сама выбирать свою судьбу.
— Кто тебе это сказал? — Он выглядит довольно самодовольным.
— Некоторые люди, которым я доверяю.
Самодовольство Дрю немного улетучивается при упоминании множественного числа. Я лишь уверенно улыбаюсь ему и больше ничего не говорю. Нам будет что обсудить, когда все это закончится. Это уж точно.
— Мы будем ждать, — ободряюще говорю я.
Мой брат уходит в болота. Я прищуриваюсь, чтобы не потерять его из виду, пока это возможно. Но в конце концов ночь и туман поглощают его.
— Ладно, давайте займем свои места. — Вентос — единственный, кто возвращает нас к реальности. В противном случае мы могли бы продолжать пялиться на охотника, превратившегося в союзника вампира, до тех пор, пока не появился Терсиус.
Мы с тремя другими членами ковенанта расположились вокруг развалин — за осыпающимися стенами и близлежащими деревьями. У каждого в руках по обсидиановой склянке. Ожидание — самое страшное. Мышцы начинают болеть от напряжения. Странное и непреодолимое желание закричать, просто чтобы нарушить тишину, с трудом протискивается в горло.
Но я не двигаюсь. Я жду. И я продолжаю повторять план, над которым мы работали всю неделю. Костяшки пальцев побелели от сжимания флакона, ладони вспотели, когда я наконец почувствовала его.
ГЛАВА 44
Внезапное и резкое жужжание доносится с той стороны, куда ушел Дрю — со стороны Деревни Охотников. Он выпил свой эликсир. Я знаю, что остальные тоже его чувствуют, потому что вижу, как каждый из них открывает свою склянку. И если мы все это чувствуем, то, надеюсь, Терсиус тоже почувствует Дрю. Он придет, соблазненный возможностью завязать все дела.
Терсий никогда не узнает, что его ждет.
Примерно через час появляется Дрю. Он бежит по болотам с бешеной скоростью, эликсир помогает ему двигать ногами. Я поднимаю руку, чтобы остальные члены моего ковенанта могли видеть, и мои глаза встречаются с золотыми глазами каждого из остальных вампиров. Ждите, напоминает им моя ладонь, ждите до последней секунды.
Из тумана появляется Дрю; над головой парит ворон, испуская крик.
Я опускаю руку. Мы все пьем.
Ворон крепко держится. Эликсир, текущий по нашим венам, Терсиус чувствует нас; он попытается бежать. К счастью, было легко предположить, что он это сделает, и мы готовы.
Винни уколола палец и бросила кинжал. Благодаря своему кровавому преданию женщина никогда не промахивается. Оружие пробивает крыло, и птица, издав крик, падает на землю. Лавензия успевает встретить ворона —
