— Не будем долго, правда? — мурлыкала за его спиной Варвара. — Что-то тяжело в последнее время стало. Дитя отдыха требует.
— Хорошо, — едва заметно кивнул.
А голос сухой и ровный. Гладкий, как дерево, только мертвое. Коготки царапнули сильнее.
— Какой муж у меня. Верный, любящий…
Данияр развернулся и молча обошел разодетую в льняное платье жену. Приблизился к окну, поглядывая на стремительно темневшее небо. Уже скоро. Мог бы — вовсе остался дома, до зари резал дерево, расправляясь с остатками заказов. То-то Лад и его Божена удивятся, что люлька так быстро сготовлена.
— Идём, что ли? — голос Варвары звучал урчанием сытой кошки. — Время народу показаться, да и гостям. Песней одарить…
Под его взглядом жена осеклась. Но глаз не опустила, наоборот, смотрела с превосходством — знала свое право.
— Горло побереги, — хмыкнул сквозь зубы. — Сама же говорила — тяжко стало.
Варвара так и вспыхнула. Но спорить не стала, молча вышла во двор.
Так бы сразу. Данияр опять взглянул на небо. Вроде чистое и высокое, но чутье никак не желало униматься. Царапало по нервам медвежьим когтем. Бередило тревогу.
Как бы грозы не было.
Глава 11
Костер взвивался к самым небесам. Сыпал искрами, весело трещал и ухал. А Любава зачарованно смотрела вокруг себя. Да она в сказку попала! Нет таких мест на земле и быть не может!
Спрятавшаяся неподалеку речка журчала нежную песенку, трава как ковер — мягкая и вся в цветах. Вокруг продолговатой поляны деревья стеной, а под ногами роятся светлячки. Будто звёздочки маленькие!
— Хорошо, а? — смеялась Дарья. — Погоди, сейчас все соберутся, веселье пойдет! А пока давай венки сплетем? Самое время!
Любава оглянулась на собиравшихся людей. Они возникали из-за деревьев светлыми тенями, по одному и целыми семьями.
Знакомые лица девушек виднелись на другом краю поляны. Милая болтовня вплеталась в тихий шепот реки и струилась ее продолжением. Красавицы ловко плеливенки и делились им с любым желающим.
Они с Дарьей тоже приблизились.
— Ой, Люба-а-ава, — протянула Таинка. — Всех женихов увести решила? Краса какая!
В шуточной фразе не звучало ни намека на злость или недовольство. Только искренне восхищение. Любава смущённо огладила подол. И вроде бы платье самое простенькое, а село по фигуре так, что глаз не отвести. Ткань льнула к телу, обрисовывая девичьи изгибы, но не пошло, а намеком, и от того лишь более влекуще.
Рада как увидела — только руками всплеснула. Велела косу скорее распустить. Заохала, стоило каштановым локонам упасть на плечи.
— Гляди-ка, что в косе запрятала — реку полноводную, блестящую, — восхищалась женщина, оглаживая локоны и поправляя складки платья.
Ну а потом они с Дарьей пошли сюда. И вот странно, место для праздника недалеко вроде, а по пути никого не встретили — только туман стелился белесым покрывалом. Шли как через муть какую-то — всюду сумрак, деревья темные стеной… и вдруг раз — уже на поляне, полной людей и света.
А ещё цветов — девушки притащили целые охапки. И она взяла себе букетик, чтобы спести венок.
Пальцы пробежалась по упругим стеблям да так ловко первый узел вывели — Любава чуть не ойкнула от неожиданности. Никогда так ладно не получалось, а вот не хуже других выходит.
Душистые лесные цветы сами принимали форму украшения. На зелёной канве красовались крупные ароматные бутоны. Тут и колокольчики, и ромашка, и кукушкины слезы…
На поляне вдруг воцарилась тишина, и Любава удивлённо подняла голову. Сердце сжалось так, что дыхание перехватило. Данияр пришел. И соколица вместе с ним.
Отвернуться бы. Перестать разглядывать, как откровенно и бесстыдно льнет Варвара к мужу. Смотрит на всех с видом победительницы, а на губах играет ухмылка. Заметив к себе внимание, девушка повернулась и вдруг как нахмурится. Данияр тоже взглянул, но вот тут Любава не выдержала и уставилась на измятый венок… Боги, да что с ней?!
И от вида счастливой пары так больно колет в груди, словно там свернулся огненный ёжик.
— К костру пойдем? — тихим эхом донёсся голос сестры.
Да, надо бы уйти. Венок готов, а остальное неважно.
Любава старательно поддерживала болтовню Дарьи, но перед глазами плыл образ статного красавца в простой рубахе и с каким-то амулетом на шее. И даже слепящий блеск костра не мог прогнать морок.
Гул разговора стал громче. Люди смеялись, радостно приветствовали друг друга, а Любава пыталась вести себя естественно. Но пальцы беспокойно гладили резную мордочку медведя, а внутри медленно нарастало сомнение. Хотелось развернуться и уйти, чтобы еще больше не портить себе настроение.
— Смотри, как Свят на тебя смотрит, — зашептал Дарья. — Вон тот, высокий, с темными волосами. К парням пошел, теперь обратно. Красуется…
Да, этот Свят мог похвастать — было чем. Но взгляд тянуло совсем в другую сторону. К стоявшему около костра Данияру.
Мужчина молча смотрел на огонь, словно видел в нем что-то особенное. Тени и свет плясали на жёстком лице, рисуя страшную и притягательную маску, в которой пряталось нечто звериное. Медвежье… Широкая переносица, резкий излом надбровных дуг и та самая глухая тоска с которой смотрел на нее зверь. И Данияр смотрел так же!
Любава забыла как дышать, а мужчина опять отвернулся, разглядывал танцующие языки пламени.
— Любава, ты чего? — ойкнула Дарья. — Побелела вдруг вся…
Сестра осеклась и легонько пихнула локтем в бок:
— Волхв пришел.
И точно, на поляне вдруг очутился мужчина. Не старец с длинной бородой и посохом, а обычный человек лет пятидесяти, в такой же льняной рубахе и штанах, как и у всех, разве что волосы его были длинной до плеч и схвачены тонким ремешком, проходившим по лбу.
Сколько ни пыталась, Любава не могла найти в нем ничего особенного. А волхв не иначе как почувствовав ее интерес, повернулся и кивнул.
Сестра низко склонила голову, и Любава поспешила ответить тем же.
А мужчина прошел к Данияру и принялся о чем-то беседовать.
— Сейчас насчёт пар обсудят, кто готов благословение получить, а потом праздник пойдет, — пояснила Дарья.
Долго обсуждать не стали, мужчина махнул рукой, и от групп людей отделилось семь пар.
— Счастливое число, — пробормотала Дарья. — Пойдем к берегу ближе, — махнула рукой. — Там все будет.
И Любава пошла. Вместе с девичьей гурьбой двинулась смотреть ритуал. А так хотелось спрятаться! Только бы не видеть синеглазую соколицу, виснувшую на локте Данияра.
Как к нему липла! Кошкой терлась, чуть ли не облизывалась. А мужчина двигался ловко и бесшумно, точно зверь. И казалось, совсем не реагировал на попытки своей женушки залезть к нему на шею.
Любава с трудом оторвала взгляд от сладкой парочки и сосредоточилась на траве под ногами.
Вот сейчас посмотрит на ритуал, венок в воду бросит и домой сбежит. А Данияр пусть и дальше свою ненаглядную пасет, ей полезно на свежем воздухе быть.
— Любава, ты чего вздыхаешь? — тронула за локоть Дарья. — Устала уже, что ли?
Пришлось стиснуть зубы и головой мотнуть. Сестра вон какая глазастая! Еще лишнего увидит…
— А волхв долго благословляет? — шепнула вместо ответа.
И тут же пожалела, что вообще рот открыла — Дарья перехватила ее под руку и поволокла вперед.
— Да нет, быстро, — пробормотала под нос. — Давай скорее! А то все лучшие места займут!
И ее буквально пропихнули сквозь толпу прямо под ноги Данияра!
Любава шарахнулась в сторону, но сбежать не успела — нога угодила в ямку, и земля резко ушла вниз.
Опозориться не успела — локоть сжали сильные пальцы, помогая устоять на месте.
— Аккуратнее, — проворчал Данияр и торопливо одёрнул руку.
Отошел на несколько шагов, а потом и вовсе отвернулся.
А Любава таращилась на широкую спину, не в силах выровнять дыхание.
Он прикоснулся всего лишь, а у нее голова кругом пошла и коленки ослабли. А на коже до сих пор горит ощущение горячих тисков, сжимавших уверенно, но будто бы… нежно?
