чувствовать его тепло рядом. Стук его сердца под ладонью, такой же бешенный, как и мой. Кожа к коже, душа к душе. Только сегодня, только сейчас, но это время наше. Его никто и никогда не отнимет у нас.
– Что же ты со мной творишь, малышка? – обреченно прошептал мне в губы.
Это был риторический вопрос. Потому что буквально через секунду наше безумство повторилось с еще большей страстью. Мы были жадны друг до друга. Старались урвать счастья по максимуму, пока есть возможность. Истинный, он мой истинный, даже если Луна против. Сегодня и сейчас я верю в это. О плохом буду думать завтра.
Лишь ближе к утру мы уснули, крепко обнимая друг друга. Я была счастлива. Надеюсь, и он тоже. Может быть, не счастлив, но хотя бы испытал то же удовольствие, что и я.
Егор
Ее первый тост оказался забавным. Люди о нас не знают. А фраза об истинных теперь крутится в голове. Похоже, она романтик. Вопрос о Вите снова заставил напрячься. Похоже, ревность проснулась. Но к кому? К ней? Да не смешите меня. Она же… человек!
Она немного зависла в своих мыслях, а мне как раз стало с ней интересно. Подтолкнул в плечо и завис сам. Ее кожа была такой приятной, такой… родной, что ли. Не хотелось отпускать. Только прикасаться дальше. Словно сквозь толщу воды услышал, что она зовет меня. И нет, просто отстраниться, как в тумане выпалил что-то в ответ. Сам не вспомню что, но покрывающаяся мурашками кожа говорит сама за себя.
После этого, похоже, каждый из нас решил отпустить ситуацию, будь что будет и пошло все к черту. Я хочу ее каждой клеточкой тела. Луна нас рассудит.
Веселая песня про пять минут, бокалы на брудершафт и наши лица под бой курантов, оказавшиеся слишком близко. Не знаю как, но я точно не жалею, что преодолел эти ничтожные сантиметры и поцеловал ее. Сначала слегка, проверяя, не даст ли она мне по загривку. Но нет, она со вздохом обреченности сдалась. Не мне. Самой себе. Вот она, та самая точка невозврата. Я еще сильнее впился в ее губы, углубляя поцелуй. Крепче прижимал ее за затылок, боясь, что сбежит.
Когда прервал поцелуй, давая нам обоим перевести дыхание от нахлынувших чувств, почувствовал острую потребность услышать, что она моя.
– Скажи, что ты моя, только моя… – и столько боли в голосе было, что сам себя не узнал.
– Твоя, только твоя, – ее голос был схож с моим. Ей тоже было важно понять, что происходит. Но я не смог сказать ей тех же слов. Не ее я, не ее.
Эти слова сорвали все предохранители. Я даже не помню, как мы добрались до номера и остались без одежды. Помню лишь свои жадные касания к столь желанному телу. Ее робкие поглаживания. Словно впервые касается мужчины. Взяв себя в руки, позволил ей немного меня изучить. Кому я вру, волк внутри радостно заворочался впервые за весь вечер. Ему хотелось еще ее ласки, внимания.
Почему Луна так жестока? Если бы она только была волчицей.
Мне безумно хочется, чтобы она была моей парой, чтобы она была волчицей. Но она всего лишь человек. Не мог не убедиться, что она хочет всего происходящего не меньше меня. Глупо, абсурдно, если послушать наши тела, говорящие красноречивей языков. А на мой вопрос она ответила без единой заминки и тени сомнения.
– Да, уверена. Я хочу стать твоей, только твоей, – и притянула меня за шею, нежно целуя.
Через секунду мы были едины, и я понял, что она моя, только моя. По крайней мере, сегодня. Что будет потом, уже не важно. Сегодня она стала моей. И пусть нет запаха. Эти мягкие и теплые глаза заставляют сердце биться чаще, это чувство единства, синхронность действий. Как бы мне хотелось именно от этой малышки детей. Дочка, особенно девочку хочу. Такую же хрупкую, нежную.
В последнюю секунду мысленно возвращаюсь на место от всхлипа боли красавицы. Я чуть не поставил метку. Зверь и я так увлеклись своими мыслями и желаниями, что чуть не совершили непоправимое.
Крепко прижимая обмякшее тело Ани к себе, не удержался от вопроса, почему она обо всем смолчала. Я бы был другим. Определенно было бы больше нежности. Она этого заслужила. Но ничего, если у нее хватит сил, я подарю ей это чувство.
Ей нечего стыдиться, все мы теряем голову. Жаль, конечно, что она потеряла ее со мной. Слишком правильная, слишком красивая, а теперь еще и порочная. Ее взгляд говорил о многом. Она полностью довольна, как кошка в руках хозяина. Стало, правда, обидно, что я такой тугодум и затуманенный страстью разум не воспринимал всю суть ее слов. Будь во мне больше сдержанности, я бы засомневался, попытался уточнить, что она имеет в виду. Но я ослеп. Страсть затмила разум.
Когда сказал, что это наша единственная ночь, что не чувствую, что мы созданы друг для друга, она словно похолодела. Не только в эмоциональном плане. Она стала холоднее телом. Мне захотелось согреть ее, успокоить, загладить ту боль, что нанес словами. Поэтому просто притянул к себе повыше и шумно втянул запах ее волос. И пустота, ничего. Как же плохо. Я бы хотел запомнить, чем она пахнет. Чтобы вспоминать одинокими вечерами, как было хорошо сегодня.
Только на нее мои действия оказали другой эффект. Она села весьма удачно и не удачно на мне, прося не гнать ее. Я успокаивающе гладил такие мягкие ножки, тонкую талию. Она поразила меня своим ответом, что я тот, с кем она хочет быть по непонятным причинам. Попросила не прогонять ее. Глупая. Какая же она глупая сейчас. При всем желании я не смог бы ее сейчас отпустить. Даже если бы она сама начала уходить. В ответ она вновь поцеловала меня.
Долгих уговоров не было. Доля секунды, и все повторилось. Каждый из нас этого хотел. Мы старались урвать как можно больше счастья от этой ночи. И каждый раз я мечтал о детях с этой дикой кошечкой. Это было бы идеально.
Заснули мы, крепко обнимая друг друга, уже ближе к утру. Я сильно вымотал бедняжку. Уже засыпая, я почувствовал, что мой волк не просто ворочается, а просыпается.
Аня
Просыпаться не хотелось совсем, но я сделала это, потому что было безумно жарко. Все тело приятно ломило от прошедшего безумия, на шее так
