«Подойди, маленькая охотница. Попробуй».
В то время, как Елена мысленно захлопнула дверь воспоминаний, которые никак не хотели быть похороненными, Иллиум покачал головой, холодный бриз, пришедший с гор, разметал его волосы.
Он был, словно жемчужина в ночи, его красота впечатляла столь сильно, что затмевала свет звезд. Чтобы совсем не пропасть, Елена ухватилась за настоящее.
— Почему Микаэлла до сих пор не убила тебя?
— Я же мужчина. Она бы скорее со мной трахнулась.
Такой прямой ответ на секунду выбил ее из колеи.
— Она с тобой трахнулась?
— Разве я выгляжу, как-будто хочу быть съеден заживо сразу после секса?
Вынужденная улыбнуться, Елена повернула лицо навстречу ветру, наслаждаясь морозной свежестью.
— Так что насчет зверушек Ли Дзюань?
— Спроси Рафаэля.
Улыбка Елены исчезла при воспоминании о том, где сейчас был Рафаэль.
Найдя на что бы отвлечься, она кивнула в сторону огоньков, видневшихся по сторонам ущелья — громадного раскола земной коры, раскинувшегося перед ними.
— Только не говори мне, что там внизу живут люди? — Вода текла намного ниже огоньков, но даже оттуда слышался яростный грохот рвущегося потока.
— Почему нет? Из пещер выходят самые лучшие гнездышки, — его улыбка сверкнула белым на фоне его лица, — У меня есть одна. Когда ты сможешь летать, прилетай посмотреть.
— С той скоростью, с какой продвигаюсь я, мне будет восемьдесят, когда я действительно научусь летать.
— Однажды это произойдет, — тихо сказал Иллиум, обращая свое лицо к лунному свету.
Лучи кружились над ним, словно завороженные, делая его кожу полупрозрачной, а его волосы превращая в жидкие струи эбенового дерева с сапфировыми кончиками.
— Первый полет — это то, что ты никогда не забудешь, прилив воздуха под твоими расправленными крыльями, опьяняющая свобода, чистая радость, танцующая в твоей душе от того, что ты стала всем, чем должна быть.
Очарованная неожиданной поэтичностью слов Иллиума, Елена почти не видела, как Рафаэль приблизился к земле. Почти.
Потому что ничто, и никто на земле не мог отвлечь ее внимание, когда ее архангел был в непосредственной близости.
Едва ли осознавая, что Иллиум рядом с ней перестал говорить, Елена наблюдала за опустошающей грацией снижения Рафаэля. Иллиум был прекрасен, как блестящий клинок, но Рафаэль… Рафаэль был великолепен.
— Думаю, мне пора.
Она почувствовала, что Иллиум улетел, но это было скорее неосознанно, ее глаза неотрывно смотрели в глаза архангела, который приземлился перед ней.
— Как прошел ужин? — спросила Елена, пристально глядя в эти кобальтовые глаза, полные тайн, раскрыть которые заняло бы у нее вечность.
— Я пережил это.
Ответ должен был вызвать у нее улыбку, но все, что она чувствовала это яростное чувство собственничества, доведенное до смертельной крайности осознанием того, что в данный момент эта зеленоглазая женщина могла убить ее без малейшего усилия.
— Микаэлла оставила на тебе следы?
— Почему бы тебе не проверить? — он распахнул крылья.
Вдруг почувствовав глупую уязвимость, Елена отвернулась и схватилась за перила балкона.
— Это не мое дело, если ты предпочтешь проводить время с женщиной, которая съест твое сердце и радостно станцует на твоей могиле, если это будет означать для нее усиление власти.
— Я с тобой не соглашусь, Елена, — сильные руки оказались по обеим сторонам от нее, большие ладони опустились на перила, — Напряги свои крылья.
Ей потребовалось время, чтобы сообразить какую часть тела надо подвернуть, что так ловко проделывали со своими крыльями другие ангелы, которых она видела.
— Это труднее, чем кажется.
— Контролируй мышцы, — слова были сказаны прямо у ее шеи, в то время как Рафаэль прижался сильнее, ее крылья отделяли их друг от друга.
Это ранило… такой болью, которая заставляла кожу мерцать от голода, и от желания.
Каждое движение его тела, каждое касание его губ шло прямо к ее сердцевине.
Но Елена с самой первой встречи боролась с влечением к Рафаэлю. И не стала бы делать из себя посмешище.
— Вы разошлись во мнениях? — спросила она, ее взгляд обратился на виденные ею крылья, которые разрезали густоту черной ночи, направляясь к уединенным домам.
Ангелы возвращались домой.
Странные мысли, необъяснимые ощущения стоять здесь в их самом тайном месте, когда ангелы для Елены были тенями во тьме.
— Считаю, что если я выбрал провести время с Микаэлой, это тебя касается.
Елена разобрала опасный подтекст в его словах, от которого подогнулись пальцы на ногах, хоть и очнулся инстинкт охотника.
— Правда?
— Как считаю, что меня касается то, что твои крылья в голубой пыльце.
Елена округлила глаза и оттолкнулась от перил. Ну, или попыталась.
— Рафаэль отпусти, чтобы я могла посмотреть.
— Нет.
Она выдохнула.
— Прекрати. Иллиум не имел в виду ничего плохого.
— Ангельскую пыль не источают просто так… только от сексуального желания. — Он пальцами ущипнул кончики ее сосков, потрясающе чувственное напоминание того, как однажды архангел Нью-Йорка потерял контроль в постели, — Он сделал это очень преднамеренно.
— Если бы он не улетел, — сказала она, борясь с обрушившимся натиском желания, — я бы его отшлепала. Он дергает за свой поводок.
Губы у ее уха, его рука накрыла ее грудь с сокрушительной интимностью.
— Иллиум всегда зверски пренебрегал собственной жизнью.
Елена ничего не могла с собой поделать. Она склонила голову, чтобы дать ему лучший доступ к шее.
— И все-таки он один из твоей Семерки.
— Думаю в таком случае, он знает, что твой любимчик, — он покрыл поцелуями ее шею, страстно и сексуально, что ясно говорило о том, что у него на уме лишь одно.
Издав хриплый, от желания, смешок, Елена протянула руку назад и провела пальцами по его щеке.
— А на тебя у меня такое же влияние?
Он оцарапал ее кожу зубами.
— Ты получишь ответ, если завтра будет жив Колокольчик. — Он теснее прижался к ней своим горячим, сильным и жестким телом, скользнув руками под одежду и приблизившись к ее обнаженной груди.
— Рафаэль
Позволив ей, наконец, развернуться, он прижал Елену к перилам. Она инстинктивно расправила крылья поверх метала, единственного препятствия на пути Елены к полету вниз со скалы.
Нет, тут же передумала она. Рафаэль никогда не допустил бы ее падения или упал бы вместе с ней.
— Поцелуй меня, Архангел.
— Как пожелаешь, Охотница Гильдии. — Его губы коснулись ее, по-мужски резко и естественно, что опровергало любой миф о том, что ангелы слишком «развиты» для таких плотских утех.
