Единственными, кого так и не коснулись разноцветные щупальца, были бледная Радужка, Тайи, Фтинори, Жнец… и Танатос.
— Прочие остаются как свидетели, — громовым голосом подытожил Сулу.
В тот же миг с потолка вниз протянулась сияющая серебром нить, ласково коснулась по очереди каждого из четверых, согрев изнутри и наполнив благоговением (напуганная и растерянная Радужка даже улыбнулась, ощутив это чистое тепло), поцелуем матери оставила знак гармонии на лбу… И только пятого, бога смерти, брезгливо обогнула.
Сулу пристально посмотрел на него сквозь повязку и негромко произнес:
— Судить тебя я не стану — напрямую ты не вмешивался, не поддерживал своей силой ни одну сторону, ни другую, и сам никогда не строил козней против Ланежа. Ненависти и презрения к нему в твоей душе тоже нет и не было, да и наказание, которое я могу наложить, увы, не принесет пользы Миру… У каждого здесь был свой интерес, хоть это и не оправдание. В то время как ты…
Сулу умолк, красноречиво пожав плечами.
— Ты не виновен в их общем преступлении — но и не безвинен, и в чем твоя вина, знаешь сам. Тебя не желают карать ни Мир, ни Хаос, — в громовом голосе на миг промелькнуло сочувствие, — поскольку наказание уже было отмерено.
На миг в бездонных глазах Тилара промелькнул страх, и он, вздрогнув, отвернулся, зажмурился, будто получил пощечину. Затем, не сказав ни слова, поклонился богу судеб, выпрямился и отошел в сторону, как оплеванный. Более бог смерти не вмешивался в происходящее, только все больше бледнел и наконец ссутулился, словно под невидимым гнетом.
— Разве это справедливо?! Он же подстрекал, он же сам предложил… — вякнул было Гром, но щупальце Хаоса угрожающе изогнулось в его сторону, и верховный мгновенно заткнулся.
Сулу же повернулся к самой большой группе, не осмеливающейся роптать даже шепотом:
— Недоверие, презрение и пренебрежение младшим богом — ваше общее преступление. И проистекает оно в том числе из дурного отношения к вашим духам. А потому я кое о чем напомню.
Пауза вышла тяжелой, свинцом ложась на плечи виноватых.
— Духи появились в этом мире раньше нас, богов, вызвались служить сами на заре времен, дабы установить порядок в мире земном, и служили верно и преданно, каждый своему богу. Или вы так зазнались, что за тысячелетия позабыли о том?
Боги разом потупились. Красная, жалкая Лейя прикусила губу, не зная, куда смотреть.
— Так отчего же дух, ставший богом, вызывал столько презрения? Разве духи — рабы? Разве лишены самосознания? Разве их надлежит презирать и использовать в своих целях лишь потому, что они отличаются от вас? Они ведь — основа вашей силы, ее поддержка и опора! Разве верховные, потеряв старейших, не почувствовали этого?
Даже Анестея лишилась своей всегда невозмутимой маски, молча глядя на бога судеб и страшась приговора.
— Каждый из вас на год лишается помощи духов, — постановил Сулу. — Вам полезно будет вспомнить, каково это — обходиться собственными силами.
Ропот пронесся по залу, но умолк с первым же шевелением многоцветных нитей, хотя на Сулу смотрели едва ли не с ненавистью.
— Это наказание вы навлекли на себя сами, и оно общее для всех, кого коснулся Хаос, — подытожил слепец. — Ваши духи с этого мига получают Его печать и, на время утратив свои силы, будут спать крепким сном весь год. Больше некому будет слушать вместо вас молитвы, разносить послания и проявлять божественную волю. Трудитесь сами. Если же равновесие будет нарушено по нерадивости — пеняйте на себя. Люди утратят веру в вас, сила угаснет… а по примеру Ардора, вы все знаете, к чему это ведет. Не думаю, что кто-то из вас пожелает стать еще одним Забытым Богом.
И без того не пышущие красками лица богов окончательно побелели, едва пришло осознание, что за свои слова и поступки и вправду придется ответить. Ранмея с тихим писком свалилась в обморок — самый настоящий, не притворный, и ее совершенно механически подхватил трясущийся бог торговли.
— Не слишком ли суровое наказание? — подала дрожащий голос Лейя.
— Не вы ли так кичились своей силой, своим статусом? — вопросом на вопрос ответил Сулу. — Так неужели всесильным богам недостанет мудрости обойтись без глупых рабов, расходного материала, который можно не жалеть, не беречь и не слушать? А ведь еще какую-то тысячу лет назад вы так с духами не обходились! Я надеюсь, память об этом вернется к вам, вместе с мудростью, достойной богов.
Вот теперь несогласных не было. Лейя только смаргивала слезы, сообразив, что теперь придется самой отвечать на все молитвы, самой решать, чья стрела достойна поразить дичь, самой подсчитывать, какое поголовье в каком регионе требуется, дабы не разрушилась вся пищевая цепь… Схожие размышления на грани паники охватили и остальных, переглядывающихся с нарастающим ужасом.
— Однако я не закончил! — снова громыхнул глубокий голос слепца. — Вам, чьи лица отмечены Хаосом, отмерено еще и иное!
На него уставились кто с вызовом, кто с затаенным страхом, кто с оскорбленной гордостью, и лишь одна со смирением — Гестиа, богиня земли и плодородия.
— Ваш грех тяжелее, — тяжелый взгляд придавливал к полу. — В своей гордыне возомнили, что можете сами решать, кого ставить богом, кого лишать этого звания? В прошлый раз, когда Сньор счел, что вправе менять существующий порядок, Мир благословил ваше желание взять нового снежного бога. Или вы забыли? Отчего же теперь вы сочли, что можете принять такое решение в обход того, кто создал вас самих? Решили, что раз он дремлет, отныне вы равны ему?
Боги, ожидавшие новой проповеди об их отношении к Ланежу, со священным ужасом уставились на Сулу. Лишь теперь они осознали наконец, что действительно взяли на себя слишком много. В прошлый раз по благословению Мира они постигли таинство трансформации духа в бога, по его воле старый алтарь одного бога стал алтарем другого, а их добровольно отданная сила слилась, дабы дать божественную плоть Ланежу…
В этот же раз о благословении никто из них даже не подумал просить.
— Вы — не Мир. Лишь ему решать, какой должна быть зима. И нынешним снежным богом Мир доволен, — окончательно огорошил богов Сулу. — Недоставало Ланежу лишь одного — умения понимать чувства людей, поскольку он бывший дух. Но несмотря на это, он прилежно учился быть богом, отдавал всего себя, безукоризненно выполняя все обязанности. В то время как вы обливали его презрением как одного из слабейших… хотя сами таким его сделали!
Гестиа, сгорбившись, кивнула, признавая и эту вину.
— Наказание Сньора было соразмерным его преступлению. Однако, оставив его на века плыть в раскаленных потоках камня, вы намеренно лишили его преемника полноценной силы — и презирали его за то, что он слабее прочих. И, словно этого мало, позже стали отмахиваться и от других богов третьего круга, стоило им сказать нечто неугодное вам. Вы привыкли считать, будто они слишком слабы, чтобы быть услышанными. Напомню еще одну прописную истину: без любого из вас мир земной уже не сможет быть прежним! Каждый занимает свое место, каждый одинаково нужен и важен, и неважно, сотни у него храмов или десятки, тысячи у него жриц или одна.
На это даже Гром не нашел возражений, потерянно поглядывая то в один угол зала, то в другой, силясь сказать хоть что-то, отыскать хоть какое оправдание. Но все было тщетно. В душе заворочалось какое-то гадкое чувство, которому он пока не мог дать названия.
— Иерархия существует в напоминание: кому больше дано, с того больше спросится. Силу и статус вы отчего-то считаете своей заслугой, хотя они были дарованы вам Миром, и не для хвастовства, а для поддержания равновесия. Мните свою силу чем-то неотъемлемым… однако это не так.
Эти слова вызвали в душах богов безотчетный ужас. Даже самые тугодумные начали догадываться, что за ними последует.
— Вас, — обвиняющий перст обвел вторую, меньшую группу, — ждет кара за то, что возомнили себя равными Миру и вынудили младшего бога пойти на нарушение равновесия. Сила, которой вы так гордитесь, будет изъята Хаосом. Каждому останется ровно столько, сколько ему необходимо для того, чтобы справиться со своими обязанностями, не опираясь на духов. Поглядим, будете ли вы столь же старательны, как тот, кого считали недобогом и презирали за слабость и происхождение. Если нет — наказание продлится на год, и еще на один, и еще, и так до тех пор, пока вы не поймете: не сила определяет бога; пока не осознаете, что бог третьего круга точно так же достоин уважения и внимания, как боги первого!
