— Шисюн, а шисюн….Шисюююн…Шисюн!
— Что? — сонно отозвался он.
— Верни мой матрас!
— Спи, он тебе не нужен. Будешь канючить — заберу еще и одеяло, а тебя свяжу и рот заткну, чтобы не болтал, — равнодушно отозвался он, и я замолчала.
Через несколько минут в комнате снова раздалось его мерное дыхание, и я, поднявшись, огляделась. Скорее всего, мой матрас где-то в комнате. Нужно просто найти его… Куда же он его спрятал? Куда же этот подлый, низкий, беспринципный тип мог его задевать?
Через несколько минут осторожных передвижений по комнате я проверила и шкафы, и пространство под столом, и даже заглянула в купальню. Под моей кроватью матраса не было, под кроватью Фэн Хая — тоже.
Поднявшись на ноги, я окинула спящего мужчину задумчивым взглядом. Сегодня кот не пришел на нем спать, и он лежал в кровати ровно, как труп, с ровно сложенными вдоль тела руками. Взгляд, пробежав по его телу, уперся в стену за кроватью, где темнела ниша. Точно! За кроватями были глубокие полки — и это было единственным местом, где я еще не искала.
Поколебавшись с минуту, я бросила один взгляд на свою негостеприимную твердейшую кровать, и, решившись, забралась на краешек постели заклинателя. Во сне он выглядел расслабленным и безмятежным, темные ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, а черты лица были столько совершенны и неподвижны, словно на кровати вместо заклинателя лежала мраморная статуя. Надеюсь, он и спит крепко, как статуя. Теперь нужно аккуратно, аккуратно перенести одну коленку за его тело, а затем одну руку, а потом…
Взгляд, выискивающий место, куда опереть ладонь, вдруг наткнулся на распахнутые, осмысленные, совершенно не сонные глаза мужчины. Я замерла в совершено двусмысленной позе — над Фэн Хаем, руки упираются на кровать по обе стороны от его лица.
— Ты что, картинок насмотрелся? — спросил он, и в его голосе наконец-то послышалось раздражение.
— Нет, — шепотом отозвалась я, все еще зачарованно глядя в его лицо.
— Тогда, можешь, слезешь? Или ты собрался спать на мне? — бровь мужчины вздернулась, почти слившись с линией волос.
Покраснев до самых корней волос, я неловко завозилась, пытаясь слезть с кровати и не коснуться его тела, и в результате свалилась прямо на заклинателя. Мамочки…
Перехватив меня за плечи, Фэн Хай перекатил меня и сбросил на пол, благо, кровать была невысокой. Лежа на полу, я подумала, что завтра спрыгну с вершины горы Циншань. Он что, подумал, что я пристаю?
— Отдай матрас, шисюн, — почти без надежны на положительный ответ произнесла я. — А не то опять приду к тебе его искать.
— Приходи, я не жадный. Кровати на двоих хватит, — разрешил Фэн Хай, и я, потирая бока и зад, поднялась и поплелась к себе, признавая поражение. Не спать же с ним в отместку? Кто кому тогда отомстит… И так то, что я свалилась на него и он не распознал во мне женщину, настоящее чудо. Наверное, не часто на него женщины падают, — мстительно подумала я и легла в кровать.
Через какое-то время мне все же удалось уснуть, не иначе, как чудом.
Утро было совсем не радостным — бившее в окно солнце раздражало, птички за окном раздражали, а свежий и выспавшийся шисюн раздражал неимоверно. На его приветственное "доброе утро" я ничего не ответила, а когда он вышел, не обратив внимания на мою грубость, я подошла к стене и одну за одной сняла все картинки. Нужно не забыть потом отдать И Мину — выселиться из комнаты они не помогли, а вот лишиться нормального сна — да.
День прошел как-то быстро и скомкано — может, потому, что я не выспалась и клевала носом и над тарелкой в столовой, и над учебниками на занятиях. Наставник Фэн Гуанчжи, потренировав нас в создании знаков — сегодня простейший знак получился уже у всех — удовлетворенно провел рукой по бороде и раздал всем талмуд об этике заклинателя, пригрозив контрольной через несколько дней, и все время до обеда мы зубрили то, как, зачем и почему заклинатели упокаивают нежить. Суть этого учебника толщиной с мою руку можно было выразить в двух словах — потому что если ее не развеять, сжечь, уничтожить или развоплотить, то она сожрет столько людей, сколько сможет, но почему-то авторам понадобилось расписать эту мысль на триста с лишним листов, которые нам предстояло проштудировать за несколько дней.
Когда я шла в комнату с обеда, то в галерее, вместо стен у которой были ажурные резные панели, изображающие картины с разными временами года, я наткнулась прямо на главу клана.
— Ой! — резко завернув за угол, я чуть было не врезалась в него, и, отскочив, поспешно поклонилась: — господин Фэн Шао, простите, я вас не увидел.
— Ничего, — он кивнул и собрался было проследовать дальше, когда я, вспомнив, что не отдала ему платок, догнала его и вручила выстиранный и сложенный вчетверо кусочек светлой ткани. — Возьмите, я его постирал. Спасибо.
Фэн Шао протянул руку и взял платок, а затем, окинув меня с ног до головы внимательным взглядом, удивленно спросил:
— Что с тобой? Как-то неважно выглядишь.
— Ничего, просто не выспался. Шисюн забрал у меня матрас, — не удержавшись, нажаловалась я. Может, хотя бы брат его приструнит?
— Шисюн? — недоуменно переспросил Фэн Шао. — А, Фэн Хай! Так это очень полезно, я и сам сплю на доске. Зато у тебя не будет сколиоза. Как хорошо, что вы с ним подружились!
— Да, я ему очень благодарен за заботу, — уныло произнесла я и, поклонившись, побрела в комнату. Как это я забыла, что Фэн Шао — глава клана по должности, но лекарь по призванию, и на все смотрит со своей точки зрения?
Однако я рано решила, что Фэн Шао совсем уж черствый эскулап — когда после обеда мы собрались на тренировочной площадке, на которую я еле добралась, засыпая на ходу, и вдали уже замаячила троица шисюнов, готовящаяся задать нам трепку, из-за ближайшего здания внезапно показался глава клана и, подойдя в мастеру Хаосюаню, озабоченно произнес негромким поставленным голосом человека, привыкшего командовать — так, что мы даже издалека слышали каждое слово:
— Мастер Хаосюань, мне необходима помощь с разбором трав. Разрешите, заберу у вас одного адепта?
Тот лишь торопливо кивнул, предвкушая прекрасный урок с шисюнами и младшими учениками, который будет демонстрировать "братство и взаимопомощь", и Фэн Шао, безошибочно отыскав меня в толпе, поманил пальцем. Не веря до конца, что избегу мучительного урока фехтования, я со всех ног бросилась к нему. Вслед мне неслось сочувственные шепотки: "бедняга, такую тренировку пропустит". Я лишь хмыкнула и ускорила шаг — пропущу с удовольствием!
Помощь с травами, как оказалось, главе Фэн была не нужна — проведя меня в свой врачебный кабинет, пахнущий ароматными травами, он махнул рукой на кушетку, выдал тонкое покрывало и ушел, скомандовав отдыхать. Блаженно вытянувшись на мягком, как облако, матрасе, и укрывшись легчайшим одеялом, я прикрыла глаза и пообещала себе вечно чтить Фэн Шао, как величайшего мудреца и самого великодушного человека нашего времени. Надо же, он так занят, а нашел время, чтобы вызволить меня с тренировки и устроить отдохнуть! Перед глазами всплыло его лицо с правильными чертами и легкой улыбкой, и я почувствовала в груди тепло и свет, словно туда заглянуло солнышко и согрело его своими лучами. Хорошо, что он не такой, как его брат!
Наверное, я все-таки уснула — мне приснился луг, покрытый голубыми и розовыми цветами, и Фэн Шао. Он протянул мне букет, и я вдруг поняла, что я в женском платье и испугалась, что он выгонит меня из клана — однако Фэн Шао это ничуть не удивляло. Я же должна разобрать для него травы — вспомнила я и, опустившись в усыпанную яркими пятнами цветов изумрудную траву, принялась разбирать свой букет и вплетать цветы в волосы Фэн Шао, который лег на землю, подложив под спину доску, чтобы не развился сколиоз, и положил голову мне на колени. Внезапно распахнув глаза, он посмотрел а меня и произнес:
— Бэй Лин, вставай, скоро ужин. Просыпайся…Бэй Лин!
— А? Да… Встаю… — я наконец-то открыла глаза, и первым, что я увидела, было склонившееся надо мной лицо Фэн Шао. В руке он держал пучок сухой травы с осыпающимися коробочками семян, и я мигом вспомнила свой сон и залилась краской по самые уши.
