рот открыть не мог, будто изолентой залепили.
– А тебе не помешает иногда помолчать, – усмехнулась в ответ.
– Что за бред она про вторую жизнь несла?
Даже Юрке я не собиралась открывать свою тайну:
– Не знаю, с головой, наверное, не в порядке. Ей же лет девяносто не меньше. Пошли, не то на автобус опоздаем.
Теперь уже я тянула Юрку на буксире, пробираясь по топкой улице, полной жидкой грязи. Он умял на ходу несколько пирожков и к остановке подошёл в благодушном состоянии.
– На вот, держи, – протянул он мне кулёк с выпечкой, где сиротливо жались два пирожка.
– Спасибо и на этом, – вздохнула я.
– Что? Мне надо было успокоиться. Еда – лучший способ. Не знаю, колдунья она или нет, но выпечка, просто объедение, – Юрка облизнулся и алчно взглянул на кулёк. Я показала ему дулю и принялась жевать. Живот уже сводило от голода.
Домой мы добрались без приключений. Всю дорогу я думала, а как узнать, что она исправила нашу ситуацию? Опять следить за отцом? Мне и одного раза хватило. Или всё-таки вызвать его на откровенный разговор? Может, это заставит его опомниться и бросить любовницу? Уже показались очертания автовокзала, а я так ничего и не решила. Всё ещё в плену своих мыслей, как сомнамбула, дотопала до дома. Юрка тоже молчал. Возле подъезда он вернул мне портфель:
– Ну, бывай, Иванова, увидимся в школе, – ахнул рукой и направился к своему дому.
Вечером нас ждал сюрприз. Папа пришёл домой, неся в руках охапку бордовых роз, которые так любила мама и большой торт. От его извечно хмурого настроения не осталось и следа.
– Девчонки, – крикнул он с порога, – накрывайте на стол.
– Ой, – выскочила в коридор Алка, – а что за праздник сегодня?
– Просто я подумал, что давно не баловал своих девочек, – папа счастливо улыбался, словно помолодев лет на пять за один день.
Вот так баба Нина, ну и чудеса! Неужели сработало и больше можно не переживать о семье? Всё воротилось на круги своя? Не веря глазам, я подошла к отцу и крепко обняла его:
– С возвращением, – прошептала ему на ухо.
Он чуть смутился, но виду не подал, только крепче прижал меня к груди. Увидев нас, Алла тоже нырнула в объятья отца, в этот момент дверь открылась и домой вошла мама. Узрев нас, она остолбенела. Но папа протянул ей букет. Мамины глаза засияли, как звёзды, в уголках блеснули слезинки. Молча она прошла к нам прямо в обуви, поцеловала отца в щёку и уткнулась лбом в его грудь, прижимая к себе цветы. Мы с сестрой, подхватив торт, ушли на кухню, оставив родителей вдвоём.
Не знаю, помогла ли это бабкина магия, или просто отец одумался, но со дня нашей поездки всё переменилось. Папа спешил с работы домой, сверхурочные по выходным закончились. Мама помолодела лет на десять, по утрам она возилась с завтраком, мурлыкая под нос незатейливые песенки. Дом снова наполнился жизнью, тепло любящих сердец ощущалось почти физически.
Это и подтолкнуло меня к изучению странной тетради, что передала мне баба Нина. Впопыхах я запрятала её под матрас и благополучно забыла, наслаждаясь переменами. Как-то вечером, когда Алла задержалась у подружки и комната была в моём распоряжении, я достала заветный подарок колдуньи. Тетрадь оказалась обычной тонкой, но в неё были вложены исписанные листы, что и ввело меня в заблуждение. На этих бумажках старомодным витиеватым почерком были выведены заговоры, написанные чернилами. Время не пощадило ни бумагу, ни записи. Многое можно было прочесть с трудом. После долгих мучений мне всё же удалась разобрать большинство из написанного. Заговоры от различных болезней, для красоты, для густых волос, встречались и более серьёзные: устранить соперника, сделать так, чтобы человек с тобой во всём соглашался. Любопытно. Однако верилось с трудом, что вся эта тарабарщина будет работать. И всё же. А как быть с тем, что сделала баба Нина? Ведь сейчас передо мной уже было два варианта жизни нашей семьи, и к обоим она приложила руку.
Я внимательно вчитывалась в расплывшиеся строки, надо переписать всё, иначе вскоре письмена и вовсе будет не разобрать. Не знаю, что сподвигло меня на это. Вера ли или просто уважение к чужому труду, к тому, кто столь скрупулёзно записывал не один год все эти магические рецепты.
Послышался стук входной двери, и я запрятала тетрадь обратно. В комнату вошла Алка.
– Всё, Иринка, я договорилась. В субботу в три часа к нам придут Алёнка и Наташка, они где-то достали новую тушь, так что готовься к работе. Надо их сделать раскрасавицами. Первые клиентки, как никак.
– Ты уверена? А вдруг им не понравится? – в душе заскреблась тревога.
– Ой, ладно тебе, не паникуй, – махнула рукой сестра, – я же видела, как ты можешь. Не сомневайся даже, они будут в восторге.
К слову, я теперь частенько красила Аллу, когда Ярик звал её на очередное свидание. Косметика стремительно убывала, вернее, те её крохи, что перешли нам от мамы. Сестра переживала по этому поводу и решила дело в долгий ящик не откладывать.
– Ладно, обещаю быть дома в субботу. Веди своих подруг.
Алла обняла меня, потом отстранилась:
– Ты замечаешь, что папа переменился? С чего бы это? То, как бука ходил, двух слов не вытянешь. А тут… Цветы и прочее.
– Это любовь…
Сестра рассмеялась:
– Много ли ты понимаешь в любви, а?
Я только пожала плечами, какая разница. Когда всё хорошо, не стоит допытываться, почему и отчего, надо наслаждаться каждым моментом.
В школе дела тоже шли отлично. Учителя дивились моим успехам, сетуя, что раньше не взялась за учёбу с таким рвением. Ведь тогда можно было претендовать на серебряную медаль. Но награды меня интересовали мало, а вот поступление в институт культуры – другое дело. Я записалась в кружок английского и немецкого, большего мне наша школа предложить не могла. Во дворце пионеров тоже были лишь эти два языка на выбор. Одноклассники шептались, что это Есенина «тянет» меня на отлично. Мне было наплевать на слухи. Время дорого, до поступления всего ничего.
Как-то на перемене, смущаясь, что происходило с ним крайне редко, подошёл Сорокин:
– Слышишь, Иванова, хотел спросить про ту тетрадку. Что там интересного?
– Ничего особенного, – с напускным равнодушием ответила я.
– Даже с другом не поделишься, я ведь никому, ты знаешь, – Юрка присел рядом.
– В самом деле, ничего такого, рецепты народные от всяких болячек. Не понимаю, почему бабулька решила, что
