Может быть, потому, что она была женщиной? Может быть, потому, что это была идея Королевы Лизы? Другой женщины. Верон знал, что многие воины противились изменениям, происходящим в их Империи, но большинство видели в этом только хорошее.
— Ты действительно веришь, что твоя мать была неправа, оставаясь с твоим манно? Что он должен был заставить ее присоединиться к другому?
— Другие мужчины нуждались и все еще нуждаются в ее даре, — ответил ему Улл, но это ничего не дало.
— Ее последнее представление отпрыска состоялась более семнадцати лет назад, — напомнил ему Верон.
— А вы разве не слышали? — Улл удивленно посмотрел на него.
— Что слышал?
— Моя мать снова забеременела, — тихо произнес Улл.
— Правда? — радость Верона была очевидна. — Это чудесная новость!
— Неужели? — возразил Улл. — Когда так много мужчин, чьи родословные на них оборвутся…
Верон снова сел и задумался, что бы такое сказать, потому что, хотя Улл и был в некотором роде прав, но и леди Изида тоже. Только когда прибыли земные женщины, Верон понял, насколько мужественной должна была быть леди Исида, чтобы противостоять внешнему давлению, которое заставляло ее покинуть любимого мужчину. Теперь же, похоже, на нее тоже оказывалось какое-то внутреннее давление.
— Ты когда-либо проводил время с женщиной с Земли? — спросил Верон.
— Наедине? — Улл бросил на него шокированный взгляд. — Конечно, нет! Это было бы нарушением торнианских законов!
«Зато так поступил Янир», — подумал он.
— Конечно, не наедине, но я знаю, что ты встречался с Императором в Королевском саду и что Императрица была там. Ты также встречался с Королевой Лизой и Эша генерала Рейнера, Дженнифер, сестрой Императрицы, прежде чем отправиться сюда. Должно быть, ты встречался и с леди своего брата, пока жил в Доме Джеймисон. Разве ты не заметил, насколько все они сильные и независимые?
— Они могут быть такими, потому что их поддерживают сильные самцы.
— А Императрица, когда ее похитили и над ней надругались ганглианцы? — требовательно спросил Верон. — А как же ее сестра, когда ей почти восемь месяцев пришлось провести на залудианском руднике? Или Королева Лиза и леди Эбби, когда наши собственные воины нападали на них? — за Улла ответил Верон. — Нет! Они нашли способ дать отпор и выжить самостоятельно. Это то, что наши самки делали когда-то, прежде чем мы заставили их поверить, что их единственная ценность для нас — это способность представлять потомство из-за Великой инфекции. Твоя мать, леди Изида, была единственной, кто не позволил использовать себя подобным образом. Это много стоило ей, твоему манно, и твоему Дому, но, если бы ты спросил кого-нибудь из них, я думаю, они сказали бы тебе, что оно того стоило. Мне кажется, что ты — единственный, у кого есть с этим проблемы.
— Янир и Зев пострадали из-за этого, — тихо возразил Улл.
— Янир теперь могущественный лорд, а Зев, судя по тому, что я слышал, станет великим воином, когда полностью завершит свое обучение. Поэтому я не думаю, что ты услышишь жалобы от кого-либо из них. Ты — единственный, кто жалуется на жизнь. А почему?
— Все уже не так, как раньше, — наконец признался Улл. — Как я и ожидал, это будет продолжаться и дальше.
— Ты имеешь в виду, что наша цивилизация умирает? Что наши некогда крепкие и достойные воины теперь обращаются с женщинами так же, как ганглианцы? Неужели ты хочешь, чтобы все так и продолжалось, Улл?
— Нет! — тут же возразил Улл. — Но нам едва хватает самок, и если им разрешат оставаться только с одним самцом…
— Даже став лордом, ты можешь не привлечь свою, положив конец своей родословной на Бетельгейзе, — Верон наконец понял, что движет молодым воином.
— Да, — тихо согласился Улл.
— Это с большой вероятностью произойдет… со всеми нашими родословными, — сказал ему Верон. — если ты не сможешь договориться с представителем, посланным нам Землей, только потому, что она женщина.
— Я никак не могу заставить ее понять, что я говорю, что нужно нам, — проворчал Улл.
— Тогда постарайся понять, что говорит она, — парировал Верон. — Я не говорю, что это будет легко. Если я чему-то и научился с тех пор, как мы обнаружили, что совместимы с земными женщинами, так это тому, что они сложные существа. Они полны противоречий. Они кажутся такими мягкими, но я клянусь, что бывают моменты, когда они тверже любого торнианского клинка. Они страстно любят и защищают то, что принадлежит им, даже если это означает пожертвовать собой. Во многом они похожи на торнианских воинов. Поговори с ней и отнесись к ней с таким же уважением, как к одному из нас, и, возможно, вы найдете общий язык.
Улл остался сидеть в кресле, глядя на голубую планету, заполнившую иллюминатор, а Верон поднялся, чтобы проверить работу автопилота. Неужели в этом его проблема? Что он не оказывает Трише того уважения, которого она заслуживает? Он мог признаться самому себе, как сильно он пытается понять этих земных женщин. Особенно Тришу. Неужели они не понимают, как они драгоценны? Что они нуждаются в защите от всех ужасов, которые существуют в известных вселенных? И все же очень многие из них жили одни на своей планете. Даже единственный родственник Триши, мужчина, который должен был защищать ее, позволил ей отправиться вместе с ним на корабль. Одной. Когда она сказала ему, что это ее выбор, он должен был отказать ей. Он должен был напасть на Улла, чтобы попытаться пресечь это, даже если бы он погиб в этой попытке. Так вот почему он это допустил? Или это было из-за чего-то другого? То же самое, по словам Верона, Улл должен был дать Трише. Уважение. Тио Триши уважал ее, и более того, он доверял ей.
Может быть, Уллу тоже пора было это сделать.
Поднявшись, он посмотрел на Верона.
— Благодарю тебя, капитан, за твой совет. Теперь я понимаю, почему Император считает тебя таким надежным советником и другом.
Скрестив руки на груди, Улл поклонился Верону и вышел из центра. Ему нужно было поговорить с Тришей, если она, конечно, это ему позволит.
Глава 6
Улл тяжело вздохнул, когда Триша не открыла дверь спустя несколько минут после его стука. Возможно, это и к лучшему. Завтра он попробует снова. Идя по коридору, он резко остановился, вдруг услышав смех, женский смех. Войдя в общую столовую, он увидел смеющуюся Тришу, сидящую напротив кализианского министра. Раскин был первым, кто увидел его застывшим в дверях.
— Воин Улл, мы можем что-нибудь для тебя сделать? — вежливо осведомился Раскин.
Когда Триша повернулась к нему лицом, Улл увидел, что вся радость и непринужденность, которые были на ее лице несколько мгновений назад, исчезли.
— Я искал представителя Берка, — он заставил себя произнести ее титул, как если бы она была мужчиной, но не смог удержаться и добавил: — Ее не было в комнате.
— Нет, не было, — холодно ответила Триша. — Министр Раскин был так любезен, что зашел ко мне и спросил, не было ли у меня, — она помолчала лишь мгновение, прежде чем нашла нужное слово, — последней трапезы. Поскольку я еще не ужинала, он любезно показал мне, где я могу поесть, — она снова посмотрела на Раскина. — Кстати, еще раз спасибо вам за это. Я планировала поесть после посещения могилы моих родителей этим утром, но потом все это случилось.
— Я рад, что смог вам помочь, — просиял Раскин. — Я терпеть не могу, когда моя Эша или отпрыски пропускают прием пищи.
Улл открыл было рот, чтобы сказать, что это возможно потому, что Раскин не мог должным образом обеспечить их, когда до него, наконец, дошел смысл сказанных другим мужчиной. У Раскина уже была самка и потомство, так что он не собирался делать Тришу своей.
Протянув руку, Триша накрыла ладонь Раскина своей собственной.
— Ну, надеюсь, мы сможем сделать так, что ни одному кализианцу больше не придется обходиться без еды.
— Да услышит ваше желание Богиня, — тихо произнес Раскин, а затем спросил: — И что вы думаете обо всем этом? Хотите, я провожу вас обратно в ваши покои?
