была своя положительная сторона. Я заново осмыслил все имеющиеся факты. Итак, кто бы ни взял пресловутую Чашу, я не нашёл на него (или неё) ни одной зацепки. Факты, вопреки интуиции, указывали на Тагарда. Однако, учитывая братское наставление нашего светлейшего короля, да наградят его поносом Тёмные боги, я здесь не столько для того, чтобы найти виновного, сколько чтобы заполучить Тойзов под патронаж Ваноры. И как я могу это сделать, учитывая, что долбанный Тагард – абсолютный идиот и подонок? В смысле, не слишком осторожный расхититель чужого имущества?
К счастью, у меня, руками – точнее устами (эх, не будем про уста…) ‐ Недотроги, появился замечательный козырь: беременность Ливинии. Если его правильно разыграть, а именно надавить на жалости принцессы, – не бросит же она девушку с подарком в подоле в пасть доброй матушке? – то можно сорвать банк… Еще пара часов ушла на обдумывание того, как и под каким соусом подать идею Кейли. И чего бы где еще сорвать. Например, поцелуй Недотроги. Или её одежду…
Когда же на рассвете я, наконец, начал клевать носом над своими письменами, за окошком послышалось многоголосое ржание, в ответ на которое двор взорвался гомоном и топотом челяди. Я уже слишком устал, чтобы подойти к окну и разглядеть (а заодно и обложить по матери) ранних путников, но, видимо, не настолько сильно, чтобы продолжать спать, не обращая на них внимание. Пролежав под подушкой еще часа полтора и отчаявшись поймать ускользающий сон, я встал и поплёлся на поиски съестного…
А нашел Недотрогу.
– Доброе утро, Ранир! Как-то неважно вы нынче выглядите. Не спалось?
– Как можно, эра! Спал как сурок!
В брачный, мать его, период… Некоторым нужно по ночам спать в своей постели, а не шляться по чужим снам в непотребном виде. А теперь, поглядите, она выражает сочувствие!
– И что же заставило сурка вынуть нос из норы в столь противоестественно ранее время? – поинтересовалась Кейлинэ, ехидно прищурив глаза.
– Да внизу с утра такой переполох, что не то что сурка из норы, медведя из берлоги можно выгнать, – буркнул я в ответ и зевнул, прикрывая рот рукой.
– А, это у нас внеплановое венценосное пополнение. Принц Флаоры Лукас пожаловали-с. С сопровождающими лицами, – Недотрога смешно поморщила носик и доверительно сообщила: – Стервятники слетелись. Вроде ещё никто не издох. Ой, простите, еще не скончался. Или уже?
А ведь и впрямь практически сдох. В смысле, скончался. Но об этом же никто не знает… Хотя наверняка догадываются. Все, кроме идиота Тагарда.
– Это они, скорее, на запах золота слетаются, – доверительно намекнул я.
– М-да. Тогда не стервятники. Тогда мухи. Золотари, – тем же тоном ответила принцесса.
– Как вы, эра, недобры по утру. Ведь это какой-никакой, а принц. Молод и холост. И хорош. Всячески.
Таких бабы любят… Стоп! Куда это меня понесло? Я же про Тагарда и Ливинию говорить собирался…
– Пробовали? Рекомендуете? – в глазах Недотроги мелькнул отблеск стали.
Или мне показалось?
– Принцесса, сарказм вам не к лицу.
– Думаете, кротость в купе с благовоспитанностью пошли бы больше? – заводилась принцесса буквально на глазах.
– Даже моего неуемного воображения не хватит, чтобы приложить эти качества к вашему лицу. Но получению флаорского обручального кольца они бы точно поспособствовали, – и мысль об этом выбесила до печенок. – Там ценятся скромные жены.
– Надеетесь подкосить силы главного врага, забросив меня ему в тыл? – Недотрога вытянула руки со сжатыми кулаками вдоль тела.
Во всяком случае, спать по ночам там перестанут. А потом, глядишь, и силы иссякнут. Мужские, например. Чтоб у него, у гаденыша, вообще не стояло. Или лучше всё же вырезать соответствующие части тела? Так, для гарантии…
– Даже я не настолько жесток, эра, – ответил я своим мыслям.
– О, вы себя недооцениваете, Веранир! Надеюсь, что сегодня после обеда вы всё же определитесь с судьбой вашего жениха. – Она развернулась и рванула от меня, как кобыла на скачках от взмаха флажка.
– Он не мой жених! – крикнул я ей вслед.
– Да мне всё равно! Главное, что мне не придется больше с вами встречаться! – и, хлопнув дверью, Недотрога покинула столовую.
Вот и поговорили, называется… Нет, из-за этих флаорцев одни проблемы! Вот и Кейли на меня с утра из-за этого поганца Лукаса обиделась.
Поговорить с Недотрогой в течение дня мне так и не удалось. Она не избегала общения – скорее, просто не рвалась к нему. А вездесущий Лукас не оставлял мне даже шанса остаться с принцессой наедине. Он и его бравые попутчики – собутыльники и стража в одном лице, – взяли в оборот женское население поместья. И наша немногочисленная интернациональная мужская компания потерпела сокрушительное поражение в войне за девичий интерес.
На что бы ни намекал мой злыдень-братец, я не был публичным человеком и всегда тяготился многолюдными сборищами. И опыта военных действий в борьбе за девушек не имел. Благодаря внешности и положению мне скорее приходилось от них отбиваться. Поэтому, скажем честно, вечером, сидя у камина, попивая горячий чай и наблюдая за бесцеремонным охмурением наших девиц превосходящими силами противника, я не совсем представлял, что можно предпринять в этой ситуации.
Успешнее всего проходила осада крепости по имени Ливиния. Смазливый шатен любезничал с нею напропалую, отмахиваясь от попыток Нидарии вмешаться в процесс, будто та была докучливой мухой. Какая же всё-таки свинья этот Тагард. Потому что флаорцу потребовалась всего пара часов, чтобы превратить бледную немочь в очаровательную, улыбающуюся девушку с горящими глазами.
Равелиссе досталась большая часть внимания новоприбывших. Но казалось, оно её не радовало: на её счастливом, на первый взгляд, лице читалась доля отчаяния. Её можно было понять. Одно дело – крутить параллельные шашни с тремя кавалерами из высшего общества Астани и Ваноры, и совсем другое – одновременные с пятью озабоченными флаорскими солдафонами. А, судя по всему, дело шло именно к этому. Конечно, Лисса – не образец добродетели, но и не представительница квартала красных фонарей. Посему подобная перспектива её в восторг не приводила. Разумеется, я бы не допустил насилия и нашел бы способ уберечь нашу общую… хм… любимицу от флаорских лап, но тут, как нельзя кстати, в компанию, осаждавшую Равелиссу, влились Тагард и Рудди. Судя по картам в руках последнего, Лисса будет не только спасена, но и отмщена. Красавчик играл отменно. Его даже в шулерстве подозревали, насколько мне известно. Но за руку так ни разу и не поймали. Нужно отдать ему должное, Рудди был не только красив, но и умен.
А вот Тагард – тупая скотина! Неужели он не понимает, что у
