разложив учебники, приготовилась впитывать новые знания, вернее, вспоминать забытые. Учёба мне нравилась, после стояния день-деньской в магазине с больными ногами – это было настоящее счастье. Учителя оценили мои старания, из твёрдой ударницы я метила в отличницы. Раз уж мне предстоит заново выбрать профессию, стоит постараться. Уже решила для себя, что пойду на факультет международных отношений. Впереди развал Союза, знания языков будет очень кстати. Но там бешеный конкурс, ещё и местные чинуши стараются протолкнуть своих отпрысков без экзаменов. Мне просто необходимо быть лучше их всех! И ещё был план, дерзкий, такой, что я, даже думая об этом, невольно покрывалась мелкими мурашками.
Как сигнал о начале нашей «операции», прозвучал звонок с последнего урока. Я быстро собралась и ринулась вниз, подсчитывая на ходу мелочь. Хватит ли на дорогу до деревни? На крыльце уже слонялся Юрка.
– Ну что, поехали на разведку? – он лукаво подмигнул мне и по привычке взъерошил волосы. Потом подхватил мой портфель и мы отправились к небольшому автовокзалу, где ездили пригородные маршруты.
К моей радости, когда мы подошли на стоянку, там уже пыхтел небольшой автобус, а на указателе маршрута виднелось название нужной нам деревушки. Дорога прошла незаметно, весь путь я волновалась и не знала, как вести себя со старушкой. Даже Юрка не смог отвлечь от тревожных мыслей.
А надо ли «спасать» отца, возвращать маме? Эти вопросы давно бередили душу, трепали меня, изнуряли.
Автобус подскочил на очередной кочке, стремясь взлететь, как та курица, но также, как эта птица, тяжело опустился на землю. Одновременно с этим я больно прикусила язык, и нашла ответ.
Надо. Он мой папа. И он хороший человек. И тут не только дело в маме, отца я любила не меньше!
Деревня встретила нас придорожной грязью, перемолотой тракторами, мычанием коров, кудахтаньем куриц и запахом прелого сена. Осторожно пробираясь между крупными лужами, мы шли вдоль широкой улицы мимо деревянных строений. На самой околице стоял небольшой домик, аккуратный, с красивыми резными ставенками. Юрка подвёл меня к деревянной калитке:
– Вот здесь она и живёт. Что делать будем? В гости напросимся?
Я задумалась, а в самом деле, что ей сказать. «Здрасьте, расколдуйте мне папу»? Чушь какая. В этот момент на пороге показалась милая старушка с добрым лицом, она подслеповато щурила глаза:
– Заходи, внученька, чего у калитки мнёшься? И друга своего заводи, – бабуля пошла в дом, поглядывая на нас через плечо.
– Пошли, Иванова. Не тушуйся, за тем и ехали, – Юрка взял меня за руку и потащил к крыльцу.
В сенях нас дожидалась старушка, открыв дверь в смежную комнату. В домике было очень уютно. Пахло травами и выпечкой. Повсюду, куда падал взгляд, лежали кружевные накрахмаленные салфетки: на столе, стареньком телевизоре, подоконниках и даже на спинках стульев. На окне благодушно развалился толстый огромный рыжий кот. Услышав наши шаги, он лениво приоткрыл глаз, не счёл нас стоящими своего внимания, и отвернувшись заснул.
– Проходите, ещё с дороги тебя я почувствовала. Ждала вот, – она указала жестом на дверь в комнату.
– Меня? – переспросила удивлённо.
– А кого ж ещё, – ласково улыбнулась старушка, – силу твою почуяла.
Я машинально уселась за круглый стол, что стоял посреди комнаты с большой русской печью. Что ещё за сила? Уж в себе ли хозяйка? Может, деменция её подводит, принимает меня за внучку свою или ещё кого.
Тем временем старушка поставила на стол большую тарелку с пирожками и пристально заглянула мне в глаза. От её подслеповатости не осталось и следа, взор бабушки проникал в самые потаённые закоулки моей души, по коже табунами побежали мурашки, меня начало знобить.
– С ума я не сошла, – вдруг сказала она, – а про силу твою сейчас поведаю. Давно мне следует дела все передать, ждала когда преемник поспеет. Вот тебя судьба и привела ко мне.
Мне стало совсем не по себе, присмирел Юрка, вжавшись в спинку плетённого старинного стула.
– А меня бояться не надо, – метнула она взгляд на Сорокина, – детей уж поди не обижу.
И как ни в чём не бывало она засеменила к печке, где стоял горячий чайник. Разлив напиток по кружкам, колдунья села напротив меня:
– Как вас зовут-то хоть?
– Я Ира, а это Юра, – только и смогла пробормотать ей в ответ, – а вы?
– Кличут меня бабой Ниной, знахарка я местная, скотину лечу, людям помогаю, кто, с какой нуждой приходит.
Её слова всколыхнули воспоминания о больной матери, о её измученном лице. Всю робость сняло, как рукой.
– Так помогаете, что потом семьи рушатся и люди умирают? – зло бросила я в лицо старушке.
– Вот что тебя привело, – задумчиво, не обращая внимания на мой тон, протянула она, – я всем помогаю, а там, как судьба распорядится. Только и у нас свой закон есть, не знала, что к молодой ведьме в судьбу вмешаюсь. Неправильно это.
– Какая я вам ведьма?! – вспылила я, вскочив со стула.
– Обыкновенная, – буднично пожала плечами бабка, – молодая, да неопытная. Силу свою не принявшая. Пока…
В растерянности, снова усевшись на стул, взглянула на Юрку. Он молча следил за нашим разговором, его вечно лохматые волосы встали дыбом.
– А ты не прикидывайся, девонька, – прикрикнула на меня старуха, – не первую жизнь живёшь. Ведь так? Значит, сплоховала я, раз тебе второй шанс отмерили. Ох, грехи мои тяжкие, за всё ответ держать придётся, – вдруг запричитала она, неожиданно сгорбившись.
– Вот что, – развернулась ко мне, – кто по твою душу ко мне приезжал? Та девица малахольная?
Баба Нина довольно подробно описала Ксюшу.
– Д-да, – только и смогла промолвить я. В голове всё крутилось, откуда бабка может знать про мою жизнь. Видно, и в самом деле ведьма она.
– Всё исправлю. А ты на вот, держи – выдвинув ящик стола, протянула мне общую тетрадку, завёрнутую в пакет. Обложка вся истрепалась, судя по всему, ей немало лет.
– Учись, пригодится в жизни. И запомни, тому, кто за помощью придёт, не отказывай. На то мы и на свет рождаемся. Сама старайся зла не делать, и следи за языком. Слово твоё, что пожелание, сбыться может.
Баба Нина встала, завернула в газету несколько пирожков и протянула их Юрке. Тот машинально схватил кулёк.
– Теперь ступайте, детки. Всё сказала.
Старушка открыла дверь в сени, недвусмысленно указывая на выход. Мы, сумбурно попрощавшись, буквально выскочили за калитку, переводя дыхание.
– Это что сейчас было? – повернулся ко мне Юрка.
– Ведьма, – только и смогла выдавить из себя.
– Вижу, что не добрый волшебник, – съехидничал Сорокин, – я
