на меня с ультразвуковыми визгами и заставил вновь открыть учебник по артефакторике и взять в руки шкатулку с украшениями.
Да, хотелось спать, но в этот раз, стоило коснуться деревянной крышки, руку будто что-то кольнуло, а внутри взметнулось странное предчувствие.
– Эл, – тихонько позвал фамильяр, – что с тобой?
– Не знаю, – задумчиво пробормотала я.
Пискун подскочил на коротеньких лапках и возбужденно заговорил:
– Неужели ты ощутила зов артефакта? Тогда тебе крупно повезло! Какой-то из камней проснулся, он реагирует на тебя!
– Да ладно, – я запустила руку в горсть украшений. – Мне кажется, еще слишком рано… ой!
Пальцы снова кольнуло, и показалось, что сквозь мышцы пробежал электрический разряд. В этот момент я держала в руке старинный золотой браслет с рубинами. Или приглушенный свет магического светильника издевался надо мной, или действительно артефакт налился мягким свечением. Золото посветлело, а рубины, напротив, потемнели и налились глубоким багряным цветом.
Мы взирали на эти метаморфозы с приоткрытыми от удивления ртами.
– Кажется, ты ему понравилась, – произнес, наконец, тиин. – А рубины ведь очень капризные камни.
Повинуясь чутью, я осторожно надела браслет на запястье. Свет рубинов стал ярче, показалось, будто камни вбирают мою магию и преобразуют ее в нечто иное.
– Ты когда-нибудь такое видел? – спросила я тиина шепотом. Между мной и этим артефактом сейчас происходило какое-то странное взаимодействие, как будто он изучал меня, пытался познакомиться.
– Попробуй дать ему еще немного своей силы, – подсказал Пискун, и я послушалась.
Камни жадно поглощали капли моей магии, золото продолжало сиять. А потом все закончилось так же внезапно, как и началось. Артефакт превратился в банальный кусок металла.
– Ну вот. Верно говорили, что рубины – капризные камни, – я вздохнула с разочарованием, как будто была ребенком, которого подразнили конфетой.
Но даже если так, это уже что-то. Магия – поистине удивительная штука, как и ее дары.
– Чтобы раскрыть потенциал этого артефакта, тебе надо испытать стресс, – начал Пискун с умным видом. – Помнишь, так ты пробудила и магическое зрение, и физическую силу?
– Думаю, что стресс мне обеспечен! У меня едва инфаркт не случается, когда я вижу, как лекари лезут к больным грязными руками. Что ж, – я вздохнула я сняла браслет. – Возьму его завтра в госпиталь.
* * *
Утро порадовало двумя письмами: от Сальвадора и Луизы. Бегло просмотрев несколько листов, написанных убористым почерком ученого, я поняла, что нейт Эйле уже занялся составлением лекарства от ботулизма и описывал успехи в изучении оспы. Я спешила, поэтому пришлось отложить послание на вечер, чтобы потом прочесть его более вдумчиво. То, что Сальвадор не забыл про меня, не могло не радовать.
Следующая записка была от Луизы. Она интересовалась моими делами, выражала сочувствие по поводу того, что меня несправедливо обвинили в запрещенной операции. Я досадливо поморщилась. Если знала Луиза, знал и градоправитель. Ну да ладно. В конце концов, меня действительно оправдали.
А еще она предлагала организовать что-то типа лекции для ее знакомых. Луиза с энтузиазмом писала, что дочерям подруг будет любопытно и полезно послушать о беременности и женском здоровье, нейрам более зрелым – о сохранении красоты и привлекательности. Те капли, что я дала ей, заинтересовали многих.
Если честно, идея мне понравилась, надо обязательно над ней подумать. У меня сложилось стойкое впечатление, что в этом мире полная половая безграмотность. Возможно, бедная Лесси вообще не знала, откуда берутся дети, и к чему могла привести их связь с Заном. А ежемесячные кровотечения жители считали наказанием за грехи.
Небольшая просветработа не повредит, только на этот раз нужно быть осторожнее, чтобы не загреметь в застенки местной инквизиции или как тут ее называют.
Катясь по улицам в магоходе и беседуя с Пискуном, я добралась до госпиталя. На правую руку решила надеть браслет-артефакт, мало ли? Вдруг я испытаю такой стресс, что мигом раскрою весь потенциал украшения.
Солнышко светило особенно ярко, однако же такие тихие дни обычно бывали особо паршивыми. Но чем черт не шутит? Вдруг меня сегодня не будут доставать Калвин с Ойзенбергом, а Лейн сменит маску старого ворчуна и станет добрее домашнего котика? Кстати, надо не забыть справиться о его здоровье.
Уже на входе в здание госпиталя меня настигли чьи-то крики. Они доносились из-за двери, ведущей в коридор родильного отделения, и я невольно замерла, прислушалась. Что там за возня, что происходит?
– Я семерых родила дома, не хочу оставаться в госпитале! – послышался возмущенный женский вопль, перешедший в болезненный стон.
– Ты вторые сутки разродиться не можешь, Диди, – вторил мужской голос. – Это серьезно, лекари тебе помогут.
– У-у-у! Не нужны мне никакие лекари, дома и стены помогают! Зачем ты меня сюда привез? Даже если и помру, то под своей крышей!
– Ага, и оставишь меня вдовцом, а детей сиротами?
Дальше медлить я не стала. Распахнула дверь и нос к носу столкнулась с семейной парой и молоденьким лекарем, который пытался вместе с мужчиной угомонить беременную.
Все трое с удивлением воззрились на меня.
– Ну что вы, милая. Не бойтесь, – по-хозяйски начала я и коснулась плеча женщины. – Никто вас не обидит.
И тут меня захлестнула смутная тревога. Тяжелая работа и многочисленные роды не способствовали цветущему виду, женщина явно старше своих лет. Или… нет? Каштановые волосы пронизывали седые пряди, на лице залегли морщины, которые становились только глубже, когда она морщилась от боли.
Сколько ей на самом деле?
Я опустила взгляд на обтянутый платьем живот. Надо срочно ее осмотреть! Почему-то мне кажется, что здесь все не так просто.
Визуально живот недель на тридцать, но в анамнезе семь родов, мышцы перерастянуты, значит, реальный срок может оказаться меньше.
– Я позову нейта Ойзенберга, – пролепетал молоденький лекарь.
– Стойте! – я вскинула руку. Мне совсем не улыбалось встречаться с коновалом. – Вы ведь меня уже знаете, да? Я нейра Эллен. Нейт Лейн разрешил мне проходить практику.
– Но я не могу… – залепетал тот, однако неразборчивое блеянье прервал новый мучительный стон.
– Помогите моей жене, сделайте что-нибудь! – взмолился муж, хватая меня за руки. – Я не могу смотреть на то, как она мучается!
Я хотела активировать магическое зрение и быстро провести диагностику, но женщина с неожиданной силой оттолкнула мои руки и отшатнулась, как от чумной.
– Не трогайте! Не трогайте меня, боли-ит… – Диди заохала и привалилась к стене. – …Последних четверых своих сорванцов рожала почти без боли, а здесь… ох-охо!.. Ненавижу тебя, Оллен! В следующий раз сам рожать будешь!
– Конечно-конечно, любимая. Все будет, как ты захочешь, – заворковал Оллен, пытаясь погладить жену по голове, но та отпихнула и его.
– Дорогая, послушайте, –
