Полёт занял несколько дней, но всё мероприятие окупилось с лихвой ещё раньше, чем он успел приземлить звездолёт.
— К чёрту аномалии, – пробормотал он, зачарованно наблюдая, как яхта самой Хельги Эклунд, покачиваясь на потоках Ветра, идёт на снижение. Яхта была небольшой. Никакой охраны там поместиться не могло… А если охрана и была, то ведь не собирался же он драться с ней лицом к лицу…
Включив автопилот, Реган вышел в коридор, а оттуда — в грузовой отсек. Сдвинул люк, за которым находилась небольшая шахта, экранированная от сканеров таможни, и, достав контейнер со взрывчаткой, погладил его по боку. Всё было на месте. И, конечно, ни промокнуть, ни испортиться не могло.
Реган снова спрятал контейнер и задвинул экран. Вернулся в рубку и, наблюдая, как приближаются исполинские стальные ангары космопорта, стал ждать.
План грядущей операции родился в его голове спонтанно, но детали с каждой минутой становились всё ясней.
«Яхта будет садиться на частную полосу…. И это хорошо, — думал он. – Одного из грузчиков, которые наверняка будут обслуживать корабль, можно вырубить — это не составит проблем. Форму возьму себе, а контейнер… Контейнер сэкранирует взрывчатку от стандартных сканеров, если они там есть. Хотя надёжней было бы перебраться через забор».
Корабль выпустил шасси, и те ударились о посадочную полосу. Несколько десятков метров яхта прокатилась вперёд, а затем замерла неподвижно.
Реган отстегнул ремень, встал с кресла и снова направился в грузовой отсек. Взял в руки контейнер, достаточно походивший на ящик с инструментами, чтобы не прятать его, и бодрой походкой двинулся к выходу с корабля.
Броган навыков не растерял.
Под его рукой яхта слегка покачивалась, и всё же уверенно двигалась вперёд, а Эклунд в каком-то трансе смотрела на руки Нейтана, сжимавшие штурвал.
Ей хотелось растянуть эти последние минуты, остаться в них навсегда, потому что она понимала, что как только вернётся во дворец, больше не сможет позволить себе ни мгновения слабости.
Понимал ли это Броган? О чём думал он?
Эклунд никак не могла разглядеть мыслей, скрывавшихся за сосредоточенным взглядом его глаз. Может, того куда больше интересовала возможность оказаться на свободе, чем глупые романтические фантазии, которые и раньше-то не значили для него ничего.
Наконец яхта выдвинула шасси, и те ударили о бетонный настил.
— Тормози, — сказала Эклунд, хотя и без того было понятно, что не надо жать на газ. — Я свяжусь с техслужбой, выгрузят багаж.
— Зачем? — Броган насмешливо посмотрел на неё. — Я могу и сам.
— Нет уж. К тому же мне всё равно нужно сделать несколько звонков. Встретиться с главой Стражи прямо сегодня ты готов?
Броган нахмурился, но кивнул. В отличие от Эклунд, у него не было вещей, и потому ему оставалось только откинуться на спинку кресла и ждать, пока спутница покончит с делами.
Эклунд была права. Больше всего Брогана в эти минуты волновал сам факт того, что он сможет свободно ступать по земле — по другой земле, а не по проклятой Тагоре, где провёл в одиночестве тридцать лет.
Иногда — если не сказать каждую ночь — Брогану казалось, что он сходит с ума. Любая темница была бы лучше этого бескрайнего пустого мира и осознания того, что он никогда больше не увидит никого из людей.
«Скорее всего».
Это «скорее всего» меняло всё. «Скорее всего» не давало покончить с собой или просто лечь и ждать, когда смерть сама его найдёт. «Скорее всего» заставляло в ясную погоду поглядывать на небосвод и выискивать чёрные точки кораблей.
И вот «скорее всего» пришло.
От ощущения нахлынувшей свободы у Брогана кружилась голова — он понимал, что ничто не будет легко. Догадывался, что Эклунд не позволит ему просто так закрепиться во дворце. Но это всё — потом. А сейчас можно просто держать в руках штурвал и самому определять, куда полетит звездолёт.
Эклунд, сидевшая по правую руку от него, вызывала одновременно ненависть и боль. Броган знал, что они не смогут простить друг друга прямо сейчас, но знал и то, что однажды это время придёт. Ненависть не может быть вечной — в отличие от любви, она выгорает, оставляя пепел, на котором однажды снова прорастут цветы.
Именно на этой мысли Броган услышал грохот со стороны грузового отсека. Он вскочил, намереваясь броситься на звук, но увидел, что Хельга, всё ещё пристёгнутая к креслу ремнём безопасности, никак не может освободиться от него.
В следующее мгновение взгляд зафиксировал тяжёлую металлическую перекладину, ринувшуюся вниз. Времени на размышления не осталось — Броган накрыл Консула собой. Последним, что он увидел, были глаза Хельги с расширившимися зрачками, безумно смотревшие на него.
ГЛАВА 11
Когда Колин нашёл Ролана, тот сидел на своём любимом полуразрушенном пирсе и листал на коммуникаторе данные, которые принёс Реган.
— Ты всё-таки воспринял его слова всерьёз? — спросил Колин, усаживаясь рядом и свешивая ноги с пирса.
— Даже не знаю… — задумчиво протянул Ролан. — Реган прав в том, что подобные технологии сразу же встанут на вооружение Стражи. А значит, нам необходимо иметь противовес, учитывая весь спектр вариантов. Но у нас почти нет учёных. Мы даже то, что собрали на Астории, не можем расшифровать.
Колин хмыкнул.
— Тут я тебе не помощник. Хотя… – Он откинулся назад, облокачиваясь на каменный настил: — Знаю кое-кого из ребят, кто знает кое-кого… Кто хочет заниматься исследованием Ветров.
Ролан вскинулся и с удивлением посмотрел на него.
Колин пожал плечами.
— Многие недовольны тем, что Гесория ведёт научные разработки только по двум направлениям — вооружение и технологии производства и добычи полезных ископаемых. Выбор сферы деятельности небогат.
— Медицина тоже развивается, — возразил Ролан.
— Некоторые считают, что не так, как могла бы, если бы учёных не ограничивали существующие рамки.
Ролан с интересом смотрел на него.
— О каких рамках может идти речь, — уточнил он, — если Гесория — основной, а то и единственный заказчик технологий.
— Именно – единственный. Многие считают, что более продуктивно работа по этим вопросам могла бы производиться в частных лабораториях. Их не устраивает необходимость обосновывать прикладную значимость любого исследования — каковой по большому счёту могут признать только полезность новой технологии для укрепления влияния Сената.
Ролан решил не вдаваться в спор, потому что какими бы ни были мотивы этих людей, сейчас ему шло на пользу присоединение любых недовольных к сложившейся ситуации.
— Там есть люди, которые реально могли бы разобраться в технологиях Серой Стражи.
— Там есть люди, которые и работали на Серую Стражу, и они, я полагаю, имели доступ и к новейшим исследованиям. Если правильно подойти, эти люди могут даже привезти образцы того, над чем работали, — Колин усмехнулся. — Хочешь встретиться с ними и поговорить?
Ролан кивнул.
— Только не здесь. Назначь встречу на нейтральной территории.
— Хорошо. Нет проблем.
Эклунд оставалась без сознания на протяжении трёх дней.
К тому времени, когда она пришла в себя, Исгерд уже бросила все дела и примчалась на Асторию. Учитывая всё случившееся, события могли развиваться как угодно — можно было ожидать повторного покушения в любой момент.
Весь этаж, куда положили Консула, пришлось оцепить, освободив для этого все палаты, независимо от значительности лежавших там пациентов. Больницу заполнили посты Серой Стражи, так что молоденькие медсестрички боялись шаг не в ту сторону ступить.
— Как охрана космопорта могла подобное допустить? — спрашивала Исгерд у стоявшего рядом Бранта.
Тот, конечно же, ответа дать не мог — только обещал, что расследование будет проведено в ближайшие часы и все виновные получат наказание.
Когда Хельга открыла глаза, Исгерд, не спавшая все две прошедшие ночи, сидела рядом с ней.
— Живая! — выпалила она.
