— Я не думаю, что быть хорошим человеком всегда так уж просто, не правда ли? — поинтересовалась она.
— Я не знаю. Я никогда не пытался быть хорошим человеком. — Он в расстройстве провел рукой по густым белокурым волосам.
От улыбки бабушкины глаза залучились морщинками. — Не пытался? Прошлой ночью тобою управлял могущественный бессмертный ради того, чтобы остановить ритуал, и, тем не менее, чудесным образом ритуал был завершен. Как же это произошло, Аурокс?
— Никто не поверит в правду, — сказал он.
— Я поверю, — произнесла бабушка. — Расскажи мне, дитя.
— Я приехал туда, повинуясь приказу Неферет убить Рефаима и отвлечь Стиви Рей — для того, чтобы круг был разрушен и ритуал не удался, но не мог этого сделать. Я не смог разрушить нечто, настолько наполненное Светом и настолько хорошее, — торопливо заговорил он, стремясь открыть узнать правду прежде, чем бабушка остановит и оттолкнет его. — И тогда Тьма овладела мной. Я не хотел изменяться! Я не хотел появления бычьей сущности! Но я не мог контролировать зверя, а как только он объявился, он помнил всего лишь одну последнюю команду: убить Рефаима. И только омывающее прикосновений стихий и Света задержали зверя на столько, что я смог вернуть себе часть самообладания и сбежать.
— Вот поэтому ты и убил Дракона. Потому что он пытался защитить Рефаима, — произнесла она.
Аурокс кивнул, понурив голову от стыда. — Я не хотел его убивать. Я не собирался его убивать. Тьма командует зверем, а зверь командует мной.
— Но не сейчас. Зверя сейчас здесь нет, — тихо промолвила бабушка.
Аурокс встретился с ней взглядом. — Он есть. Зверь всегда здесь. — Он указал себе на середину груди. — Это навсегда внутри меня.
Бабушка накрыла его ладонь своей. — Это может быть и тут, но ведь и ты тоже здесь. Тсу-ка-нв-с-ди-на, помни, ты смог контролировать зверя настолько, чтобы спастись бегством. Вероятно, это только начало. Научись доверять себе, а затем и другие смогут научиться доверять тебе.
Он покачал головой. — Нет, ты отличаешься от всех остальных. Никто не станет верить мне. Они будут видеть только зверя. Ни один не озаботится тем, чтобы поверить мне.
— Зои заслонила тебя от воинов. Именно благодаря ее заступничеству ты смог сбежать.
Аурокс удивленно моргнул. Он даже и не думал о таком. Его эмоции были в таком смятении, что он даже не осознавал всю меру сделанного Зои. — Она защищала меня, — медленно проговорил он.
Бабушка похлопала его по руке. — Не позволь ее вере в тебя пропасть понапрасну. Выбери Свет, дитя.
— Но я уже попытался и не смог!
— Постарайся, приложи больше усилий, — произнесла она серьезно.
Аурокс открыл, было, рот, чтобы возразить, но бабушкины глаза остановили его. Ее взгляд говорил, что ее слова были больше, чем просто наказом — они были верой!
Он снова склонил голову. Но на этот раз не от стыда, а отвечая на осторожный проблеск надежды. Аурокс помедлил мгновение, чтобы насладиться новым прекрасным чувством. Затем мягко высвободил свою руку из-под бабушкиной и встал. В ответ на ее вопросительный взгляд, он сказал. — Я должен узнать, как доказать, что ты права.
— И как ты собираешься это делать, дитя?
— Я должен найти себя, — заявил он без колебания.
Ее улыбка была теплой и сияющей. Неожиданно она напомнила ему о Зои, что заставило осторожный и робкий проблеск надежды расшириться настолько, что согрелась самая сердцевина его существа. — Куда же ты пойдешь?
— Туда, где смогу принести наибольшую пользу, — ответил он.
— Аурокс, дитя, знай, что пока ты держишь зверя под контролем, и не убьешь никого снова, ты всегда сможешь найти у меня убежище.
— Я никогда не забуду этого, бабушка.
Когда она обняла его в дверях, Аурокс закрыл глаза и вдохнул запах лаванды и прикосновение материнской любви. Эти аромат и прикосновение оставались с ним, пока он медленно ехал назад в Талсу.
*
Февральский день был ярким, и как сказал человек по радио, достаточно теплым, чтобы начать будить клещей. Аурокс припарковал машину Неферет на одном из пустырей позади площади Утики, а затем позволил инстинкту направлять свои шаги. Он шел от оживленного торгового центра, по глухой улочке, называемой Южной Йорктаун авеню. Аурокс учуял дым прежде, чем добрался до большой каменной стены, окружавшей Дом Ночи.
Этот пожар был работой Неферет. Он смердел ее Тьмой, подумал Аурокс. Он не позволил себе задуматься над тем, что мог уничтожить этот пожар. Он сосредоточился только на ведшем его инстинкте, который говорил ему вернуться в Дом Ночи, чтобы найти себя и свое искупление. Сердце Аурокса припустилось, когда он проскользнул под сенью стены и, молча и быстро, пошел вокруг восточной границы школы, пока не дошел до старого дуба, сильно расколотого и лежавшего на школьной стене.
В самом деле, было довольно просто забраться по неровной стене, ухватиться за зимние обнаженные ветви разрушенного дерева, а затем скатиться на землю с другой стороны. Аурокс присел и съежился в тени дерева. Как он надеялся, яркое солнце опустошило школьную территорию, удерживая недолеток и вампиров внутри каменных зданий, за плотно зашторенными окнами. Он двинулся вокруг искалеченного дерева, осматривая территорию Дома Ночи.
Оказывается, сгорели конюшни. Он без труда это заметил. Хотя огонь и заставил рухнуть наружную стену конюшни, не похоже, чтобы он сильно распространился. Поврежденное отверстие уже затянули толстым черным брезентом. Аурокс прижался ближе к дереву. Пробираясь через обломки изломанного ствола и спутанную мешанину ветвей, Аурокс удивлялся, почему никто не додумался очистить остатки дерева, хотя земля вокруг была тщательно обихожена. Но времени на раздумья у него оказалось немного. Огромный ворон внезапно приземлился на свисающие ветви прямо перед ним и начал ужасно и громко каркать, присвистывать и странно, тревожно клекотать.
— Уходи! Пошел прочь! — прошептал Аурокс, прогоняюще зашикав на большую птицу, что только заставило создание взорваться еще более сильным карканьем. Аурокс рванулся вперед, намереваясь придушить тварь, но его ноги зацепились за обнаженные корни. Он упал вперед, тяжело ударившись о землю. К его потрясению, он продолжал падать, как будто земля разверзлась под тяжестью его тела, и его бросило головой вперед, всё ниже и ниже…
Правый висок взорвался страшной болью, а затем мир Аурокса почернел.
Зои.
Я уснула в объятиях Старка, поэтому мое пробуждение от того, что он тряс меня и практически кричал: — Зои! Проснись! Прекрати! Я не шучу! — привело меня в полное замешательство.
