Вовремя. Отец и Ксюша уже исчезали из виду, обходя гаражи.
Слежка продолжилась, мы, опять не спеша, следовали за ними, стараясь не попадаться на глаза. Вид у отца был странный, недовольный, а…грустный и виноватый. Разве с таким лицом выходят от молодой любовницы? Что-то не клеилось в этой ситуации, но мысль не желала оформиться в голове. Пройдя пару кварталов, вышли к небольшому кафе, куда и отправился отец, предусмотрительно убрав руку Ксюши со своего предплечья. Она фыркнула и недовольно тряхнула хвостом.
– Ну же, Иванова, решай, что делать? Видели мы достаточно, – Юрка подошёл вплотную ко мне, уставившись в глаза почти не мигая.
– Ох, не знаю, – виновато опустила я голову.
– Всё, хватит на сегодня, пошли по домам, – он развернулся в сторону нашего микрорайона и вдруг запнулся на ходу, – Ирка, нас заметили.
Испуганно подняла глаза, нам навстречу шёл отец. Вид его был более чем решительным и я невольно стушевалась. Юрка огляделся по сторонам и вдруг закричал кому-то:
– Люба! Ну, наконец-то, полчаса тебя уже ждём, где ты ходишь?
На выходе из двора я заметила нашу одноклассницу – Любу Есенину, тихую девчонку, с которой особо и не общалась в школе. Её родители работали в сфере торговли, но Есенина всегда отличалась скромным, и даже каким-то кротким нравом. Хорошо училась и до самозабвения любила поэзию, из-за чего её фамилия стала и прозвищем. Но в классе Есенину обожали, за то, что она помогала на контрольных. Она не была тихоней, но предпочитала не высовываться, а если говорила, то по делу, веско и основательно.
Сейчас Люба ошарашенно уставилась на нас, явно не понимая, о чём речь.
Юрка схватил меня за руку и потащил к ней:
– Привет! – концерт продолжался, – мы ждём тебя, ждём, – нарочито громко говорил Сорокин, потом уже тише, – Есенина, выручай, хоть кивни.
Люба затравленно улыбнулась и качнула головой.
Папа был уже близко:
– Ира! – окликнул он, – что ты здесь делаешь?
– Здравствуйте, дядя Петя, – заступил ему дорогу Юрка, – а мы Любу ждали, договорились математикой позаниматься, на следующей неделе контрольная.
– Вот как, – недоверчиво оглядел нас отец, – у тебя проблемы с математикой? Не знал.
– У меня, – перебил его Юрка, – а девочки, как настоящие товарищи пришли мне на выручку и согласились позаниматься.
– А ты что здесь делаешь? – перешла я в наступление?
– Да вот, к Павлу Петровичу шёл, заметил вас. Мне надо посоветоваться с ним по одному вопросу.
– А он разве не на работе?
– Приболел, – вздохнул папа, – вот и пришлось идти к нему.
– Ну, мы тоже пойдём, – Юрка схватил нас с Любой за руки и потащил во двор, – до свидания, дядя Петя! – бросил он через плечо.
Во дворе мы уселись на лавку, переводя дыхание.
– Чуть всё не испортили, – тряхнул головой Юрка.
– А что вообще происходит? – подала голос Есенина.
– А то, Люба, что тебе большое человеческое спасибо, – он шутливо поклонился, – ты нас спасла!
– Хмм… А раз так, – с сомнением оглянула нас Есенина, – айда ко мне пить чай, тем более что я действительно живу здесь, – махнула она рукой на рядом стоящий дом.
Всё ещё в шоке от происходящего, поплелась за одноклассниками. Пара кружек вкусного чая привели мои мысли в порядок. Отец подошёл сам, чтобы мы не заметили с кем он? И ведь не испугался. Или это шаг на опережение? И что теперь делать? Как всё сложно и непонятно!
Юрка, как обычно, сыпал шутками и анекдотами. Мы почти до сумерек просидели у Любы, она оказалась интересной девчонкой, за разговором незаметно приблизился вечер.
– Иванова, – встрепенулся Сорокин, глядя на часы, – домой пора, а то нас родители потеряют. Ты хоть маме сказала, куда идёшь?
Щёки залила краска стыда, ведь и правда, совсем забыло о том, что мама будет волноваться. Как я отвыкла оттого, что кто-то заботится и переживает обо мне! Попрощавшись с Любой, рванули по домам. Вечер уже раскинул свой тёмно-синий плащ над крышами зданий, зажигая, пока ещё едва видимые огоньки звёзд, когда мы зашли в наш двор.
– Ирка, ты не суетись, есть у меня одна мысль, сам проверю, – назидательным тоном начал Юрка.
– Да я уже и не знаю, что делать, если честно, – призналась нехотя, ведь сама втянула его в эту авантюру.
– Правильно, ничего и не делай, ну, бывай, увидимся в школе, – Юрка размашисто зашагал через двор.
Я вздохнула, взглянув на окна своей квартиры. Взбучки не избежать. Едва переставляя ноги, пошла домой. Корила себя за глупую выходку. Чего в итоге добилась? Я и так всё знала, доказательства были не нужны. Поймать с поличным не вышло, а всё остальное лишь слова и домыслы. Отец их легко опровергнет, даже вызови его на откровенный разговор. Одна надежда на Сорокина, что бы он там ни затеял. Почему-то я верила, что ему удастся сдвинуть дело с мёртвой точки.
Дома, конечно, ждала хорошая взбучка. Мама встретила меня на пороге с поджатыми в тонкую линию губами:
– Ты знаешь, сколько сейчас времени? – она указала пальцем на наручные часы.
– Прости, мы засели за математику и совершенно забыли обо всём на свете, – я понуро опустила голову.
– Хорошо, что отец вернулся раньше, проронил, что видел тебя. Я же больницы собралась обзванивать!
Сказать было нечего. Слишком в прошлой жизни привыкла быть одна, не предупреждая, где и что со мной. Это и сыграло со мной злую шутку. Подошла к маме и обняла её.
– Прости, с этой контрольной совсем уже про всё забыла.
Мама погладила меня по голове:
– Что, такая сложная? Ну, иди хоть поешь, горе луковое. Но в следующий раз выпорю! Не посмотрю, что ростом с мать вымахала. Так и знай!
Я прошла на кухню, за столом сидел отец, доедая свой ужин:
– Назанималась, – поднял он глаза на меня, – не замечал раньше, что ты с Сорокиным общаешься.
– Ты против? – достала тарелку и принялась наливать суп.
– Нет, просто не замечал…
– Мы иногда многого не замечаем в близких, – в тон ему ответила я, нарезая хлеб. От злости надавила на нож, он соскочил с корки и резанул меня по пальцу. Руку прошила острая боль. А я стояла и недоумённо смотрела на капающую кровь. Получается, это всё не сон и не наваждение? Боль ведь самая взаправдашняя. В эту минуту душу заполнила радость. Я по-настоящему попала в прошлое! Можно не бояться, что однажды проснусь вновь нищей пенсионеркой!
Отец застыл с заварочным чайником в руках, а потом вышел за аптечкой.
На кухню влетела Алка:
– Где ты
