происхождения. Наверное, ей и пользовался охотник. Те часто используют все новые и новые знания, совершенствуя свои умения. Охотники научились прибегать к магии. Однако, не имея предрасположенности, умудрялись заимствовать энергию из окружающей среды, природы, и даже предметов. Кажется, такая магия называлась артефактной.
Странно, не помню на охотнике ничего подобного… Видно по дороге к ведунье потерялось или разрушилось во время битвы.
Но вторая часть ощущалась темной, запретной. Такая скверна была мне хорошо знакома и от того рычание само собой вырвалось из глотки.
Темная, запрещенная, искусственная и извращенная. Та — коей владеют чернокнижники. Запретные знания, когда-то полученные смертными от… демонов. Обычно — в обмен на душу.
Значит ли это, что за подобным нападением стоит кто-то из Мрака?
А история становится все страннее и страннее. И опаснее. Потому что, судя по всему, ставки повышаются.
***
Перенесся на тропу, вновь принял человеческое обличье, тяжко вздохнул от чувства слабости и холода, которое неминуемо появлялось, стоило только перекинуться в человеческую личину. Как вообще люди живут и до сих пор не вымерли?
Посмотрел в уже светлеющее небо и пошел в сторону дома ведуньи. Мог бы и просто перенестись, но неизвестно, как Велес отреагирует на то, что я так активно пользуюсь магией. По мнению Дарины, демоны по вызову не могли пользоваться магическими силами без ведома хозяйки. В целом — да, но не в моем случае. Велес в это, кажется, так же верит, а открывать ему истину не хочется. Уж больно много болтает. А Липа будет молчать. Хотела бы выдать — давно уже это сделала.
Дается мне, она — единственная, кто способен по-настоящему видеть сущность другого существа. А если не так, так точно чует. И то, что на самом деле не хочет провоцировать со мной откровенные конфликты, только подтверждает догадки. Что-то мне подсказывает, что поговорить с домовихой все же придется. Особенно теперь — когда демоническое вмешательство из Мрака становится еще более очевидным. Толковый союзник мне необходим. И если Дарину я пока не могу ввести в курс дела, то остается только Липа. А там она, может, и на сознательность Велеса повлияет.
Подошел к забору, ограждающему участок Дарины от остального леса, убедился, что он уже никуда не годится, покачал головой и, было, хотел войти через калиту, но тут послышался голос Велеса:
— Аккуратнее там. Даринка выбитую створку подперла. Попытаешься открыть, как бы и ворота со всем этим добром не повалились.
— Отлично, — проворчал я. — Теперь еще и это чинить…
После подпрыгнул и приземлился уже за забором.
— Ловко, — коротко прокомментировал мое появление Велес. — Вот только ты сам виноват. Нечего было Даринку задерживать, может и ворота были бы целы, — нравоучительно заметил Велес.
— А ничего, что мы думали, будто там тварина прожорливая по душу Дарины пришла? — не смог я смолчать на такую наглость. — Именно ты меня в том и убеждал!
— Ну, в некоторой степени я угадал… Прожорливая же! — слегка заискивающе заметил зверь, но затем уже серьезнее: — А что я мог подумать? Я богатыря впервые в жизни встретил! Откуда мне знать, как пахнут они и их кровь? А то, что кладбищем несло, так разве солгал я где? Оттуда же и тащила охотника Василина! — с промелькнувшим в голосе уважением подметил волк, а после принюхался ко мне. — Как от тебя сейчас, кстати, кладбищем несет. Ты куда это Василину отвел? Учти, если прикопал ее, покрывать не стану. Но если прикопал, надеюсь, надежно, ибо если она придет тебе мстить, я твою тушу первым же делом сдам.
— Как ты это гавкая-то сделаешь? — устал я от потока его сознания и нелепых угроз.
— Мое умение разговаривать еще ни одной нежити дискомфорта не доставляло, в кою Василина и превратится из могилы-то. Куда больше всех неживых и прожорливых волнует моя тушка, которой можно полакомиться. А в тебе мяса даже более будет. Еще и без невкусной шерсти, — ехидно оскалился мохнатый, но вспомнил о насущном: — А если серьезно, ты чего на кладбище забыл?
— На разведку ходил, — подумав, не стал я скрывать, решив, что в таком деле предосторожность и любая помощь не помешает. Велес должен знать, с чем может столкнуться, и быть готовым к подобной встрече.
— И? — послышалось сбоку, а из дома на крыльцо вышла Липа, в кошачьем обличье. Она плавно спрыгнула на тропинку и подошла к нам, чтобы усесться копилкой на ближайшем пеньке для колки дров. — Что ты узнал? — поблескивая светящимися глазами, обеспокоенно спросила домовиха.
— А Дарина где? — нахмурился я и посмотрел на дом. Не нравилась мне мысль, что она там одна с охотником. Пусть даже с бессознательным. Особенно с бессознательным. Одна она не защитится.
— Умаялась, спит дивчина. Слишком много сил в волшбу вложила, — поделилась кошка и вздохнула. — Не умеючи должным образом и без того непросто, так тут еще такое… тело восстанавливать и оживлять. Одно дело смертных лечить, другое — почти что нелюдей, — ворчливо заметила Липа, сетуя на то, что спасая жизнь охотника, ее любимица сейчас сама едва жива. — Так что там с кладбищем? Нашел чего?
— Ничего не нашел. Все чисто. Даже нежить попряталась, — ответил, что заставило моих собеседников напрячься. — Есть следы битвы. Причем, как магической, так и физической. Бились серьезно. А еще магический фон зашкаливает. Ощутил магию нашего богатыря — светлая, но незнакомая мне. Скорее всего — предметная, с помощью рун и артефактов. Но был след кого-то еще.
— Кого? — не мог стерпеть Велес, едва не прыгнув мне лапами на грудь.
— Чернокнижник.
Воцарилось гнетущее молчание, а на меня уставились две пары глаз полные шока. Затем Липа прижала уши и тревожно охнула, а вот Велес зарычал. Причем — на меня.
— Так и знал, что от таких, как ты, будут одни проблемы, — надвигался на меня волк, скаля страшные клыки.
Я стоял спокойно, но приготовился к атаке зверя. Однако тут вмешалась Липа:
— Велес, не городи чепуху! — возмутилась она, прыгнув тому на загривок. — Володька наш тут не причем!
— Ты не можешь этого знать! С его появлением чертовщина в округе появилась. Ведет себя странно, Даринку нашу не соблазняет. Так, может, ему и не душа ее нужна? А жизнь? Особенно теперь, когда знает, что души ее точно не видать,
