они миновали поле с солнечными батареями, ничего техногенного не осталось на многие мили вокруг. Даже дорогу, по которой ездила её собственная сельскохозяйственная техника, они оставили позади и теперь ехали по дикому полю, где вообще-то положено было передвигаться только на лошадях. Не мог же такой бескрайний простор не радовать человека, чей мир насильно сжали до четырех стен!
— Что с тобой сегодня? — не выдержала Кора и раздражённо поджала губы, когда Джейс вздрогнул. — Тебе плохо? Что-то болит?
— Нет, госпожа, простите, я просто не выспался.
— Ты стал плохо спать? — взгляд Коры потеплел. Если на посттравматической почве у парня начались кошмары, то ему нужно как-то помочь. — Попроси Конни, она даст тебе успокоительный чай. А там и в город можем съездить, тебе Марти лекарств выпишет.
— Благодарю вас, не стоит беспокоиться.
— А от меня-то ты чего все утро шарахаешься? — и тут её осенило. — Это из-за наказания? Я же как-то обещала, да? Ты из-за этого себя накручиваешь?
— Вы сказали, что мне положено десять ударов, когда я поправлюсь. Я не напомнил вам, простите, — бедолага совсем сник. Но хоть причину выяснили.
— Послушай, мне сейчас от тебя потребуется собранность и внимательность, а ты весь дерганный. Если мы решим вопрос с наказанием, это поможет тебе сконцентрироваться?
Думал он над ответом достаточно долго, и Кора решила уже, что если он ответит, что это ей решать, она точно тормознет машину и отсыпет ему двойную порцию прямо посреди поля. Однако, видимо, раб уловил настрой хозяйки, потому что после каких-то своих внутренних терзаний ответил утвердительно. Кора немного скорректировала маршрут, и к реке они выехали намного раньше запланированного.
Тормознув в тенистой роще у берега бурной, широкой, но относительно мелкой Рио Верде, Кора нашла подходящее дерево с гладким, отполированным временем и непогодой стволом. Шум реки Кора любила, это был шум самой жизни её земель. Именно Рио Верде и её притокам она была обязана процветанием фермы. Наказывать здесь Джейса казалось Коре кощунством, но зато после они смогут хоть немного восстановить душевное равновесие в этом храме природы.
— Ради десяти ударов тебя же не надо привязывать? — уточнила она. Джейс отрицательно помотал головой. — Разденься до пояса, отдай мне ремень и встань вот сюда.
Хмурый молодой мужчина никак не походил сейчас на соблазнителя и шоу для хозяйки не устраивал, но, увы, искушение само по себе сквозило в каждом его движении, когда он снимал сначала рубашку, потом майку, а потом и пояс. Кора заметила это, хотя влечения к запуганному, забитому парню не испытывала. Просто это было чем-то настолько очевидным, что отрицать не имело смысла.
Джейс тем временем подошёл к ней и с колен подал свой ремень, после чего направился к выбранному хозяйкой дереву. Прижавшись грудью к стволу, он ухватился обеими руками за обломок сука над головой. Мышцы на спине красиво напряглись, да и мускулистые руки очень хорошо смотрелись в этом положении. Ещё месяц назад тело было более угловатым от болезненной худобы, а его рельеф выделялся за счет обезвоживания и истощения. Сейчас вид был более здоровый, хотя процесс восстановления явно не был завершён.
— Мне считать удары, госпожа? — севшим голосом осведомился Джейс.
— Всего-то десять, не ошибемся.
Кора осмотрела ремень: кожа толстая, грубая, шершавая. За неимением других альтернатив, это хороший инструмент для бескровной короткой порки. Вот только у раба спина вся закаменела, больнее от этого будет. Кора подошла к нему и провела ладонью по напряжённым плечам, по полосам старых шрамов, будто незаезженного трехлетку успокаивала. Дыхание раба сбилось, он явно уже ожидал побоев.
— Помнишь, за что наказываю? — не прерывая поглаживаний спросила она.
— Смел строить предположение о ваших намерениях в отношении меня, госпожа.
Голос раба звучал совсем глухо. Он вдруг прогнул позвоночник под её рукой и плотнее прижался к дереву.
— Не напрягайся так и старайся дышать размеренно. Я подстроюсь, — попросила Кора.
Ей показалось странным, что, имея опыт жестокой порки кнутом, Джейс так боится ремня. Хотя, конечно, никто терпеть лишнюю боль не рад, оно понятно, тем более, что Джейс никаких склонностей к мазохизму не демонстрировал.
Кора сдержала слово. Била она сильно, от души, но не в захлест и не с протяжкой, стараясь аккуратно класть полосы параллельно друг другу. Да и под дыхание Джейса она старалась подстроиться, чтоб удар он принимал на выдохе. Для того, кто так нервничал всего несколько минут назад, Джейс удивительно хорошо перенёс порку. Едва ему было объявлено, что наказание окончено, он опустился у ног хозяйки на колени и ровно поблагодарил за то, что она потратила силы и время на его обучение.
Кора разрешила ему умыться в реке. После порки и холодной речной воды Джейс выглядел более собранным. Пока он ещё что-нибудь себе не надумал, они продолжили путь, следуя вдоль русла, пока оно не вышло к началу небольшого каньона. Здесь, среди редких деревьев и низкорослых колючих кустарников лежало несколько каменных глыб, у одной такой Кора и припарковалась. Пришёл черёд "мешков с подарками". Джейс по её просьбе вытащил два увесистых вещмешка, один из которых весьма красноречиво лязгнул, и сложил их там, где она указала. Под его ошарашенным взглядом из одного мешка она принялась доставать мелкокалиберную винтовку и патроны.
— Давай сэкономим друг другу время и без лишних споров и вранья перейдём к главному, — жестко сказала Кора.
— Я знаю, что стрелять ты умеешь. Хочу понять, насколько ты хорош с винтарём. Поэтому сейчас я буду в разнобой кидать тебе диски, а ты их будешь снимать. Во избежание непродуманных действий с твоей стороны напоминаю, что на тебе ошейник с повышенной степенью контроля, а я, — она достала из мешка пистолет и демонстративно загнала в него полный магазин. — Тоже не с пустыми руками.
Джейс с тревогой смотрел на хозяйку и нервно кусал нижнюю губу. Кора видела, — мог бы, вырубил бы излишне догадливую хозяйку и рванул куда подальше. Костяшки его плотно сжатых кулаков побелели. И все же, после нелёгкой борьбы с собой, Джейс провел ладонью по губам и подбородку, словно стирая с лица более ненужные эмоции и стряхивая невысказанные слова.
— Я могу пристреляться? — деловито поинтересовался он, и голос его вдруг стал глубже и жёстче.
