раз у нас были люди, у которых не было и крупицы магии и тогда я проводил особый ритуал для пропуска. Тебя же полог пропустил без проблем.
— Значит у меня есть дар? — он кивнул. — А какой?
— Тебе виднее, — он пожал плечами, заставляя уйти в себя на размышления.
Валериан занялся дальше разбором бумаг, а я всё думала, какая у меня суперспособность.
Левитация? Нет, исключено, я боюсь высоты и вообще у меня проблемы с вестибулярным аппаратом.
Телекинез? Я сощурилась и попробовала силой мысли заставить перо в руке ректора пошевелить — никак. С чернильницей тоже не вышло, как и с книгой. Тоже промах.
Тогда что же? Может чтение мыслей?
— Ты думаешь о работе, я угадала? — попытала счастье я.
— Нет, я думаю о тебе.
Интересно. Вот прямо-таки заинтриговал.
— Что же именно?
Делиться своими мыслями Валериан не спешил. Задумался, взвешивая слова.
— Я тебе нравлюсь. — Это было утверждение.
Он засмеялся. Стало обидно, даже очень. Но я все же надеялась, что хоть в этот раз угадала.
— Нет, — потом бросил на меня быстрый взгляд и исправился. — То есть да, но не как женщина. Всё сложно, но томных и нежных чувств к тебе я не испытываю. Я, надеюсь, твои чувства не задеты?
С плеч свалился камень. Не хотела бы, чтобы он влюблён был в меня, ведь Свэл столько раз мне помогал. Это я боялась ранить его чувства. Он был симпатичен, эдакая смесь брутала и ботаника, понимаю, что это несовместимые понятия, но по иному описать коротко его я не могла. Высокий, подтянутый, красивые глаза светятся умом и искренностью. Вообще как я могла такое подумать? На меня он смотрел не так… Не так как на Аврору. Вот там скорее и кроятся неразделенные чувства.
— Нет, прости, задумалась. Ты ведь влюблен в чужую жену, верно? — я решила не уточнять в кого конкретно, дабы его не смущать.
— Скорее да, чем нет. Она волшебная, ты ведь и сама это поняла. Но ее выбор пал не на меня.
Это было немного грустно. Но видя ту теплоту, с которой Аврора говорила о муже, было понятно, что ее сердце принадлежит только Альберту и ничего этого не изменит.
— А я? — это скорее женское любопытство.
Он опять засмеялся.
— Что — то многовато вопросов ночью задает одна едва одетая девушка холостому мужчине. Не боишься? Я ведь тоже дракон. Хоть и на половину.
Значит не чистокровный. Утешает.
Я решила проигнорировать это.
Не владею я силой чтения мыслей, однозначно. Тогда, я все таки бездарь. Очевидно.
За окном продолжала бушевать стихия. Гремел гром, а с небес лилось словно из ведра.
Валериан заметил мой взгляд в окно. В абсолютной тьме за окном ничего не было видно.
— Это не просто дождь, — я повернула голову на его голос, — Это происходит из-за инициации Киры. И ее признания тебя.
— Это как?
— Как дочь признает мать. А стихия откликается. Ее мать была саламандрой. Они владеют водой, землей и огнем. А теперь появилась ты.
Я никогда не думала заводить детей. Думала, что чужих воспитывать мое призвание, помогать их родителям, а вот о своих я не думала. Мне всего — то двадцать один. Куда торопиться. Возможно годам эдак к тридцати при наличии жилплощади и мужа, стабильной работы и духовной готовности я бы и подумала об этом. Но сейчас…
Это было лестно и пугало. Чужая девочка стала моей. У нее все равно никого нет больше.
Пессимизм накрыл меня, я и не заметила как уснула прямо в кресле у камина.
Открыв глаза я заметила, что лежу в постели, а рядом посапывает маленький Огонек — Кира. Улыбнувшись, я поправила одеяло на ней и отдалась Морфею.
Во сне ко мне приходил Диран. Злой и трезвый, что пугало еще сильнее. Уж лучше бы ничего совсем не снилось, чем этот злобный тиран и деспот.
Скорее всего, почувствовав мою тревогу, малышка завозилась. Я ощутила ее тепло. Она его словно сама создавала. Оно отогнало все волнения, я положила на Кирюшку руку и забылась.
В доме ректора не было прислуги. Ел он в столовой, убирался сам при необходимости. Эта самая “необходимость” не наступала, судя по слою пыли на полках и в углах.
Я никогда не была чистюлей, но борьба с пылью сейчас — будущее без аллергии потом у ребенка.
Вооружившись необходимым количеством тряпок, метлой и ведерком, что тоже пылились в кладовой, я подвязала сорочку у колен и пошла в бой с беспорядком.
В моей привычке убирать с дальней комнаты к выходу, так и поступила в этот раз.
Дальней комнатой оказалась моя.
Уборка при спящей Кире была быстрой и четкой.
Полазив под кроватью с тряпкой я стала похожа на того самого домовенка Кузю с блондинистой “дулькой” на макушке. Когда комната засияла.
Малышка уже не спала, а пускала колечки дыма и улыбалась, показывая язык.
Открыв окна, чтобы впустить свежий осенний воздух и ветерок мы покинули комнату, перейдя в следующую.
Помощи ждать было некогда, поэтому возникло чувство мамочки в декрете. Когда все сама. И с малюткой, и убрать, и постирать… А потом еще мужа улыбающейся встречать…
Тьфу, ректора!
Выпив кружку чая и проглотив несколько эклеров с забавной зеленой, но вкусной начинкой, я накормила Кирюху, быстро поменяла пеленки и продолжила. Осталось прибраться в кабинете и спальне Валериана.
И то и другое помещение были уж очень мужскими. Вторжение на эту территорию отдавало какой-то интимностью. Все — таки мужское царство.
Девочку я уложила на небольшой диванчик в гостиной, а сама принялась отбиваться в пылевых условиях. Сорвав все накидки и скатерти с поверхностей для выбивания и вымыв помещение, я решилась выпить чай с булочкой, что услужливо приготовлены ректором перед тем как он отправился на церемонию выпускного.
Странно однако, у нас выпускные весной — летом, а тут осенью.
Оставался кабинет…
Войдя, я осмотрелась. Спустя время книжно-бумажные завалы были уничтожены и расфасованы. Гора немытых стаканов, отдающая дыханием Дракона, перемыта и протерта. Пыль и клочки шерсти (откуда только?!) собраны и выкинуты.
Оглядев дело рук своих, я возрадовалась.
Кто молодец? Алиса молодец!
Финишная прямая ознаменовалась поправлением письменных принадлежностей. Ручка выскользнула из рук и… нет, не как в сказке, а упала на пол и закатилась под стол.
Дело было вечером — делать было нечего, пришлось опускаться на колени и ползти…
Раздался шум, затем дверь отлетела в сторону. Этого я не увидела из-под стола, но ощутила содрогание стен.
