От запаха собственной крови и страха фейской моли зверь окончательно взбесился. И когда меня укусили за губу, вынудив ослабить контроль над чарами, барс воспользовался этим.
Я успел оттолкнуть фею на кровать, чтобы ее прикосновения не отвлекали меня от контроля над зверем, но было уже поздно. Кошак, торжествующе мявкнув, вырвался наружу.
Никогда еще превращение не давалось мне с такой болью. Было чувство, словно меня схватил пещерный тролль и скрутил, как белье после стирки. Каждая клеточка вопила в агонии, кости с сухими щелчками меняли положение. Какой позор! Потерять контроль над зверем из-за какой-то вельхотари!
Взглянул на моль и с облегчением понял, что она в отключке. Не видела! Хвала Санкристэль, она не сможет рассказать моим собратьям, что не смог удержать своего кота.
Перед тем как зверь полностью перехватил управление сознанием, перед тем как окончательно погрузиться в забытье, ощутил, что вид беззащитной, хрупкой бескрылой фигурки, покоящейся на смятой простыне, полоснул по сердцу жалостью и… стыдом?!
Наташа
В носу свербело все сильнее. Да что это за невыносимый зуд?! Я чихнула и завозилась, не открывая глаз. Повернуться на любимый левый бок мне мешало что-то тяжелое и пушистое.
Вельхотари настолько мерзлячие, что укрываются на ночь шкурами? Я убеждала себя, что уже утро и пора бы открыть глаза, но снова соскользнула в дрему. Нет, все-таки хорошая шкура, теплая, вон как с ней сладко спится. Тут шкура завибрировала, тарахтя на всю спальню, и я застонала:
— Фу-у-у, Барсик, опять ты влез в мою постель! Вот вернется Ленка из своего Египта, отдам тебя обратно и больше ни за что не стану водиться с твоей наглой рыжей мордой! И так уже… а-а-апчхи! До аллергии меня довел.
Отчаянно потерла нос тыльной стороной ладони, сонно пытаясь отпихнуть от лица кошачью морду, которая щекотала щеки усами, похоронив мою надежду доспать недоспатое.
— Глушитель тебе надо, зверюга ты этакая, и мертвого своим урчанием поднимешь!
— Уф, — обиженно вздохнула упомянутая зверюга, овеяв мою щеку горячим дыханием, но морду от моего лица убрала.
— Все-все, не вздыхай так горестно, я встаю. Сейчас покормим тебя чем-нибудь…
Я открыла глаза и уставилась пусть и не на рыжую, но тоже весьма наглую морду, которая с философским видом возлежала на моей обнаженной груди.
Вот тебе и: "Наташа, вставай!"
Передо мной был вовсе не Ленкин мейн-кун, воплощающий собой двенадцать килограммов меха и вредности, а настоящий снежный барс, с морды которого на меня смотрели знакомые голубые глаза Лоренсо.
Огромные лапы зверя лежали у меня на плечах. Заметив, что я проснулась, большой котик чуть выпустил свои когти, не раня, но чувствительно проехавшись по моей незащищенной коже, и принялся тереться пятнистой макушкой о мою грудь.
В этот момент я хотела заорать от страха, но вышло, что против воли рассмеялась:
— Ай, щекотно! Прекрати, мохнатый извращенец!
Кое-как отпихнув зверюгу, я резво отползла на другую сторону кровати и обернулась, чтобы наткнуться на обиженный взгляд.
— Ну да, ну да. Хочешь сказать, котика обидели? И это после того, что ты творил вчера? — возмутилась я.
Кстати, а что было вчера? Замерла, пытаясь вспомнить, чем кончилась первая брачная ночь с феененавистником. Память молчала. Но, судя по тому, что саднящего чувства внутри и крови на простынях не наблюдалось, наглой блондинистой морде не удалось стребовать с меня супружеский долг.
Однако облегчение от этой мысли было недолгим. Лоренсо, возможно, не будет делать попыток овладеть мной по дороге в Кильмаари, но во дворце Литсиян, после церемонии по обычаям оборотней, все повторится.
Я вздрогнула, вспомнив, как барс начал оборачиваться. Жуткое зрелище! Но, похоже, именно вырвавшийся из-под контроля зверь не дал мстительному красавчику применить силу и взять то, что причитается мужу. Что же мне делать?
От размышления меня отвлек стук в дверь и голос одной из феечек:
— Госпожа? Разрешите принести вам платье?
Я замерла посреди комнаты, физически ощущая липкое любопытство незваной гостьи, стоящей в коридоре.
— Госпожа? Не могли бы вы открыть дверь?
Я тихо ругнулась под нос:
— А ничего, что я тут голая, а на единственной простыне лежит тот, кто вполне может меня сожрать?!
Оглядевшись, я подняла с пола рубашку барса и, нацепив ее на себя, пошла открывать. Благо память феи подсказала, что сделать это можно, просто очертив круг пальцем по поверхности двери.
— Стой! — прошипел за спиной Лоренсо, некстати вернувшийся в человеческий облик. — Немедленно сними мою рубашку!
— Вот еще! — фыркнула я, невозмутимо продолжая шествовать к двери, а потом, рассудив, что лучшая защита — это нападение, добавила: — Вообще-то, ты мне должен.
— Это за что еще?! — возмутился блондин, сверкнув гневной лазурью глаз.
— За ущерб, причиненный моим нервным клеткам! Тут и замком не расплатишься, а ты какую-то тряпку зажал, — невозмутимо произнесла я.
— Это лучший эльфийский шелк!
— Да хоть гномий бархат! Кажется, ты забыл, что по закону своего народа должен обеспечивать меня всем необходимым. Одежда, жилье, еда… припоминаешь?
— Это ты должна снять с меня проклятие!
— Госпожа, с вами все в порядке? — раздалось из-за двери после очередной порции стука. — Ее Величество Вивьен желает позавтракать с вами и принцем Лоренсо в зеленой гостиной. Госпожа? Вы меня слышите?
— Смотри, будешь жадничать, расскажу всем подружкам, какой ты герой в постели! Пусть знают, что тебе приходится применять насилие, — заметила я.
— Только попробуй! — возмутился блондин, вскакивая, чтобы тут же лечь обратно в кровать и чинно укрыть самое интригующее место простыней.
Должно быть, моя улыбка выглядела немногим дружелюбнее оскала котомужа, потому что горничная в розовом платьице и накрахмаленном переднике, узрев вожделенную "госпожу", инстинктивно отступила на шаг.
Глава 6
Лоренсо Мора
Мне, в отличие от моли, нового наряда не полагалось. Пришлось одеваться в ту же одежду. Я вытряхнул сердитую вельхотари из рубашки, которую освежил и разгладил заклинанием. Запах истинной, несмотря на очищающие чары, пьянил и кружил голову, заставлял моего кота блаженно жмуриться. Думаю, выпусти я сейчас своего зверя, тот еще повалялся бы на рубашке. Даже гнев на то, что фейская моль без спроса трогает мои вещи, куда-то улетучился. Когда смотрел на то, как девушка посыпает пыльцой волосы, чтобы уложить в прическу, поймал себя на том, что замер и почти не дышу.
Фея подняла волосы наверх. Любуясь ее нежной шейкой, я ощутил досаду, обругав себя идиотом. Это надо было настолько утратить контроль, чтобы забыть укусить собственную жену! Я не поставил Азалии метку, нужно срочно исправить это хотя бы сейчас! Пусть горничная видела, что раны на шее племянницы королевы нет, никто не станет ее слушать, видя обратное.
Зверь от этой мысли возликовал, я же подумал, что не хочу тянуть в пасть фейское мясо. Обуреваемый противоречивыми чувствами, приблизился к стоящей у зеркала Азалии. Она поправляла жемчужный браслет, а когда поняла, что я стою слишком близко, замерла и медленно подняла голову. Наши взгляды скрестились в зеркале, и я понял, что медленно, неумолимо тону в голубых озерах ее глаз. Захотелось сказать: "Может, если бы мы встретились при других обстоятельствах, все было бы иначе?" — но произнес совсем другое:
— Я должен поставить тебе свою метку, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне.
— Что?! — округлила глаза фея, напрягшись, когда я положил ей руки на плечи и наклонился к шее.
— Сиди смирно, если хочешь, чтобы я сделал все аккуратно и кровь не попала на платье, — добавил я, наклонившись к ее шее, чувствуя, как от дивного запаха истинной меня с головой затапливает бешеное желание обладать ею. Здесь, сейчас, немедленно!
