все еще не пришла в себя из-за того, что не выспалась и поздно прибыла в Чикаго, но в данный момент больше всего на свете ей хотелось подняться наверх в свою старую комнату, забраться в кровать, натянуть одеяло на голову и проспать целую неделю.
Странно, но она не услышала ничего из этого в стратегическом брифинге Эллы.
Она ощущала, как за ней следят другие глаза и посмотрела на Нокса. Страж внимательно наблюдал за ней, как будто считал ее головоломкой, которую хотел разгадать.
Уинн могла бы сказать ему, что в ней нет ничего необычного, ничего, что отличало бы ее от любой другой ведьмы. Она не имела ни малейшего представления о том, почему ее взяли в этот отряд неопытных и плохо подготовленных Хранителей, и поэтому ей не хотелось что-то ему объяснять.
Богиня, вот еще одна причина, по которой ей хотелось просто позвонить Брану и сказать, чтобы он тащил свою задницу в мамин дом. У него было больше знаний и подготовки, которых не хватало ей, Элле и Фелисити. Он бы знал, что делать. Уинн? У нее не было ни малейшего представления. Все, что она умела делать, это выполнять приказы других людей… найти статую, прийти в дом, присмотреть за Стражем.
Последняя фраза крутилась у нее в голове. В присутствии Нокса она чувствовала себя неуютно, чем с кем-либо другим. Он заставлял ее тело напрягаться, привлекая к себе внимание, что было достаточно плохо, но что-то в энергии, которую он излучал, заинтриговывало ее, притягивало к себе. Это была такая реакция ее тела, с которой она не хотела бороться, и которая одновременно пугала ее. Почему это происходило? Неужели потому, что она действительно была его Хранителем? И если да, то что это значит?
Элла и Фил спали со своими Стражами, но Уинн это не устраивало. Не-а, ни за что, ни за что. Она не собиралась позволять обстоятельствам диктовать одно из самых важных решений в ее жизни.
Она хотела бы решать это сама, спасибо, и, честно говоря, не могла себе представить, что свяжет себя со Стражем. Никогда.
Стражи не только представляли Академию, будучи древним альянсом, который стал причиной образования Академии, но они всегда будут связаны с ней. Уинн, если ей очень повезет, хотела выйти из игры, когда все закончится.
Ну, если она не умрет к тому времени, то увидит, как Тьму уничтожат, а Академия восстановится, и они смогут назначить Ноксу настоящего Хранителя. Ну, знаете, кого-то с членом.
Почему Уинн не хотела быть привязанной к Стражу, зная, что в конце концов ее заменят на кого-то более подходящего? Одно дело, когда тебя просто заменяют, совсем другое — оставаться рядом и наблюдать за тем, как человек делают твою прежнюю работу до конца жизни.
— Я согласен с тем, что поиск остальных наших братьев должен оставаться главной задачей, — перебил Нокс, наконец отводя взгляд от Уинн и возвращая его к телефону, — я считаю, что было бы неразумно сначала не проверить этот город. Судя по тому, что вы рассказали, каждый из вас столкнулся с Обществом при пробуждении. Я склоняюсь к мысли, что попал сюда не только из-за грандиозного плана Общества. Вероятно, ночные планируют что-то такое, что требует вмешательства Стража. Именно поэтому проснулись предыдущие Стражи, когда Общество замышляло что-то в их городе.
Элла вздохнула.
— Черт. Ты прав. Это имеет смысл. Если Стражи пробуждаются только во время угрозы, то очевидно надвигается что-то плохое. Иначе они бы никогда не спали, потому что Общество всегда преследует одну и ту же цель. Не могу поверить, что я не подумала об этом.
— Твои мысли и так слишком перегружены. Никто не ожидает, что ты будешь предугадывать каждый шаг Общества, — успокаивал ее Кес. — Нокс, ты правильно рассуждаешь. Уинн, ты знаешь о каких-нибудь проделках ночных в твоем городе?
— Эй, ты забыл, что я только сегодня утром вернулась сюда из Монреаля? — Уинн покачала головой. — Я уже давно здесь не была. Мне нужно будет осмотреться, поспрашивать, прежде чем я смогу ответить на этот вопрос.
— Возможно, именно с этого тебе и следует начать.
Нокс недовольно хмыкнул и хмуро посмотрел на Уинн.
— Ты говоришь, что не видишь пока никаких проблем в городе, но я здесь всего несколько часов, а уже нашел одну. Что насчет исчезновения твоего брата? Не думаешь, что это может быть как-то связано с Обществом?
— Я знаю это, — огрызнулась Уинн. — Это связано с Обществом так же, как все пропавшие Хранители связаны с Обществом. Они пытались уничтожить Академию. Мы все знаем об этом. Но если ты пытаешься намекнуть, что мой брат замешан в этом беспорядке, то можешь…
— Я ни на что не намекаю. Твой брат — Хранитель, поэтому он в союзе с нами против ночных, но полиция сказала, что он пропал довольно давно. Могло ли его исчезновение быть связано с действиями Общества в этом городе?
Богиня, Уинн никогда не думала об этом раньше. Что, если исчезновение ее брата не было связано, с пропажей остальных Хранителей? Вдруг это был намек на то, что в Чикаго произойдет что-то серьезное, а она об этом даже не подумала? Черт, да об этом никто не подумал.
Во время телефонного разговора с Канадой Мона Поуи просто тихо сидела за столом и слушала. Она вставала, чтобы подогреть чай, а затем вернулась и потягивала чай, пока ее дочь и остальные обсуждали всю ситуацию.
Уинн заметила, что в какой-то момент ее мать взяла список Брана, который оставили детективы. Уинн предположила, что ее мать просто ищет утешения в привычных записях Брана после столь долгого отсутствия, но когда Мона нахмурилась и отставила чай в сторону, этот жест привлек внимание Уинн.
Пожилая женщина обвела всех взглядом и заговорила.
— Уинн, дорогая, посмотри на это.
— Мам, мы пытаемся…
— Я знаю, что ты пытаешься сделать, Уинн Майванви, я не идиотка, — огрызнулась Мона. — Я бы не стала прерывать ваш разговор ради того, что, по моему мнению, к нему не относится. А теперь взгляни на то, что я пытаюсь тебе показать.
— Мама? — повторила Элла. — Уинн, с тобой там еще кто-то есть.
Уинн вздохнула, посмотрев куда указывала ее мать.
— Да, извини. Мы с Ноксом сейчас дома у моей матери. Конечно, она уже знает все о Академии и Стражах. Ее зовут Мона. Мама, очевидно, это Элла Харроу и Кес, еще один Страж.
— Как поживаете? — Мона рассеянно пробормотала. — Уинн, ты видишь это? Слово «соль» выглядит намного темнее, чем все остальные слова
