- Нет, если физические изменения необратимы. - Сказал он.
Сэм задумалась.
- Но если использовать темную силу или темную кровь, - она осторожно подняла на него глаза, - можно восстановить тело.
Как ни странно, Габриэль не смутился.
- Кровь вампиров восстанавливает механические повреждения тела. Она не остановит инфекцию, или опухоль.
- Почему?
- Она способна реплицировать клетки, но она не умеет различать, какие из них здоровые, а какие нет.
- Но хотя бы людей с ранениями можно спасти.
- Можно, но мне и так не всегда хватало сил на всех.
Сэм внимательно посмотрела на него.
- На всех?
- На войне, например. - Ответил Габриэль.
- Сколько тебе лет, Габриэль? - Произнесла она, неожиданно осознав, что ему должно быть очень много лет.
- Я моложе тебя. - Усмехнулся он.
- Клоун, - беззлобно сказала она.
- Ты таким образом пытаешься выяснить, сколько тебе? Хотя бы примерно? - Рассмеялся он.
- Возможно. - Сэм пожала плечами.
- Четыре тысячи с небольшим. - Сказал он. И хотя Сэм ожидала чего-то вроде, но все же ахнула от прозвучавшей цифры.
- Ну, я не буду говорить тебе, что ты отлично сохранился. - Она сделала неопределенный жест. - Послушай, Габриэль, так ты действительно следуешь за солнцем?
- Не буквально. Я же сижу здесь с тобой. - Сказал он. - Я мигрирую на ночь.
- А я? Что теперь будет со мной? - Спохватилась Сэм, осматривая себя, словно могла увидеть, осталось ли в ней еще немного тьмы.
- С тобой - ничего. Ты все еще человек. - На щеках у него были приятные ямочки, когда он улыбался. - И тебя дополняет Нагара, поэтому ты и во тьме, как дома.
- То есть до встречи с ним я мигрировала вместе с вами? - Сэм не могла представить себе эту картину в голове.
Габриэль громко рассмеялся.
- Нет, мы просто жили в свете, не обретая формы.
- Как первые дети тьмы.
- Да, я вижу, по темной истории у тебя почти нет пробелов. - Погрустнел он.
- Но как тебе удалось выжить? - Вернулась Сэм к старому вопросу.
- Я сошел на землю. - Просто сказал он.
- Почему остальные не сошли? - Спросила Сэм.
- Ты представляешь себе землю в то время? - Сказал он.
- Ну, там находили остатки каких-то цивилизаций и черепков четыре и шесть тысяч лет назад.
- Ясно, - кивнул он. - С обычной историей тоже не сложилось.
- Эй, - одернула его Сэм.
- Сэм, кто, по-твоему, делал все эти черепки? Люди, которых ты создала потом, после того, как дети тьмы погубили детей света. Ты создала их из тьмы и твоего собственного света. Так куда я, по-твоему, спустился? На абсолютно пустую землю.
Сэм смотрела на него потрясенно.
- Но ты не позволила мне долго скучать. Вскоре появились люди.
- Точно больше никого не осталось, кроме тебя?
- За все время никого не встречал. - Грустно ответил он, наливая себе чай.
- Все это время, - пораженно повторила Сэм. - Я почти ничего не помню. Одни обрывки из разных времен, словно картинки из виденных когда-то фильмов. Их так много, и они так банальны, что смешиваются и стираются.
- Это пыль времени, - улыбнулся Габриэль.
- Твои воспоминания тоже стерло время? - Поинтересовалась Сэм.
- Сэм, насколько я понимаю, ты была человеком все то время, что я оставался бессмертным. Это означает, что ты умирала и рождалась несчетное количество раз.
- Да, мне говорил об этом Дориан.
- Кто?
- Нагара.
- В общем, от твоей памяти могло вообще ничего не остаться, и это было бы нормально.
- Ну и... что я пропустила? - Спросила Сэм, и, не выдержав, прыснула от смеха.
Габриэль залился смехом следом за ней.
- Думаю, сотен за пять-шесть лет я тебе перескажу.
Сэм поймала себя на том, что в тот самый момент, сидя в кафе с Габриэлем, была абсолютно счастлива, наверное, впервые за всю свою жизнь. Возможно, тьма отступила, уступив место свету, и именно она была источником всех тревог, потому что сейчас ее не беспокоили ни вампиры, ни отношения с ними, ни темное море на другом конце мира. Ей было хорошо, и она сама излучала свет и счастье вокруг себя.
- Мне кажется, вампиры могут сгореть рядом со мной этой ночью, - сказала она.
Габриэль оценивающе посмотрел на нее.
- Могут, - кивнул он.
- Ты шутишь?
- Нет, если бы вчера ты была такой же, как сейчас, они бы определенно пострадали. С другой стороны, - усмехнулся он, - я бы чувствовал себя великолепно всю ночь, просто находясь у тебя в доме.
- Но этого нельзя допустить, - испугалась Сэм. - Они мои друзья, я не могу навредить им. И что мне теперь делать, не возвращаться домой? Как объяснить им, они ведь заподозрят неладное?
- Сэм, - он покачал головой.
- Что?
- Мне не хотелось говорить тебе это прямо сейчас.
- Что еще? - насторожилась Сэм.
- То, что тебе не стоит быть рядом с ними. Ваша история с Нагарой - прекрасная легенда, и никто с этим не спорит. Но и она не привела ни к чему хорошему, она привела к гибели детей света и созданию монстров, которых называют вампирами. Все это произошло потому, что эти два мира не должны соприкасаться. Вода и пламя должны быть отделены друг от друга, только так они могут существовать. И это безумие - пытаться их соединить вместе. После всех этих веков ты, наконец, пробуждаешься, круг замыкается, так не выходи на новый круг - не повторяй старую ошибку.
- Я была обычным человеком: немного света, немного тьмы. Верно?
- Верно.
- Тогда откуда во мне взялось столько света, чтобы снова стать самим светом?
Габриэль задумчиво посмотрел вдаль.
- Возможно, светом тебя наполнила любовь, ваша вечная любовь, пережившая время.
- Если это так, то это означает, что он и есть моя сила, смысл моей жизни.
- Мара, - взгляд Габриэля стал каким-то очень старым и усталым. - Теперь они, - он указал на окружающих их людей, - твои дети. Они заключены в цепи бесконечных рождений, ты сама испытала это на себе, болтаться всегда меж двух миров, нести в себе тьму и свет, быть все время раздираемым на части, потому что в тебе два противоположных начала. Неужели ты не хочешь дать им шанс раствориться, в конце концов, в свете, обрести освобождение и мир?
- Хочу, - Сэм грустно смотрела на проходящих в своих заботах людей.
- Но они смогут избавиться от тьмы только тогда, когда в их источнике не останется ни капли тьмы. Все это время на протяжении долгих веков их единственный шанс освободиться был в том, чтобы стать темными, кормиться от себе подобных и в лучшем случае навеки раствориться во тьме, став ее частью.
