цыпочек, я думал, тебе будет интересен результат, – пожал плечами глава Управления по борьбе с преступностью, ну и да, мой родной брат.
Отношения у нас, мягко говоря, не сложились: Шьям – копия отца, такой же безжалостный и беспринципный маньяк, идущий к своей цели по головам, без зазрения совести оставляя после себя горы трупов. Деньги и власть – всё, что интересует братика в этой жизни. А я, как выразился папенька, паршивая овца в стаде, отличающаяся состраданием, которого у демона быть не должно!
– И что там, неужели к ревности добавилось что-то новенькое? – поинтересовался я вяло.
– Да как сказать... Я не смог их допросить, они скончались, как только я начал задавать вопросы. Блок на разглашение – страшная вещь!
– Кому понадобилось его устанавливать, они же всего лишь сопливые адептки, – подался я всем корпусом вперёд, недоверчиво глядя на брата.
– Не знаю! Видимо, эта девчонка кому-то очень мешает, а курочками грамотно руководили, только и всего.
– Да кому она может помешать? Она лишь безобидная серая мышь!
Несмотря на презрительный тон, с которым я выразился о Селении, сердце тревожно сжалось. Но мне нельзя показывать свои чувства Шьяму, только не этому мстительному отморозку.
– Понятия не имею, я сказал как есть: девчонку намеренно пытаются устранить, а значит, это только начало и попытки повторятся, – брат вгляделся в моё лицо, подозрительно прищурив зелёные, как и у меня, глаза. Чёрт, неужели заметил, что мне не всё равно?
– Пожар! – через открытое окно долетел с улицы крик.
Вскакивая на ноги, я уже знал, что горит и кто в эпицентре всего находится – опять эта ходячая катастрофа куда-то вляпалась! Точно! Стоявший чуть в отдалении магзверинец пылал, словно факел! Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я перенёсся сразу внутрь горящей конюшни. Идя по длинному коридору, скользя взглядом по клеткам, крикнул:
– Лени! Чёрт бы тебя побрал, катастрофа, ты где?
– Люциус? – недоверчивый вопрос прозвучал с другого конца магзверинца.
Сорвавшись на бег, устремился туда, не добежал лишь пару шагов, как между мной и съёжившейся на тюке соломы, прижимающей к своей груди козла ведьмочкой, упала горящая балка, отрезая мне путь и вынуждая девушку испуганно вскрикнуть.
Нет, огонь мне, конечно, не помеха, но выйти отсюда голым, я как бы не планировал. Ладно, чего уж теперь? Решительно переступил через пылающее бревно, на ходу снимая тут же загоревшуюся рубашку, и сбил ею огонь с брюк. Посмотрел на девушку и позвал:
– Иди ко мне, Кат.
– Почему «Кат»? – изумлённо округлила глаза Селения.
– Я так хочу!
– Я никуда не пойду без Цезариуса! – вцепилась она в козла мёртвой хваткой.
Вот ведь, пигалица вредная! Едва не зарычав, преодолел разделяющее нас расстояние и резко вздёрнул девушку на ноги.
– Пойдёшь!
– Нет, Люц, прошу, не бросай его, он же ещё совсем маленький, – всхлипнула она жалобно.
Глядя в полные слёз серые глаза, понял – я не могу ей отказать! Всё же зарычав, перекинул ведьму через плечо и, подхватив рогатое чудовище, открыл портал.
Да уж, явление ректора среди собравшихся у конюшни иначе как эпичным не назовёшь. Голый торс, обгоревшие брюки, перекинутая через плечо девушка и козёл под мышкой! Красота! Таким придурком я себя ещё не чувствовал! Стоящий неподалёку брат полностью подтвердил эту мысль, загнувшись от хохота.
Психанув, вновь распахнул портал, на этот раз в свой кабинет...
– Господин ректор, – окликнул меня тролль, – оставьте Цезариуса, пожалуйста.
Услышав эту фразу, Шьям едва по земле не растёкся от душившего его смеха.
Бросив полный ненависти взгляд на козла, поставил его на траву и скрылся в портале.
Выйдя в своём кабинете, осторожно опустил девушку на ноги и обеспокоенно осмотрел её на наличие повреждений. Вроде цела.
– Ты как? – я аккуратно заправил за ушко выбившуюся прядь волос.
– Господин ректор, я не виновата, честно, она сама загорелась!
И столько мольбы во взгляде, что мне до чёртиков захотелось улыбнуться и успокаивающе прижать малышку к груди, но за спиной послышался рёв портала... Как же не вовремя его принесло-то! Нельзя показывать, что девчонка мне не безразлична, при Шьяме – нельзя!
– В свою комнату, живо! И постарайтесь оттуда не выходить, мисс Фелисти, пока не превратили академию в руины! – рявкнул я зло и отвернулся, чтобы не видеть её слёз и боли, плещущейся в глубине серых глаз.
– Неужели это и есть та самая мисс Фелисти? – шагнул к Селении брат и, подхватив её руку, припал к ней поцелуем, вынуждая меня в страхе напрячься. – Я брат этого хама – Шьям.
Чёрт возьми, чего ему от неё надо? Уйди, катастрофа, прошу, не привлекай к себе внимание этого морального урода. Словно услышав мои мысли, девушка, шмыгнув носом, выдернула свою ручку из широкой ладони и пискнув:
– Простите, – выскользнула за дверь.
– Ты ещё здесь? – хмуро спросил у брата, стараясь не показать своего облегчения.
– Всё, ухожу, не нервничай, – осклабился он пакостно. – Но на прощание всё же скажу: дверь в конюшню была подпёрта снаружи, красотку намеренно пытались сжечь!
Наконец оставшись один, откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, задумался. Кому ж ты так успела насолить, Кат? Два покушения за пару дней, а если взять в расчёт взбесившуюся метлу, то и все три. Я же тогда едва успел её остановить, не дав врезаться в стену замка.
Селения
До своей комнаты я практически бежала, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды адептов. Видимо, не каждый день тут ведьмы сгореть пытаются, да и ректор не всех на плече таскает! Ворвавшись в свою комнату, сразу же пошла в ванную и, посмотревшись в зеркало, едва не застонала. Волосы растрёпаны, лицо покрыто слоем сажи с подтёками от слёз... Стало так стыдно, что Люциус видел меня такой, да ещё и красавчик этот – Шьям.
Надо же, насколько они с братом разные, разве что глаза одинаковые. Но и то, у ректора они искрятся смехом, а у этого в глубине таится такой арктический холод, что наводит безотчётный страх.
Раздевшись, забралась в ванну, включая горячую воду, и села, обхватив колени руками. От пережитого ужаса тело сотрясала мелкая дрожь, я думала, что уже не выйду из чёртовой конюшни живой, и когда услышала голос Люциуса, сначала решила, что дымом надышалась до галлюцинаций. Потом
