Они были так близко, она могла скользнуть пальцами по сверкающему великолепию воды, капли, как бриллианты блестели под лунным светом. Изумление вспыхнуло внутри нее.
— Рафаэль!
Взлетев вверх, он поднялся в холодное, ясное ночное небо, где звезды казались вырезанными из кристаллов.
— Ты говорил, сильный вампир смог бы меня убить, — продолжила она, ощутив, как от холода покраснели ее щеки, и ветер разворошил волосы. — Ангельский огонь, как я догадываюсь. Что еще может мне навредить?
— Ангельский огонь самый легкий способ, но те архангелы, которые не могут создавать огонь, используют другие средства.
— Я не собиралась зависать с Советом, так что это к лучшему.
Губы возле ее уха, прикосновение, опалившее до кончиков пальцев на ее ногах, но его слова…
— Болезнь тебе больше не враг, но собратья ангелы тоже могут тебя убить. Ты так юна, что, если тебя расчленить на части, ты умрешь.
Она сглотнула комок в горле от такой жестокой картины.
— Это часто случается?
— Нет. Обычно голову отрезают и сжигают. Очень немногие после этого выживают.
— Как кто-то смог бы выжить?
— Ангелы живучие, — пробормотал он, разворачиваясь, чтобы спустить их вниз.
— Это место огромное, — произнесла она, огоньки мерцали далеко вдали. — Как никто не узнал о его существовании?
Рафаэль не отвечал, пока не опустился на балкон их спальни.
— Бессмертные могут не соглашаться по многим вопросам, но в этом мы единодушны — про наше Убежище смертные никогда не должны узнать.
— Сара? — Елена впилась пальцами в его плечи. — Ты сделал что-нибудь с ее разумом?
— Нет. — Глаза бескрайней, безжалостной синевы посмотрели на нее, затмевая все вокруг. — Но, если она об этом заговорит, я заставлю замолчать ее и тех, кому она расскажет.
Холодный ком образовался у нее в животе.
— Даже если это разобьет мне сердце?
— Удостоверься, что она не проговорится. — Он положил на ее щеку руку, прохладную от ночного воздуха. — И этого не произойдет.
Елена отодвинулась от него. В этот раз он позволил ей отойти, позволил дойти до конца балкона и взглянуть вниз на этот неровный разрыв в теле земли.
Теперь светились только несколько огоньков, как будто ангелы легли спать на ночь.
— Я не часть твоего мира, Рафаэль. Внутри я все еще человек — я не буду сидеть и смотреть, как убивают моих друзей.
— Я и не ожидал бы другого. — Он открыл двери. — Пойдем спать.
— Как ты можешь думать, что я усну после того, что ты мне сказал?
Повернувшись на пятках, Елена посмотрела на него.
Рафаэль встретил ее взгляд, создание настолько могущественное, она до сих пор не могла поверить, что он ее любил. Но похожа ли любовь архангела на человеческую? Или она глубже? Дает жизненные силы?
— Я забываю, — ответил он, — что ты еще слишком молода. — Подойдя к ней, он провел пальцами по ее виску, вниз до подбородка. — Смертные угасают, Елена. Простая правда.
— Поэтому я должна забыть своих друзей, и семью?
— Помни их, — промолвил Рафаэль, — но также помни, что однажды их не станет.
Печаль, как дикий зверь, разрывала Елену изнутри. Она не могла представить мир без Сары, без Бет.
Может ее отношения с младшей сестрой испорчены из-за выбора, который они обе сделали, но это не значило, что Елена любила ее меньше.
— Не знаю, хватит ли у меня мужества пережить такую потерю.
— Найдешь, когда придет время.
Боль в его голосе скользнула глубоко кинжалом в ее сердце, по самую рукоять.
— Кто?
На самом деле она не ждала ответа. Рафаэль мог быть ее любовником, но он также архангел. И архангелы сделали искусством хранение секретов.
Поэтому, когда он очертил костяшками пальцев ее лицо и сказал:
— Дмитрий, — прошло несколько секунд, прежде чем она ответила. — Его обратили против его воли, — предположила она, вспоминая разговор с Дмитрием о детях. Наблюдал ли вампир, как стареют его дети? Потерял ли он жену, которую любил?
В этот раз Рафаэль не ответил и подтолкнул ее к спальне.
— Ты должна отдыхать или не сможешь летать на бал когда придёт время.
Она подчинилась, потрясенная правдой, которую он заставил ее осознать.
Рафаэль положил руки на ее плечи.
— Развяжи повязки.
Жар его тела, как опьяняющая ласка, невидимая, неотвратимая.
В тот же миг ее крылья стали сверхчувствительными, охваченными желанием, затмевающим все остальное. Стоило усилий дышать, говорить.
— Рафаэль, ты у меня в голове?
Говоря, Елена вытянула и развязала повязки, которые пересекали крест накрест ее грудь.
— Нет. — Длинные, сильные пальцы дразняще прикоснулись к ее ключицам, спустились к груди. — Такая мягкая кожа, Охотница Гильдии.
Казалось, каждая клеточка ее тела горела от неутолимой жажды.
— Тогда, что со мной происходит?
— Твое обращение все еще продолжается.
Рафаэль снял с нее топ, она ощутила кожей касание каждой тонкой ниточки, и вздрогнула от легкого прикосновения кончиков его пальцев.
— Знаешь ли ты, какова на вкус твоя шея? — Он накрыл губами то самое место. — Огонь и земля, весенние бури с примесью стали.
Елена задрожала, потянулась назад и запуталась рукой в густом шелке его волос.
— Такой ты меня видишь?
— Это и есть ты.
Рафаэль провел рукой верх по изгибу ее бедра, неспешное обольщение, оставившее ее в томительном ожидании.
Но ничто не могло подготовить ее к ошеломительному ощущению его руки на своей груди, его желанная цель. Она только наблюдала, не в силах двигаться, отзывалась на малейшую перемену в нем.
Снова он поцеловал ее в шею, вызывая взрыв чувств. Сжав руку, Елена потянула Рафаэля за волосы, развернулась и обхватила его лицо ладонями, накрывая этот красивый, жестокий рот своим.
Поцелуй был диким, яростным от ее желания и его примитивного собственничества. Одна мужская рука легла Елене на бедро, другая сжала шею, не давая ей отодвинуться.
Ее груди были прижаты к его рубашке, ткань которой восхитительно — почти до боли — царапала ее чувствительные соски.
Она прикусила его губу в отместку за то, что он с ней делал.
Рафаэль ответил ей тем же, но удержал ее губу, отпуская плоть с медленной сосредоточенностью, вынудившей ее сжать бедра в приливе влажного жара.
Она скользнула рукой под его рубашку. Рафаэль схватил ее за запястье.
— Нет, Елена.
— Я не настолько слаба, — разочарованно ответила она. — Не беспокойся.
Его рука сдавила на мгновение ее запястье, затем он отпустил ее и отступил на шаг, разрывая их близость. Готовая бороться с ним за то, в чем нуждалась, Елена взглянула вверх… и застыла.
