Подобные мысли мешали работе, они же лезли в голову и во время часового отдыха в общей комнате для слуг. Что именно активно обсуждали все вокруг, даже мужчины, прячась по углам, Лина не уловила — не до того было. И так настроение ухудшалось чуть ли не с каждой минутой.
— Слышала? — повернулась к Лине за традиционным бодрящим чаем Олха. — Появились толкования недовольства богини. Теперь весь замок на ушах.
Лина заставила себя притвориться заинтересованной.
— И что там такое ужасное? — старательно пряча равнодушие, спросила она.
— Богиня заявила, что не ко всем женщинам проявляется надлежащее почтение, — торжественно, подняв палец вверх, сообщила Олха.
— То есть? — не поняла Лина.
— То и есть. Мол, где-то в замке живет женщина, с которой обращаются неподобающе, не по статусу. Теперь все ее ищут, пытаются понять, о чем речь. Вроде у каждого здесь своя ниша. Что богине не понравилось — непонятно, — затарахтела Олха.
Лина только плечами пожала. Ее мало интересовала непонятная женщина, которой якобы, по мнению Темной богини, недодали почтения.
«Лучше бы о мужчинах думали. Совсем их под плинтус загнали своим махровым матриархатом», — мысленно фыркнула Лина, наслаждаясь горячим чаем и сдобной булкой.
День сегодня был необычный. Замок гудел, все, и мужчины, и женщины, заполошенно искали кого-то, и никому не было дела до Ритона. Его ни разу не остановили, пока он добирался до мужской комнаты. Да и там несколько уставших слуг не обратили на него ни малейшего внимания, обсуждая что-то свое.
Ритон прислушался, стараясь не выдать своего интереса.
— Да нет ее, — то и дело нервно дергая плечом, рассказывал Горот, высокий шкафоподобный слуга. — Половину замка мы точно обыскали. Вторую половину сейчас старательно прочесывают. Понятия не имею, о ком говорила богиня, но ты только представь себе, что было бы, если бы к кому-то из женщин посмели обратиться без надлежащего почтения. Наглецу давно бы яйца отрезали. Или запороли бы до смерти. Мы, конечно, ищем, куда деваться-то. Но вот чувствую я, нет тут никого.
— А если не найдем? — Портон, паренек лет восемнадцати-девятнадцати, недавно поступивший на работу в замок, испуганно вздрогнул. — Тогда что? Ведь это нарушение приказа богини, неверие ее словам.
— Не знаю я, что, — устало ответил Горот, поеживаясь, — в комнате было стыло и сыро, — и думать об этом не нам, а сиятельнейшей Аниране.
Разговор утек в другое русло. Ритон мало что понял, но и этих данных хватило, чтобы сказать мысленно спасибо богине хотя бы за несколько часов отдыха.
Ночью Ритон пришел к ней, Лина выставила ужин, оставленный для него, а потом, когда все было съедено, прильнула к желанным губам.
Ритон отвечал на поцелуй жадно, но в то же время нежно. Целовался Ритон не особо умело, но брал желанием угодить любимой женщине, а потому Лина растворялась в его ласках.
— Разденься, — мягко улыбнулась она, снимая халат.
Шорты и майка полетели на пол. Мужские руки начали поглаживать лицо, затем Ритон стал прокладывать поцелуями дорожку от шеи к груди. Лина позволила взять себя на руки и отнести на кровать. Ритон склонился над ней, покрывая поцелуями каждую клеточку ее тела. Когда его язык стал ласкать грудь и играть с сосками, Лина выгнулась дугой. Она хотела этого мужчину, мечтала лишь о нем. Только он мог так умело завести ее одними поцелуями. Внизу, в промежности, стало мокро. Лина нетерпеливо заерзала на простыне, приглашающие поиграла бедрами.
— Снимай колпачок, — попросила она.
Когда Ритон вошел в нее. она подалась ему навстречу, закинула ноги ему на спину, прижалась своим телом к его. Ей хотелось раствориться в его движениях, стать с ним одним целым.
Двигались оба одновременно, с одним и тем же ритмом, и кончили так же. Ритон взял ее на руки, мягко улыбнулся, прижал к себе и отнес в ванную. Положив Лину в наполненный водой чан, он залез туда же и начал бережно мыть ее во всех местах. Руки вместо мочалки смывали грязь с груди, поглаживали живот, затем опустились ниже и стали мыть промежность. Лина застонала от очередного приступа желания. Этот мужчина умело сводил ее с ума.
Ритон наслаждался телом любимой женщины, доставлял ей удовольствие всеми известными ему способами, тщательно мыл в ванной и видел в ее глазах не только страсть. Нет, там светились нежность и еще какое-то чувство, которое Ритон, обделенный любовью, боялся принимать на веру. Лина его любила. Эта мысль не укладывалась в его голове. И он, стараясь не зацикливаться на ней, отдавал себя всего, без остатка, той, ради которой был готов на любое безумство, включая побег. Пусть его поймают и затем оскопят, зато он будет счастлив и свободен хотя бы несколько дней.
Они оба снова не спали, и снова Ритон ушел от любимой под утро. Удовлетворенный, сытый, он теперь готов был вынести очередную порцию привычных унижений. Лишь бы Лина не находилась поблизости. Первый раз в жизни Ритон чувствовал себя счастливым и умиротворенным. В его жизни появилась цель, а ради этого следовало жить и пытаться бороться за свободу и возможность находиться рядом с любимой женщиной.
Ирта появилась в комнате для слуг довольная жизнью.
— Олха, Лина, к госпоже, — приказала она, — ей требуется уборка.
Лина молча встала и направилась по знакомым коридорам. В комнате Анираны завтракали двое старших мужей.
— Госпожа ждет одну из вас в личных покоях, — сообщил Арий, старательно избегая смотреть на служанок.
Лина мысленно пожала плечами и направилась в небольшую комнатку, в которой правительница дроу обычно развлекалась вместе со своими мужьями.
Анирана, закутанная в широкий шелковый халат, выглядела усталой и измученной. Она больше не напоминала Лине роскошную правительницу, скорее была похожа на пожилую, утратившую смысл жизни женщину.
Протирая поверхности, Лина думала о своем, когда ее слуха коснулось что-то знакомое.
Лина прислушалась:
— Спи, малышка, снов не бойся, — чуть слышно шептала Анирана, видимо, про себя, — дам тебе я леденец, пусть благая ночь тебя укроет…
— … и спасет от бед, — слова вырвались из Лины раньше, чем она подумала о том, что делает.
Анирана резко вскинула голову, уставилась на Лину непонятным взглядом.
— Простите, госпожа, — первый раз в жизни перепугалась та. — Я… Я забылась. Больше…
— Кто ты? — резко оборвала ее Анирана, и Лина вновь увидела перед собой правительницу дроу, сильную, не сломленную бедами. — Кто ты такая?
— Лина, служанка…
— Лжешь. Никто из слуг не знает этих слов. Кто ты? Откуда они тебе известны?
— Мама пела, — сдалась Лина, с трудом сдерживая дрожь от этого цепкого и холодного взгляда, — в детстве.
— Ты не отсюда. И ты не служанка, — сделала вывод Анирана. Взгляд чуть потеплел, но оставался таким же цепким. — Откуда ты?
«Потрясающая ситуация, — подумала перепуганная Лина. — И что я ей скажу? Попаданка из другого мира? Блин, кто меня за язык тянул».
— Я не отсюда, я… Это другой мир, госпожа. Я не знаю…
— Подойди.
Лина подчинилась. Анирана поднялась легко, будто молоденькая девчонка.
— Как зовут твою мать?
— Ирина, госпожа.
— Ирида, — Анирана на секунду зажмурилась, словно пытаясь скрыть боль или слезы, потом вновь открыла глаза. Теперь она смотрела тепло и неверяще. — Пела? Каждую ночь? Как я ей в детстве?
А вот теперь зажмурилась Лина. Нет, нет, нет! Так не бывает! Так не может быть! Она — внучка Анираны?! Так вот о ком говорила богиня!
Эпилог
Лина неспешно качала кроватку с двойней. Девочка и мальчик. Их с Ритоном дети. Год прошел после тех бурных событий. Год… Вроде и немало, а все было как вчера. Анирана, пребывающая в счастливом шоке, она, Лина, с трудом верящая в происходящее. Мать сбежала с одним из слуг порталом. В царстве дроу влюбленным не дали бы жить счастливо. Анирана тяжело перенесла ту потерю и так никого больше не родила, боясь повторения сердечной боли. А когда перед ней предстала внучка, Анирана готова была на все, лишь бы оставить ее при себе. «Я не смогу жить в этих условиях, я люблю одного из твоих мужей. Послушай меня! Это нереально!», — пыталась достучаться до правительницы дроу. Но та, из-за своего упрямства потерявшая дочь, не желала терять внучку. «Портал все равно не сработает повторно, — отвечала она, — сама ты вернуться не сможешь. Богиня тебе не поможет. Оставайся. Живи, как и с кем хочешь. Я все сделаю, чтобы ты была счастлива».
