комбинезоне, склонил лысую голову над экраном компакта и с пулеметной скоростью что-то печатал. На плечи наброшена меховая куртка, на ногах домашние меховые полусапожки.
Он постучал в стекло. Лысый человек даже не вздрогнул, поднял лобастую голову, взглянул на иллюминатор. Лицо сильно сжатое с висков скуластое, худое. Смотрел пристально, холодно. Ни малейшего страха, растерянности, следов внутренней борьбы.
Александр пробормотал:
– Вот это личность. Десантура многое потеряла в лице такого парня, нам бы его. Даже выбрит как бильярдный шар. Учись, Анечка, самообладанию.
Анна сердито сказала:
– Научусь, если дашь на него взглянуть. Загородил все как шкаф.
Он потеснился. Анна восхищенно сказала:
– Какой сильный человек!
Командир, слегка разочарованный в своих ожиданиях, пробормотал:
– Сильный, сильный. Сейчас еще выговаривать начнет за то, что опоздали. С такого станется, – и приглашающе махнул рукой: давайте-де, господин доктор, пожалуйте на выход.
Куртье кивнул, не спеша, закрыл компакт, упаковал его в герметичный футляр. Вышел в дверь в переборке, сейчас же там вспыхнул иллюминатор. Александр перешел к нему. Доктор так же неспешно поднял шторку шкафа, снял скафандр и ловко влез в него. Застегнул молнии, бережно водрузил на голову шлем, затянул рычаги замков. Постоял неподвижно несколько секунд, выжидая пока заработают системы жизнеобеспечения. Потом вложил футляр с компактом в наколенный карман и вошел в шлюз.
Через пару минут сервопривод медленно открыл входной люк, внутренность переходника осветилась ярким белым светом. Неожиданно весело и радостно вспыхнула нежно-зеленая эмаль стен – странный фрагмент иной жизни в мире мрака и холода. Доктор толчком ноги подогнал к комингсу два стандартных небольших контейнера – они были установлены на роликах. Легко перескочил порог. В телефонах раздался его глуховатый голос:
– Здравствуйте, я уж заждался.
Прозаичность встречи поразила Александра. Ну и выдержка у человека! Кусок льда. Он, видите ли, заждался. Хоть бы улыбка, дружеские интонации. Взрыв, ругань – и то хорошо. Ну, бог с ним. Главное, жив-здоров и в отличной форме. Пробурчал:
– Здравствуйте. Чертовски сложно было до вас добраться: система финишных маяков выведена из строя полностью. Да и здесь тоже не мед – станция разваливается на глазах. Меня зовут Александр Славин, это моя помощница Анна Залевски. Поспешим, доктор. У нас времени почти не остается. Мех, старина, брось наши припасы. Они, к счастью, нам не понадобятся. Соедини контейнеры в блок, укрепи у себя на корпусе – сейчас это самое ценное.
Ледяной доктор проявил какие-то признаки жизни:
– Скажите, – он слегка запнулся, – вас что, всего двое?
Александр коротко ответил:
– Да.
– Боже мой, но почему? Такое ответственное и опасное дело, и всего двое. Что у них, черт возьми, денег, что ли нет?
Александр разозлился:
– Доктор, мы спасем вашу драгоценную персону вместе с вашим драгоценным научным дерьмом – можете не волноваться. Вам что, почетный караул нужен?
Тут же перекосился от злобы на себя: распустил нервы, как институтка. Помолчав, выдавил:
– Простите, доктор. Обстановка не располагает к нежностям. Что до состава нашей экспедиции – его, как вы понимаете, определяли на самом верху, к нему и претензии.
Железный француз неожиданно злобно скрипнул зубами:
– Это проклятые комиссаришки из Управления по высшим связям виноваты. Их рук это дело. Наверняка, деньги Советом корпораций были выделены огромные, а чиновная сволочь благополучно растащила их.
Александр испытал нехорошую радость от вспышки ученого и с удовольствием процитировал:
– «Не Бог сотвори комиссара, но бес начерта его крючцем не песци». Комиссары во все времена отличались дурным нравом, вы не находите? Однако поторопимся.
Выбравшись из относительно целой бронекоробки, Александр был поражен изменениями на прогулочной палубе. Ближайшая арка рухнула, но слава богу, удачно – одним концом. Что было дальше непонятно, поскольку свет фонарей не мог пробиться через путаницу металлического хлама. Шпангоуты просели, внешний корпус треснул. В причудливо изломанной щели медленно поворачивалась бурая туша Гарпии. После мрака, с трудом разгоняемого фонарями, свет ее был ослепителен. Он на секунду задумался: черт его знает, что впереди?
Анна дотронулась до его руки, выжидающе посмотрела. Он откашлялся:
– Дело дрянь, господа. Что впереди, абсолютно неясно – запутаемся в хламе, как муха в паутине. В щель бы выбраться, но она узка. Да и неизвестно как будет деформироваться металл, а то еще и зажмет. Как видите, вариантов – кот наплакал. Посему я принимаю решение – идем по палубе. Вперед.
Пошли. Изменение гравитации в результате смещения оси становилось все ощутимее, двигаться в таких условиях было тяжело. Под первой аркой прошли благополучно. Мех, словно бульдозер, расчищал тропинку среди мусора. Со второй аркой дело было гораздо хуже – она опускалась целиком и висела в паре метров над полом. При этом она тащила за собой потолочную обшивку и оборванные коммуникации. Александр заорал:
– Бегом! Мех, снимай контейнеры и придержи арку, пока мы не проскочим.
Робот мигом снял контейнеры. Анна дала по ним ногой, они, неряшливо подпрыгивая, умчались вперед. Мех встал под массивную трубу нижней части арки, она оседала все ниже, изгибаясь на квадратных плечах. Анна и Куртье проскочили благополучно. Александр, выкатываясь из-под трубы, кричал, ощущая себя негодяем:
– Держать, Мех, держать! Иначе нас накроет обшивкой!
Их не накрыло, успели отбежать. Гигантская, многотонная махина арки осела на робота. Бесшумно, как в кошмарном сне, неимоверная куча металлического лома: труб, кабелей, арматуры, мгновенно образовала над ним многометровый курган. Сверху его, точно саваном, прикрыло лохмотьями пластика. Александр крякнул:
– Жаль Меха. Прямо-таки героический робот. Что мы теперь станем без него делать?
А задуматься было над чем. Та проклятая арка, что внушила ему беспокойство при входе, висела еще ниже, чем предыдущая. Тут уж было не до разговоров – кинулись бегом. Александр сильным толчком отправил вперед француза, следом полетели контейнеры. Анна уже проскочила и застыла впереди, словно изваяние. Александр споткнулся и упал, зацепившись скафандром за какой-то обломок. Ферма оседала. Он, заматерившись, яростно дернул ногу, прочная ткань затрещала. Тогда он понял – не успеет. Не хватало секунды. Анна, не колеблясь ни мгновения, встала под ферму. Александр в ужасе заорал:
– Не надо, Анечка! Лети сама, у тебя получится!
В ярости он дернул ногу изо всех сил, порвал верхний слой защитного чехла. Проклятый обломок, наконец, отстал. Выкатился из-под фермы, вскочил на ноги. Ничего поделать уже было нельзя – Анна погибала. В полном отчаянии он заглянул в стекло шлема – лицо ее, изнутри освещенное индикаторами, исказилось смертной мукой. Она прохрипела:
– Беги, Сашенька. В моей укладке, в правом кармане на крышке, чип. Я рассчитала программу выхода, без нее вам не выбраться. Помолчала мгновение.
– Не получилось у нас… На Оку…
